Все это, конечно, отрывочно, фрагментарно. И это лишь небольшая часть свидетельских показаний, которые в свою очередь являются лишь небольшой частью закончившейся истории. Но это говорит о духе, царящим в Институте, круге правил и обязанностей его сотрудников. Из организации, основанной Э. Рутом и другими выдающимися американцами для изучения сложных проблем Тихоокеанского региона — сферы жизненных интересов Америки, ИТО превратился в холдинговую компанию убежденных защитников Советского Дальнего Востока и прибежище наивных простофиль. Хотя наивность объясняет, но не извиняет проступков. Когда Жерар Слоуп, нынешний глава ИТО, готов ручаться за розингеров, эпштейнов и филдов, когда он закрывает глаза на доклады со зловонным душком или отказывается признать результативность воздействия Института на политику Госдепартамента, его добрые намерения приобретают чисто теоретический характер. Дорога в Москву вымощена благими намерениями — и далеко не все, идущие по ней, сознают, куда они идут.

ГЛАВА 17

Существует некий временной сдвиг, временная планка, искажающая силу и эффективность разоблачения. Да, Элджер Хисс был пойман, но спустя много времени после того, как зло было совершено. Большинство людей, названных экс-коммунистами, давно ушли из правительства, и их прошлые поступки и предательства — уже история, и потому не кажутся реальными. Пропасть между решением человека порвать с коммунистическим движением и решением открыто высказаться широка, а общественная воля лишь слабеет в долгом ожидании.

История пишется не историками, но людьми, стоящими у власти — имеющими влияние, дарующими места и должности. Факты, которые всплывают в воспоминаниях,— или уже забыты, или выходят на свет Божий тогда, когда политики уж пребывают на приличном удалении от своих триумфов и ошибок. История — это официальная хроника, лишенная признаков жизни, так что американцы живут по пресс-релизам, и если один из них противоречит другому, то об этом знают одни ученые.

Возьмем Госдепартамент. Его склонность к неблагонадежным элементам проявлялась неоднократно, и история с коммунистами это продемонстрировала. А между тем секретари Госдепартамента и их помощники даже не думают признавать свои ошибки, спокойно уверяя всех, что в их заведении отныне все в порядке. Именно это утверждал помощник секретаря Джон Пенрифой, когда сенатор Маккарти выдвинул свои обвинения. И был воз-награжцен за свою верность посольством в Греции. А потом Эдвард Позняк и Теодор Гейджер— двое из неблагонадежных элементов, взятых на мушку Маккарти на слушаниях комиссии Тайдингса, тихо исчезли с государственной службы. Миссис Эстер Брюнер, также из немаленького списка Маккарти, была времен-

но отстранена, когда ее муж покинул свой высокоответственный пост в ВМФ на время следствия. Другие же с тех пор тихо расслабились.

Вообще администрация Трумэна слишком часто ставила свое политическое будущее выше блага страны— будь то вопросы безопасности, или же покровительство неумехам и нерадивым работникам, а также дружкам из Канзас-сити. Безопасность в современном вашингтонском понимании заключается в засекречивании всех правительственных архивов, которые могут представлять опасность для администрации, и рассекречивании тех, что могут помочь в политической борьбе. Когда в октябре 1947 года Филипп Джессап давал показания перед сенатским комитетом, ему позволили огласить содержание документов, которые могли бы помочь ему в прояснении его позиции. А когда генерал Уиллоби предстал перед комиссией Маккаррана, его руки были связаны правительственным указом о неразглашении имен американцев, участвовавших в советской нелегальной деятельности в Японии. И какой бы документ ни был обнародован впоследствии под давлением общественности — это случается слишком поздно*.

Когда 2 июля 194 6 года помощник госсекретаря Дина Ачесо-на сообщил публике, что обвинения в сокрытии коммунистов в Госдепартаменте были вызваны «скорее тревогой, нежели фактами», это было воспринято как правдивое заявление. Однако публика могла не знать, что 26 июля 194 6 года — 24 дня спустя — Госсекретарь Джеймс Бирнс признал в частном письме, что после тщательного просеивания Советом по благонадежности, 284 сотрудника Госдепартамента получили неблагоприятные отзывы, но лишь 7 9 из них были уволены. Именно это письмо имел в виду сенатор Маккарти в своей речи в Вилинге, Западная Виргиния, когда говорил, что среди оставшихся 205 у него есть показания на 57, как состоящих в компартии или людей, лояльных к коммунизму, но по-прежнему пребывающих в Госдепартаменте, что вызва-

* 9 августа 1951 года Сенатор Фергюссон: Генерал, вы подчиняетесь тому же запрету, что и остальные свидетели, пришедшие сюда, — запрету свидетельствовать о персональных делах и так называемых личных делах по благонадежности?

Генерал Уиллоби: Господин председатель, как гражданин — хотел бы помочь, но как офицер —...

Циркуляр от 21 августа 194 8 года «Оглашение личных дел и информации» :

«Никакая информация любого рода, относящаяся к благонадежности сотрудников, и никакие данные расследований любого рода, относятся ли они к благонадежности или другим аспектам записей в личных делах, не могут быть включены в материалы, представленные комитетам Конгресса».

ло взрыв нечистой игры и атак на него со стороны либералов. Эти самые либералы по-прежнему настаивали на том, что утверждения, будто сочувствующие коммунистам остались на службе в Госдепартаменте, не соответствует фактам. Они утверждали также, что единственное, что соответствует истине, это что из 79 уволенных лишь 40 были уволены из-за мании подозрительности.

Публика, однако, не знала, что ФБР подготовило список для Госдепартамента, в котором, по словам одного из их официальных представителей, «были перечислены «агенты», «коммунисты», «симпатизирующие» и «подозреваемые» сотрудники Госдепартамента по состоянию на 15 мая 1947 года.

Из таблицы явствовало, что агентов было 20, коммунистов — 13, симпатизирующих — 14, подозреваемых — 77».

Публика лишь повторяла заверения Ачесона, Пенрифоя и президента, что проникновение коммунистов в правительство — дело прошлого. Доклад же офицера безопасности, аккуратно проштампованный «SECRET», лежит, спрятанный в архивах.

Еще раз, уже 10 июня 1947 года, комиссия Сената по ассигнованиям направила письмо госсекретарю Маршаллу, в котором предупреждала, что «под руководством администрации Дина Ачесона «была продумана и реализована программа» защиты персонала Госдепартамента, придерживающегося коммунистических убеждений в Госдепартаменте. Маршалл, однако, не соизволил даже подтвердить получение этого документа.

«Ревизионисты», пересматривающие современную истории, не те несостоявшиеся люди, что не получили признания в академических кругах. Настоящие ревизионисты — это официальные историки, готовые принять за евангельскую истину любые фальсификации правительственных чиновников, ответственных за связи с общественностью или лукавые заявления выше- или нижестоящих чиновников, не согласующиеся с глубоко упрятанными в архивах протоколами. И дело Зорге — показательней-ший пример этого. В 1949 году Пентагон подготовил так называемый «Доклад Уиллоби» по делу Зорге, Смедли и другим. Доклад был подготовлен сотрудниками армейской разведки и заверен юристами-экспертами.