— Не так уж велики, говоришь? — завопил ятол Ваадан. — Сотни, может быть тысячи, убиты. Мало того, неизвестно, сколько человек скитаются теперь по бесплодной пустыне. Ты не в состоянии в полной мере понять, что это значит, Бехрен не Хонсе-Бир.

— Ну, по крайней мере, этого Тогайского Дракона выманили из норы, — хладнокровно сказал аббат.

— Тогайру опаснее всего в открытой пустыне, — осмелился вставить ятол Пароуд.

— Только не против монахов церкви Абеля, — заявил Олин.

— Из оставшихся в живых у Дариан-Дариалла возвращаются сюда немногие, — напомнил Пароуд, и аббат бросил на него злобный взгляд.

— Довольно! — потребовал ятол Ваадан.

— Что задумала Бринн Дариель? — спросил аббат Олин. — Метаться по пустыне, нанося удары по маленьким городкам? Или напасть на Хасинту? На мой взгляд, это было бы чистой воды безумием.

— Скорее всего, она предпочтет сражения в открытой пустыне, — ответил ятол Ваадан.

— Ради чего? — Старый аббат встал и принялся расхаживать по комнате; давно уже никто не видел его таким оживленным. — Время работает против тогайранки. Ей неоткуда пополнять ряды, а потери будут лишь возрастать. Она не может нанести нам поражение и, следовательно, удовлетворив жажду мести, снова уберется к себе в нору. Все, что от нас требуется, — это перегруппировать силы и ждать.

Маду Ваадан бросил на него сердитый взгляд.

— Ну что ж, на данном этапе нам не удалось полностью воссоединить Бехрен, — продолжал Олин. — Дариан подождет до тех пор, пока король Эйдриан сможет уделить все внимание Бехрену. Это произойдет скоро.

— Когда из Хонсе-Бира придет подкрепление, Бринн уже благополучно спрячется за своими стенами, и дракон вместе с ней, — возразил ятол Ваадан.

— Для короля Эйдриана это не составит особого затруднения, — заверил его аббат Олин. — Король Хонсе-Бира без труда расправится с драконом. Ты воспринимаешь сражение под Дарианом как бедствие, друг мой, но, боюсь, плохо вникаешь в детали.

Во взгляде Маду Ваадана мелькнула искорка любопытства.

— Помнишь? Моим монахам удалось сбить дракона. Однако все их молнии и огненные шары — ничто по сравнению с могуществом молодого короля.

— Ныне все твои монахи мертвы, — напомнил аббату ятол Ваадан.

— Это были братья, не обладающие особо выдающимися способностями. Их легко заменить. Нам нужно держаться и по возможности избегать сражений с дерзкой тогайранкой до тех пор, пока король Эйдриан не сможет лично заняться ею. Пусть Бринн Дариель нападает на мелкие города, но при этом она будет нести потери, и замену выбывшим, как я уже сказал, найти ей будет нелегко. В конце концов она вернется в свой город, и тогда мы пошлем новую армию, которая осадит Дариан-Дариалл. Когда появится король Эйдриан, мы уничтожим Тогайского Дракона и ее жалкую армию.

Слушая аббата Олина, ятол Пароуд восторженно кивал, глаза у него сияли. Однако Маду Ваадан не разделял его воодушевления. Неужели аббата Олина не волнует гибель тысяч бехренских граждан? Неужели он не понимает, насколько древние племена Бехрена привержены традициям, возникшим в незапамятные времена? На протяжении сотен лет Бехрен был един только на словах, и даже во времена правления Эакима Дуана уклад жизни его жителей носил скорее племенной характер.

— Согласно последним донесениям, Бринн Дариель уже около оазиса Дадах, — сказал ятол Ваадан. — И движется к Хасинте.

— И сколько у нее воинов?

— Скорее всего, около тысячи, — не стал приукрашивать ятол Ваадан, хотя и догадывался, как смехотворно это звучит. Чтобы овладеть Хасинтой, где находились сейчас почти десять тысяч солдат Хонсе-Бира, не считая ее собственного гарнизона, требовалась несравненно более внушительная армия. — И у нее есть дракон.

— Ну, пусть тогда приходит, — заявил аббат Олин. — Пусть проникнется уверенностью, что этот ее монстр поможет ей победить, и атакует наши стены. Магистр Маккеронт привел с собой более двадцати братьев, прекрасно владеющих умением обращаться с графитом и змеевиком, которые обеспечат защиту от огня дракона и смогут его обезвредить. Если тогайранка и впрямь вознамерилась пойти на нас, как ты считаешь, ее самоуверенность ее и погубит. Подумай только, насколько вырастет авторитет ятола Ваадана в глазах соотечественников, когда он одержит победу над Тогайским Драконом?

Маду Ваадан задумчиво кивнул.

— Сейчас самое уязвимое место — наш флот, поэтому я приказал герцогу Брезерфорду вывести корабли из гавани Хасинты и передислоцировать их севернее, — продолжал аббат Олин. — Если Бринн со своим чудовищем будет преследовать эскадру Брезерфорда в водах Хонсе-Бира, она немедленно навлечет на себя гнев короля Эйдриана, и тогда ее не спасут даже сотни драконов. Отбрось все страхи, ятол, — закончил аббат, поднимаясь и в сопровождении магистра Маккеронта направляясь к двери. — Момент триумфа Бринн Дариель краток, и она знает это. Тогайранка не имеет ни одного шанса одолеть нас — если она не уберется в свою нору, ей неизбежно придет конец.

— И цена тебя, надо полагать, не волнует?

Аббат Олин, уже стоящий у дверей, с усмешкой обернулся к ятолу Ваадану:

— Не слишком.

После чего удалился.

— Тогайский Дракон никогда не захватит Хасинту, мой господин, — заметил ятол Пароуд.

— Ее появление может стать причиной возникновения серьезных распрей. — В голосе Маду Ваадана зазвучали предостерегающие нотки. — И они уже, можно сказать, начались. У нас могут уйти месяцы на то, чтобы перегруппировать разбросанные по пустыне остатки армии ятола Де Хаммана, а без них…

— Мы еще больше зависим от аббата Олина, — закончил Пароуд и, кажется, сам удивился собственным словам, словно на него только что снизошло озарение. — Мой господин, но не думаешь же ты…

— Что все происходит в точности так, как аббат Олин и рассчитывал? — закончил за него ятол Ваадан. — Нет, не думаю. Уверен, он крайне недоволен поражением у Дариан-Дариалла. Ничто не обрадовало бы аббата больше, чем возможность доложить своему королю о взятии города.

— Во время встречи вернувшегося из Энтела магистра Маккеронта с аббатом Олином наши люди подслушали их разговор, — сообщил ятол Пароуд. — Король Эйдриан передал указ, в котором запрещает вступать в бой с Бринн Дариель. Судя по тону и выражениям этого указа, он намерен заключить союз с Тогайским Драконом.

Маду Ваадан отвернулся к окну, из которого открывался вид на гавань Хасинты, и плотно сжал губы. Ему очень не хотелось верить подозрениям Пароуда, но он не находил, что на них возразить.

— Мой господин, возможно ли, что аббат Олин пришел сюда с целью уничтожить Бехрен? — спросил Пароуд, и ятол Ваадан вздрогнул. — Возможно ли, что он помог нам в борьбе с ятолом Бардохом только потому, что считал его более серьезным препятствием на пути короля Эйдриана?

И снова Маду Ваадан не мог найти ответа. Он понимал, что у Бехрена возникла проблема — куда более серьезная, чем представлял себе аббат Олин. Скорее всего, те, кто остался в живых после поражения ятола Де Хаммана, объединились по племенному признаку, и эти люди с оружием в руках бродят сейчас по стране, обозленные на всех и вся. Очень может быть, что, пока он сидит тут в безопасности за высокими стенами Хасинты, Бехрен уже снова начинает разваливаться на части.