Он дернул копье, пытаясь высвободить его и взлететь, но оно прочно засело в кости, и мигом позже Джардир вернулся в пучину. Демон заизвивался, тоже стараясь избавиться от занозы, и Джардир опять перестал ориентироваться в пространстве.

Алагай снова стянулись к нему.

Но тут сверкнула магия, и тварей расшвыряло, а Джардир увидел ярко светившегося Пар’чина. Тот мощными гребками плыл к нему, рассылая сокрушающие разряды.

Джардир уперся в демона ногой и вырвал копье, оставив подземнику глубокую рваную рану. Хотелось надеяться, что тот от нее не оправится. Первой мыслью было прикончить гадину, но осторожность взяла верх, и Джардир, восстановив поле, отогнал демонов, а подоспевший Пар’чин схватил его за руку.

Следующие дни показались вечностью, будучи проведены в подъемах, спусках и скольжении по узким уступам. По туннелю меньше двух футов в высоту они больше мили двигались ползком. Они страдали от жары, обливались потом и постоянно ждали неизбежного предательства Алагай Ка.

В свою очередь отец демонов выглядел не менее измученным и жалким. Длительное управление Шанджатом истощило его, а кожные метки жгли с той же силой, как в день, когда их нарисовал Пар’чин.

«Путь долог, ваша бдительность ослабнет».

Джардир сжал кулак. Да в бездну ли вел этот путь? Кости Инэверы сказали, что он отведет их туда, но дорог, может быть, стало несколько теперь, когда они очутились в глубинах Ала. Не нарочно ли он направляет их по самым опасным тропам, чтобы вымотать, а самому скрыться? Выяснить это было невозможно. Князья демонов тысячелетиями учились маскировать ауры. Кто мог сказать, где правда, а где ложь?

Джардир поначалу считал, что их единственной заботой будут алагай, но, судя по всему, в подземной тьме таилось много ужасов помимо прислужников Най.

Когда полость расширилась и стало возможно идти выпрямившись, Арлен не расслабился, хотя старался пользоваться любыми удобствами в этом проклятом походе.

Вдоль стен стояли древние красийские колонны, подтверждавшие, что путники шли маршрутом войска Каджи, но метки давным-давно стерлись. Поскольку Арлен возглавил миссию, он по мере возможности их восстанавливал. Он не мог обновлять мозговые метки – не прошел бы их проводник, однако занимался остальными на тот маловероятный случай, если этим же путем они побегут обратно, преследуемые всеми демонами Недр.

Но чистая и широкая тропа вдруг уперлась в завал. Туннель засыпали огромные камни, которых даже он не мог сдвинуть. Под ними образовалась запруда. Арлен внимательно рассмотрел ее в меточном видении, но демонов не нашел. Наверно, она была слишком мелкой. Впрочем, жизнь там водилась. Ко дну приросли трубчатые кораллы, и чем они питались, знал только Создатель.

Поджидая спутников, Арлен взобрался на камни. В зазоры между ними втекала магия, и рискни он растаять – просочился бы без труда и выяснил, что их ждет впереди. Но по мере спуска зов Недр стал настойчивее и теперь буквально гудел в нем – Арлен сомневался, что сумеет ему воспротивиться. Он готов рискнуть, если от этого будет зависеть чья-то жизнь, но не раньше.

Да и рассеиваться умели только они с Ренной. Чтобы двигаться дальше, нужно отыскать другую дорогу. Завал выглядел древним; непрекращающаяся капель впечатала камни друг в дружку как влитые. Если Алагай Ка направил сюда своих пленников, то должен существовать обходной путь.

У Арлена уже зародилось подозрение, какой именно, и вскоре Шанджат подтвердил его правоту.

– Придется немного проплыть под камнями, – сказал устами шарума демон. – Это под силу даже людям со слабыми легкими. Между водой и камнем есть небольшой воздушный карман. Русло тянется не дальше одной вашей мили.

– Ночь!

Чувства Ренны разделил весь отряд. Даже аура Джардира окрасилась страхом. Падение в воду потрясло его, хотя он выбрался с победой.

Арлен не стал раздумывать:

– Я пойду.

Шанвах поклонилась:

– При всем уважении, Пар’чин, идти должна я – как самая ненужная.

Арлен нахмурился, и аура отважной девушки залилась краской.

– Чтобы я больше такого не слышал, Шанвах! Мы все нужны. Если там подстерегает опасность, то больше шансов выпутаться как раз у меня. На худой конец, растворюсь.

Ренна положила руку ему на плечо:

– Ты слышал зов?

Арлен накрыл ее кисть ладонью:

– Да. Теперь это скорее приказ.

– Ты станешь былинкой в бурном ручье, – сказала Ренна. – Не делай этого, если останется выбор.

Шанджат рассмеялся:

– Твоя самка совершенно права. У вас слишком немощные мозги, иначе мы бы давно достигли мозгового двора. Ваш глупый поход мог закончиться месяцами раньше.

Он не сказал, чем именно, но Арлен понял: демон скрывает какой-то козырь – последнюю хитрость, что-то неожиданное. Нужно быть начеку.

Ренна сняла с пояса нож:

– Возьми.

Глаза Арлена округлились. Ренна ненавидела отца, но его нож был для нее самой большой драгоценностью. Важнее бус из речных камешков, подаренных Коби Рыбаком, и меченого обручального кольца от Арлена. У него перехватило дыхание.

– Рен, я не могу…

– Можешь и возьмешь, – оборвала его Ренна. – Ты там не развернешься с копьем, если дела будут дрянь.

– У меня есть нож. – Арлен тронул свой, но шестидюймовый клинок казался убожеством рядом с меченой бритвенно-острой сталью длиною в фут.

Ренна фыркнула.

– Им можно намазывать масло или обстругивать палочку, но в бою толку мало. Девочки, может, и говорят мальчикам, что размер не имеет значения, но это только, чтобы потрафить, – подмигнула она.

Усмехнувшись, Арлен снял с пояса меньшие ножны и заменил их увесистым клинком Ренны.

Она взяла его за подбородок и впилась губами в губы.

– Но верни его в целости. И сам вернись.

– Свети здесь солнце, я бы им поклялся. – Арлен еще раз поцеловал ее и разделся, оставив на себе только бидо и пояс.

Шанвах задержала на нем взгляд, но опомнилась и отвернулась. Арлен покосился на Ренну, но та, обычно ревнивая, лишь улыбнулась. В последнее время они с Шанвах сильно сблизились.

Не теряя времени, Арлен вошел в холодную воду и несколько раз глубоко вздохнул. Затем, наполнив легкие воздухом, нырнул. Его пробрал озноб. Вода была темна и не содержала магии. В ней не наблюдалось ни водных демонов, ни другой жизни.

Он зарядил накожные световые метки, чтобы осветить путь. Сделав несколько мощных гребков, он оказался под камнями и постарался не думать о многотонном грузе, нависшем сверху.

«Тысячу лет пролежали – небось не обвалятся и сейчас». Он понимал это умом, но не мог справиться с нарастающим ужасом.