В упомянутой книге «Искусство жить» я  на нескольких примерах разбираю формирование чувства обиды и выделяю эти элементы. Работа над эмоциями состоит в осознании этих элементов – иногда одного этого хватает, чтобы эмоция утихла,  – а также в поиске «ключей» каждого из элементов. Скажем, осознание неоправданности моих ожиданий существенно снизит уровень эмоции: тот, кто меня обидел, ведет себя так, как для него привычно, а вот я напрасно ожидал, что он должен вести себя иначе. Типа – продавщица не обязана быть вежливой (хотя мы все считаем, что обязана, и мы, как члены нравственного общества правы). Но дело-то не в том, чтобы изменить общество и сделать всех продавщиц вежливыми, дело лишь в моей собственной эмоции, от которой я хочу избавиться, тогда легче принять как факт: не ожидай вежливости от продавца.

Подобный анализ собственных эмоций очень часть помогает. Я на себе это много раз проверял.

Есть, конечно, и такие обиды, которые не забываются годами, порой – всю жизнь. Они мгновенно могут «всплыть» из глубин памяти и охватить весь организм: и  голова «запылает», и сердце» всколыхнется»… С этим тоже надо попробовать «поработать» по методике Орлова. Быть может, не удастся стереть обиду из памяти полностью, но наверняка получится снизить эмоциональный уровень. Уверен, что этот подход лучше, чем «утолять» свою обиду актом мести (даже если он мысленный) или стаканом водки.

У  Достоевского есть высказывание, ставшее популярной цитатой: «Не засоряйте свою память обидами, а то там может просто не остаться места для прекрасных мгновений». Совет-то неплохой, но вот как это осуществить, придумал не  Федор Михайлович, а  Юрий Михайлович – Орлов. А вот мой проницательный коллега, вдумчивый первый читатель рукописи Дмитрий Александрович Андреев, обратил внимание на еще одну важную «функцию» обиды: обида подталкивает к действиям, которые могут быть «креативными», но могут быть и разрушительными (как у графа Монте-Кристо). Частично соглашусь: чувство обиды, как и всякое чувство (в отличие от эмоции), имеет направленность, объект, на который это чувство направлено. Если оно направлено на кого-то (на того, кто вас обидел), то либо вы с ним справитесь по методике «размысливания» или как-то иначе, либо оно перерастет в чувство мести, как у  Эдмона Дантеса, графа Монте-Кристо. Разрушителем, однако, становится уже не чувство обиды, а заместившее ее чувство мести. Если же это чувство будет направлено на самого себя (обижаюсь не на учительницу за двойку, а на самого себя, потому что я действительно урок не выучил), то можно пойти и «креативным» путем: выучу и еще раз расскажу.

Огонь

Вот уж в каком слове соединились «добро» и «зло», так это в слове «огонь». Источник тепла, света, приготовления пищи и – одновременно – источник пожара, гибели, символ войны. Недаром древние греки наделяли только богов правом и способностью владеть и управлять огнем. А когда один из родственников главного бога – Зевса – титан по имени Прометей украл огонь у бога огня Гефеста и подарил его людям, то его наказали так, что мало не покажется: приковали к скале, куда к нему прилетал орёл и выклёвывал его печень, которая каждый раз снова отрастала. Длились эти мучения очень долго: то ли одну, то ли тридцать тысяч лет,  – пока Геракл не убил стрелой орла и не освободил Прометея. Ну и  Зевса уговорил простить Прометея. Произошло это незадолго до  Троянской войны. А спустя тысячелетия Прометей в европейской культуре стал символом «борца за интересы людей» и  естественным образом проявился в виде метафоры при описании революционеров. К нему же примкнул и горьковский Данко со своим пламенным сердцем…

У всех народов, во всех культурах были придуманы боги и духи огня. У индусов – Агни, бог огня и домашнего очага. Он и сам – домашний бог, осуществлявший связь людей с другими, менее доступными богами. В славянской мифологии есть и духи огня и боги, связанные с огнем: Перун распоряжался громом и молниями, Хорс – Солнце, Сварог – искусный кузнец, который «сварганил» вообще весь этот мир, Сварожич – возможно, сын Сварога, воплощенный непосредственно в огне, Семаргл – олицетворял небесный огонь, и др. В христианстве отдельного бога огня, разумеется, нет: на то оно и единобожие, произведенное на основе монотеистического иудаизма. Но огонь как персонаж христианской мифологии присутствует. Причем в двух ипостасях, и как «зло»  – адское пламя, и как «добро»  – «благодатный огонь», нисходящий на  Пасху.

Но я не могу не вернуться к  Прометею… Если вы сами еще не догадались почему, то сейчас поймете. Древнегреческие мифологи (так я назвал тех, кто сочинял мифы) были ребятами талантливыми, знали толк и в создании занимательного сюжета, и в нравоучениях. Поэтому наказания одного лишь Прометея им показалось маловато, и они решили, что людей – получивших огонь, надо как-то тоже наказать, они должны чем-то поплатиться. То, что этим авторам пришло в голову, не может не вызывать восторга, восхищения их гениальностью. И остроумием, конечно, хотя это остроумие «на грани фола». Судите сами: боги в наказание людям создали женщину! (Каково?!) Зевс распорядился, и Гефест, смешав глину с водой, создал первую женщину. Афродита тоже участвовала и наделила ее красотой, Гермес – сладкоречием, хитростью и коварством, а Афина научила ее одеваться и сама нарядила в привлекательные одежды. Имя ей дали – Пандора, что переводится как «подарок» или «одаривающая». Но посмотрите, что за «подарочек» получился. Первым делом она соблазнила брата Прометея, отбывающего наказание на скале, и, поселившись в его доме, обратила свое любопытство на сосуд, открывать который ей было запрещено. И не просто тупо «нельзя», а с объяснением: если ты его откроешь, оттуда вырвутся все несчастья и человечество навеки будет погружено во всяческие беды. Ясно, что она так и поступила (потом у  Чехова со  Станиславским будет сценический персонаж с подобной функцией – ружье, которое обязательно должно выстрелить, коли уж его на сцене повесили). Так что несчастья вырвались наружу, и до сих пор никто их загнать обратно не смог, а словосочетание «ящик Пандоры» до сих пор очень любят политические журналисты.

Огонь до сих пор не только функционально важное явление: и  как позитивный фактор в различных технологиях, и как негативный – в стихийных бедствиях. Он по-прежнему является важным символом. Причем не только у огнепоклонников или в каких-то других религиозных сектах, но и во вполне секуляризированных современных обществах, например в виде мемориалов «вечного огня» в  память о погибших воинах.

Огонь остается и одним из любимых зрелищ – и в