в «Нижегородца» со всей дури влетела фура из перпендикулярного потока.

Да вашу мать!

Я попытался, как мог, увеличить шансы водителя «Нижегородца» на выживание — воздушным потоком выбил его из-под фуры, которая продолжала тащить протараненный автомобиль и так и норовила размазать легковушку по собственному днищу.

Покореженная машинка закрутилась по перекрестку и впечаталась в железное ограждение. Фуру опрокинуло на бок и протащило дальше, выбивая искры из-под кабины и рассыпая коробки с каким-то товаром.

Мой «Руссо-Балт» с визгом тормознул у ограждения, и я, не глуша мотор, вышел на дорогу. Из покореженного «Нижегородца» никто не пытался выбраться, что не слишком-то меня радовало.

Я подошел к водительской двери и к своему глубочайшему удивлению увидел за рулем Темникова! Ах ты ж мелкая паскуда! Я не открыл дверь — вырвал ее и за шкирку, как обгадившегося котенка, вытащил неудачливого левого.

— Догнал-таки… — усмехнулся Темников, когда я привалил его к бочине автомобиля.

Вид у него был не ахти. Осколки стекла торчали из открытых участков кожи, один глаз стремительно заплывал, правая рука безжизненно болталась. И ему еще очень сильно повезло.

— Назови мне хоть одну причину не сделать тебе максимально больно, — процедил я, придерживая пацана за лацканы подранного пиджака.

— Ну, я же не взорвал офис с тобой… — еле ворочая языком, ответил Темников.

— Да, ты хотел взорвать офис вместе с моей девушкой, — произнес я, чувствуя, как из глотки рвутся рычащие нотки.

— Нет… — вяло возразил он, с трудом удерживая равновесие. — Убивать — нет… Только припугнуть… Он, конечно, хотел, но я не решился. Поставил таймер детонатора на шесть утра. А тут ты приперся…

— Кто?

Темников не ответил. Чувствовалось, что парень теряет связь с реальностью.

— Кто заказал взрыв⁈ — рявкнул я, встряхнув закатывающего глаза Темникова за грудки.

— Заказал?.. — повторил парень и вяло рассмеялся. — Пха! Заказал! Нет, за такой заказ я бы не взялся… У него есть на меня кое-что… Пришлось отрабатывать тишину…

Его голос становился все слабее, взгляд утрачивал осмысленность. Еще минута, и Темников лишится сознания.

— Кто, кто этот человек? Имя, мать твою! — теряя всякое терпение, прикрикнул я.

Темников посмотрел на меня затуманенными то ли болью, то ли страхом глазами, но все же произнес:

— Николай… Николай Распутин…

Я замер на мгновение, борясь с чудовищным желанием свернуть пацану шею. И, честно сказать, удержался с превеликим трудом.

Бить мошкару нет смысла, если нужно выносить мусор. К тому же шансов на выживание у этой падали не так чтобы и много. Авария все же была взаправдашняя, это не бампер на парковке притерли.

— Выживешь — можешь вызвать меня на дуэль, — произнес я, выпуская ткань темниковского пиджака из рук.

Парень тут же осел на асфальт, потеряв опору.

Из перевернувшейся фуры выбрался водитель. Даже на первый взгляд было ясно — отделался испугом. Подходить к нему я не стал, да он и сам, кажется, смотрел с ужасом на то, что случилось при его непосредственном участии. «Нижегородец» покорежило так, что выжить внутри можно было лишь чудом.

Я развернулся, не утруждая себя вызовом скорой, сел в свою машину и ударил по газам. Пора навестить родовое гнездышко Распутиных и спросить с папаши, какого хрена у его сынули полностью отсутствует инстинкт самосохранения.

Князья Распутины в этом мире жили в шикарном особняке на западе столицы. Поближе к просветленной Европе, видимо. Трехэтажный дом, кованый забор, сад, который, наверное, по весне вполне даже ничего, пафосная охрана, расслабившаяся ночью просто до неприличия.

Я аккуратно припарковал машину перед центральными воротами, вышел, пиликнул сигналкой, помахал в камеру наружного наблюдения и небрежным жестом вынес ворота на территорию Распутиных.

Глава 10

Москва, Кремль, Виктор Сергеевич Нарышкин

Боярин был не очень трезв, имел вид отдохнувший и заниматься проблемами имперского масштаба хотел бы завтра, желательно после обеда. Но когда Его Величество срочно приглашает тебя пред свои светлые очи, то увильнуть от такой аудиенции шансов нет.

— Вот скажи мне, Витя, какого хрена в моей столице происходят взрывы? — вкрадчивым тоном поинтересовался Дмитрий Романов, перебирая бумажки на своем столе.

— Государь, смилуйся, — застонал Нарышкин. — Ребята работают, сейчас всех найдут и всех повяжут.

— Кого вязать-то ты собрался, рожа пьяная? — усмехнулся в ответ Дмитрий Алексеевич, складывая руки на столешнице. — Дружка своего, Мирного?

У боярина, кажется, начался нервный тик. А еще мужчина стал стремительно трезветь, осознавая масштабы бедствия.

— Лютый уже отчитался мне, что там и как, — сообщил Его Величество. — Пацан сейчас мчит на всех парах к своему обидчику. Знаешь, кто обидел нашу гордую птичку?

— Распутин, — мрачно отозвался Нарышкин, прекрасно догадавшись, о ком идет речь.

— Ве-е-ерно, — протянул государь. — Кто еще у нас может гадить с таким завидным постоянством? Только Гришка со своим выродком.

— Ну, сейчас Мирного тормознет ближайший временный пост… — отозвался Нарышкин, потянувшись к карману, в котором лежал телефон.

— Зачем? — деланно округлил глаза Дмитрий Романов. — Ни в коем случае! Пусть едет! Пусть едет и пусть доедет, — хищно оскалился император. — А что там, на частной княжеской территории происходит, так это не наше с тобой дело. Может быть, они в преферанс играют. Зачем мы им мешать будем?

— Нехорошо это, государь, — покачал головой Нарышкин, убрав аппарат обратно в карман.

— Отчего ж нехорошо? — усмехнулся Дмитрий Алексеевич, откинувшись на спинку своего кресла. — Все хорошо. Все просто прекрасно. Смотри, ни ты, ни я не можем князей Распутиных прижать. Не по-людски же это как-то на ровном месте такой древний уважаемый род пинать. А тут вдруг… — император пощелкал пальцами, подбирая слова: — несистемный элемент возник!

— Кому-нибудь это явно не понравится, — заметил боярин.

— Вот кому не понравится, тех ты возьмешь на карандаш, — усмехнулся Дмитрий Романов. — Но что-то мне кажется, князья Распутины допекли и левых, и правых, и даже центристов. Уникальный случай, Витя, когда одна падаль одинаково сильно достала даже непримиримых идеологических противников!

— Он же его убьет, — забеспокоился Нарышкин.

— Кто кого? — не понял император.

— Распутин Мирного!

— Пф, — отмахнулся Дмитрий Романов. — Там столько дури в твоем Мирном, ему что слону дробина все эти вялые Распутинские потуги. Вот наоборот — это очень даже может быть. Но тут сами виноваты — что ж это они решили сиротинушку обидеть.

— Поди обидь ту сиротинушку, — буркнул боярин, предчувствуя новую головную боль.

Москва, территория особняка рода Распутиных, Александр Мирный

Ажурные ворота, наверняка какой-нибудь супер-пупер ручной ковки, рухнули на брусчатку как самая обычная железка. Красивые завитушки полопались от моей ледяной техники, кое-где металл и вовсе рассыпался в быстро тающую труху.

Охрана, прохлаждавшаяся в будке, бодро выскочила наружу, вскидывая на ходу стволы.