— Я женат, у меня четверо детей, — выпалил он.

— Поздравляю.

У него булькнуло в горле, он повернулся и пошел прочь. Шагал довольно быстро. Я посмотрел ему вслед, потом отвел глаза. Допил свой джин, достал пачку, вытряс сигарету, взял в зубы и прикурил. Подошел старик-официант, взглянул на деньги.

— Еще что-нибудь желаете, сэр?

— Нет. Это все вам.

Он медленно пересчитал их.

— Здесь бумажка в двадцать долларов, сэр. Джентльмен ошибся.

— Он грамотный. Говорю, это все вам.

— Тогда спасибо большое. Вы вполне уверены, сэр?..

— Вполне.

Он кивнул и затрусил прочь с озадаченным видом. Бар заполнялся. Мимо проплыла парочка изящных полудевственниц, помахивая знакомым направо и налево. Оказалось, что они знакомы с двумя ловкачами в дальней кабинке. В воздухе запорхали возгласы «Привет, милый» и ярко-красные ногти. Я хмуро выкурил полсигареты и встал. Повернулся, чтобы забрать сигареты со стола, и что-то резко ткнуло меня сзади. Только этого мне не хватало. Я круто развернулся — передо мной красовался крепенький обаяшка в шикарном костюмчике. Рука этого любимца общества была простерта вперед, он сиял улыбкой два на шесть дюймов, словно удачно что-то продал.

Я ухватился за простертую руку и крутанул его как следует.

— Чего толкаешься — здесь тесно для твоей широкой натуры?

Он выдернул руку и ощетинился.

— Не лезь, фраер. А то ведь можно и зубы расшатать.

— Ха-ха, — ответил я. — Можно, да не тебе. Тоже мне, чемпион по боксу.

Он сжал мясистый кулак.

— Побереги маникюр, киска, — посоветовал я. Он взял себя в руки.

— Пошел ты, остряк-самоучка, — огрызнулся он. — Поболтаем в другой раз, когда у меня голова не так будет забита.

— Чем, трухой?

— Пошел отсюда, — оскалился он. — А то новую челюсть придется вставлять.

Я ухмыльнулся.

— Перезвони, старик, когда исправишь диалог. — Он сразу перестал злиться и захохотал.

— Ты что, из кино, парень?

— Ага, прямо с ночного сеанса.

— Небось, от полиции там прятался, — заметил он и отошел, посмеиваясь.

Все это было жутко глупо, но помогло разрядиться. Я вышел в вестибюль гостиницы и остановился у двери, надеть темные очки. Только в машине я вспомнил про визитную карточку, которую дала мне Эйлин Уэйд. На ней адрес и телефон. «Миссис Роджер Стириз Уэйд, улица Беспечной Долины, дом 1247. Тел. Беспечная Долина 5-6324».

Про Беспечную Долину я был наслышан; знал, что раньше у въезда в нее были ворота с охраной, имелась своя полиция, и казино на озере, и пятидесятидолларовые девочки для развлечений. Когда казино закрыли, там установилась власть тихих денег. Тихие деньги превратили это местечко в мечту домовладельца. Озеро принадлежало местному клубу, и если вас в него не принимали, можно было не мечтать о забавах на воде. Это был по-настоящему закрытый район — не просто дорогой, а только для избранных.

Я бы оказался в Беспечной Долине так же к месту, как луковица в мороженом. Попозже днем мне позвонил Говард Спенсер. Злость у него прошла, он извинился, признал, что не совсем правильно вел себя, и спросил, не передумал ли я.

— Я подъеду, если он сам меня попросит. Только так.

— Понятно. Но, может быть, за дополнительное вознаграждение…

— Слушайте, мистер Спенсер, — нетерпеливо перебил его я, — судьбу не подкупишь. Если миссис Уэйд его боится, пусть уезжает. Это ее проблема. Никто не в силах двадцать четыре часа в сутки охранять ее от собственного мужа.

Такой охраны нет на свете. Но вам ведь и этого мало. Вы еще хотите узнать, как, когда и от чего этот парень свихнулся, а потом еще привести его в порядок — чтобы он хотя бы книгу успел дописать. Но уж это зависит только от него. Если и вправду захочет кончить эту проклятую книгу, сам завяжет со спиртным. Слишком много, черт побери, вы требуете.

— Все это — одна и та же проблема, — возразил он. — Но я, кажется, понял. Слишком тонкое это для вас дело, не в вашем духе. Что ж, до свидания. Сегодня вечером я улетаю в Нью-Йорк.

— Мягкой вам посадки.

Он поблагодарил и повесил трубку. Я забыл сказать, что отдал его двадцатку официанту. Хотел было перезвонить, но решил, что довольно с него и этого.

Закрыв контору, я собрался к Виктору, выпить «лимонную корочку», как просил Терри в своем письме. Но тут же передумал. Настроение было не то.

Вместо этого я поехал в ресторан Лоури, заказал мартини, баранину на ребрышках и йоркширский пудинг.

Вернувшись домой, я включил телевизор и стал смотреть бокс. Оказалось неинтересно — танцоры какие-то, им не на ринг, а в балет. Только и делали, что молотили воздух, приплясывая и ныряя в сторону, чтобы партнер потерял равновесие. А уж били — задремавшую старушку не разбудишь таким ударом.

Толпа негодующе завывала, судья хлопал в ладоши, пытаясь их расшевелить, но они все раскачивались, переминались и посылали длинные левые хуки в воздух.

Я переключился на другую программу и стал смотреть детектив. Действие происходило в платяном шкафу, лица на экране были усталые, знакомые донельзя и некрасивые. Диалог был хуже некуда. Сыщику для смеху дали цветного слугу.

Это было лишнее — над ним самим можно было обхохотаться. А от рекламы в промежутках стошнило бы и козла, вскормленного на колючей проволоке и битых пивных бутылках.

Все это я выключил и закурил длинную, туго набитую сигарету с ментолом.

Она оказалась милостива к моему горлу. Табак был хороший. Я забыл посмотреть, какой марки. Когда я совсем собрался на боковую, позвонил сержант Грин из отдела по расследованию убийств.

— Решил, что надо вам сообщить — пару дней назад вашего друга Леннокса похоронили в том мексиканском городке, где он умер. Туда ездил адвокат их семьи и все устроил. На этот раз вам здорово повезло, Марло. Когда в следующий раз приятель попросит помочь ему удрать за границу, не соглашайтесь.

— Сколько в нем было дырок от пуль?

— Чего-чего? — Рявкнув это, он умолк. Потом сказал, тщательно подбирая слова: — Одна, сколько же. Обычно и одной хватает, чтобы голову размозжить. Адвокат привез отпечатки пальцев и все, что было у него в карманах. Еще что-нибудь вас интересует?

— Да, но этого вы не знаете. Интересует, кто убил жену Леннокса.

— Да вы что, разве Гренц не сказал, что Леннокс оставил признание? Это же было в газетах. Или вы газет не читаете?

— Спасибо, что позвонили, сержант. От души вам благодарен.

— Слушайте, Марло, — проскрежетал он. — Если не выбросите это из головы, хлопот не оберетесь. Дело окончено, убрано и пересыпано нафталином. Вам еще чертовски повезло. У нас в штате за сообщничество можно пять лет схватить. И