Вечером у нас пили валериану. Сегодня были развешены картины в Anderson Galleries. Светик волнуется и говорит, что мы все потеряем. Увидим!

Обе Палмер станут пожизненными членами «Урусвати», дают 1000$. Крейн написал письмо, отказываясь быть в комитете «Урусвати». Очень характерно. Придя домой, застала Н.К. и Нуцю. Н.К. делает рисуночек для часовни Св. Сергия в Чураевке — чудная церковка. Н.К. и Светик ушли пораньше — Н.К. немного простужен и устал. Юрий уехал в Филадельфию.

Деловые вопросы

Сегодня воскресенье. Н.К. завтракал с нами, потом подошел Луис, я предложила посвятить мой класс Е.И., что было одобрено Н.К. Говорили об аукционе: трудно что-либо предусмотреть, ибо это истинная авантюра. Днем у Н.К. были восемь учеников из класса Бистрана, беседовали об Агни-Йоге — умеют задавать вопросы, в общем, они славные — сказал Н.К. Днем Нуця и я поехали с Логв[аном] смотреть, как наши картины висят в American Art Galleries. Чудные вещи — прямо как музей — что-то будет!

Днем Н.К. был у Судейкина. Вечером мы говорили о бюджете Дома, с натяжкой у нас дефицит в 10000$,но если платить налоги, то гораздо больше.

Вечером адвокат заверял новое завещание Н.К. В нем он все отдает после смерти своей и семьи Музею. Вечером пришла телеграмма от Шклявера, что через Париж можно будет действовать на Лондон, когда Н.К. будет там. Днем Логван подарил икону Св. Сергия, которую мы ему привезли, для будущей часовни. Когда Н.К. понес ее вниз к Тарухану, то они оба определенно почувствовали запах ладана в комнате.

Вечером мы сидели. Затем получили огромной важности Указ Учителя.

Потом все у нас пили валериану, беседовали. Сегодня был большой день[269]. Н.К. с утра чувствовал сильные вибрации.

Н.К. крайне возмущен поведением Англии с его визой в Индию и решил, чтобы Луис и Нуця пошли запросить у консула то обоснование, которое они имеют для отказав визе Н.К., и пойти с адвокатом, чтобы он записал это при них. Это обыкновенно действует.

Получили письма — одно от Е.И. Есть место, где Е.И. говорит, что «итак, Н.К. поехал в Америку, чтобы основать Издательство Музея Рериха». Н.К. этого не понял, чувствует иронию и расследует это на месте.

Затем Е.И. пишет, чтобы Ояна по приезде продолжала связи по «Урусвати», налаженные здесь Юрием. Но и Н.К., и Юрий оба говорили со мной и решили, чтобы я эти связи продолжала и наблюдала за кабинетом в отсутствие Юрия, ибо я уже знаю рутину дел и буду беседовать с друзьями Юрия из Филад[ельфии] и учеными и так далее. Ученых надо направлять к Перцову, его же просить прочитать осенью лекцию. Оба они говорят, что раз я уже этим была заинтересована и многое знаю, то и смогу это делать.

Нуця и я завтракали у Луиса, потом поехали все в Аудиториум[270], где Н.К. прочитал лекцию «Одеяние Духа» для Лиги композиторов. Было свыше тысячи человек, переполнено толпой, успех у Н.К. был изумительный, говорил он чудесно, просто, сильно, плавно. Мисс Бэтрик вела стенограмму. Потом показали костюмы из «Sacre du Printemps», а потом записи оркестра Стоковского.

Когда приехали домой, Юрий просил меня быть на заседании комитета с миссис Ителсон. Рада, что была, ибо в субботу на приеме в честь Н.К. они все хотят подписаться на «Урусвати». Вещь опасная для имени Н.К. и Музея, и нужно это остановить.

Была у Н.К. Германова, он ей сказал ее [эзотерическое] имя и велел ехать домой к мужу — по Указу.

Утром разбирали почту с Н.К. Много смеялись, когда пришла телеграмма от Леонтин и ее мужа, которые поздравили нас с годовщиной свадьбы[271]. Мы-то и забыли, а слепые вспомнили.

Пришли через Шклявера письма от французского посла, извещающие о благодарности короля Англии и принца Уэльского за получение медали Музея, с благодарностью Музею и лично основателю наших Учреждений Н.К., а также личное письмо Макдональда, английского премьер-министра, [с благодарностью] за медаль. Это огромная победа, все мы чувствуем, как повернутся из-за этого события. Но, несмотря на это, когда Нуця и Луис пошли с Дэвидом Грантом к консулу сэру Армстронгу запросить о причине невыдачи визы, он сказал, что это не его отдел, а капитана Тейлора — паспортиста. Послали телеграмму Шкляверу, чтобы он там действовал. Н.К. чувствует, что получить визу на Лондон придется через Париж, а в Лондоне — визу для Индии.

Сегодня Н.К., я и Юрик завтракали внизу в ресторане, Франсис имела с кем-то завтрак и была так зла с утра, что даже не смотрела на нас. Н.К. все это видел и сказал, что хоть на один день можно оставить кислоту и злобу, ибо завтра аукцион, и как же у нас будет успех, если мы наполняем пространство таким настроением?

Н.К. сегодня весь светился, был такой ласковый со мной, добрый, как в начале своего приезда. Сказал Германовой ее [эзотерическое] имя — Альбина.

Днем, окончив уроки, мы беседовали с Н.К. Опять он шутил, был полон ласки, хвалил мою вечернюю секретаршу. Вечером в 7.30 мы встретились у Луиса и слушали по радио лекцию Франсис. Она сказала между прочим, что Издательство Музея Рериха основало «Урусвати», говорила о градации цвета нашего Дома. Но в общем хорошо. Потом мы с Н.К. пошли паковаться, он все шутил и говорил, что я умею паковать, а мама меня в этом не признает. Подарил мне чудную подвеску из бирюзы. Потом пошли к нам пить валериану все, кроме Франсис.

Мы же ставили цены на картины аукциона, то есть нашу предлагаемую цену. Я завтра иду на первый день аукциона. Разошлись все с радостным чувством, полные гармонии. Не забуду я чудного чувства этого дня. И как был полон любви и света Н.К. Он посылал чудные «стрелы»[272] всему пространству, и, конечно, если мы все можем создать такую гармоническую атмосферу, то успех будет во всем.

Утром пришла телеграмма от Е.И., что Нетти приезжает сегодня. Также получена виза на Лондон от английского консула здесь (капитан Тейлор, отвечающий за паспорта). От Шклявера пришло известие о том, что визу в Индию можно лучше устроить в Париже, а также дар земли на французской территории около Калькутты для «Урусвати» от французского правительства.