26 февраля, после царского приказа, войска вели себя не так, как в предыдущие дни. Их действия скорее напоминали 1905 год; сказывалась суровая дисциплина и слепое повиновение начальству, темнота и забитость солдатской массы. Многие солдаты не подпускали к себе рабочих, на их призывы к братанию отвечали площадной бранью и угрозами и по приказу офицеров стреляли в народ. Царские власти были довольны действиями войск 26 февраля. А. Протопопов сообщал, что в этот день значительные скопища народа образовались на Лиговской улице, Знаменской площади, а также при пересечении Невского с Владимирским проспектом и Садовой улицей, „причем во всех этих пунктах толпа вела себя вызывающе, бросая в войска камнями, комьями сколотого льда. Поэтому, когда стрельба вверх не оказала воздействия на толпу, вызвав лишь насмешки над войсками, последние вынуждены были для прекращения буйства прибегнуть к стрельбе боевыми патронами по толпе. В результате чего оказались убитые, раненые“»1018.

«26 февраля 1917 года. На крышах домов, на колокольнях церквей, на пожарных каланчах были устроены засады, откуда полицейские вели огонь из пулеметов по рабочим демонстрациям. Вот один из многочисленных случаев пулеметной стрельбы по рабочим и студентам в день 26 февраля. „С левой стороны по Екатерининскому каналу идет группа демонстрантов с красным флагом и пением ‹Марсельезы› – это учащаяся молодежь – студенты и курсистки… Вдруг оглушительная трескотня: тра-та-та! Это пулеметная стрельба… И офицер кричит: ‹Кто хочет жить – ложись!› На мосту два трупа и много раненых“»1019.

«26 февраля 1917 года. На 1‑й Рождественской улице были убиты десять человек»1020.

«26 февраля 1917 года. Около пяти часов дня на углу Итальянской и Садовой улиц рабочими был убит прапорщик Павловского полка, набросившийся на демонстрантов с обнаженной шашкой»1021.

«С 23‑го по 26 февраля 1917 года в Петрограде состоялось 97 массовых митингов и 124 демонстрации. Рабочие провели 95 групповых схваток (из них 35 вооруженных) с полицией и жандармерией, отдельными казачьими разъездами, обезоружили 46, ранили и избили 47 полицейских, пятерых убили. Рабочие, студенты, трудящиеся города понесли тяжелые потери: 85 убитых, 267 раненых, 179 арестованных»1022.

«26 февраля войска получили приказ стрелять в демонстрантов. С. С. Хабалов вывел на улицы самые верные, как он считал, части – учебные команды. К вечеру центр города с помощью пулеметов был „очищен“ от митингующих. Самый большой расстрел произошел на Знаменской площади, где действовала учебная команда Волынского полка во главе со штабс-капитаном И. С. Лашкевичем; здесь было убито больше 40 человек. Дальнейшее развитие событий было естественным и закономерным: произошло то, что уже не раз повторялось при подавлении голодных бунтов: войска перешли на сторону народа. Рабочие, очевидцы расстрелов, сразу же бросились к казармам запасных частей, умоляя запасников остановить своих товарищей из учебных команд, и уже вечером в день расстрела произошел первый солдатский бунт. Состоявшая из фронтовиков четвертая рота Павловского полка (1500 солдат) двинулась в город, но у восставших было лишь 30 винтовок, и, расстреляв все патроны, они были вынуждены сложить оружие и вернуться в казармы. Восстание Павловского полка было лишь первой вспышкой – можно было предвидеть новые волнения. Всю ночь на 27 февраля генерал С. С. Хабалов получал тревожные сообщения из казарм, поначалу они не подтверждались, но в штабе ожидали нового солдатского бунта – и он произошел. Вернувшиеся после расстрелов солдаты Волынского полка на ночной сходке решили больше не подчиняться карательным приказам – однако речь об организации какого-либо выступления на сходке не шла. Когда утром И. С. Лашкевич пришел на построение, солдаты отказались повиноваться; штабс-капитан вышел во двор казармы – и тут из окна прогремел сразивший его выстрел. Кто стрелял – осталось неизвестным, но выстрел послужил сигналом к бунту»1023.

«27 февраля 1917 года. В казарме 2‑й роты Преображенского полка был убит командир этого полка полковник Богданович»1024.

«27 февраля 1917 года. С 7 до 11 часов солдатские массы Волынского, Преображенского и Литовского полков восстали, захватили свои казармы, склады с оружием, вооружились, убили нескольких и разогнали ненавистных офицеров»1025.

«27 февраля 1917 года. Волынцы, преображенцы и литовцы ворвались в казармы саперов с криками: „Ура, товарищи, за винтовки!“. Восставшие убили командиров 6‑го батальона и 5‑й роты саперов»1026.

«27 февраля 1917 года. Около 11 часов вооруженные солдаты при поддержке рабочих-выборжцев, после схватки с полицией, овладели зданием Главного арсенала и Главного артиллерийского управления на Литейном проспекте. Начальник складов Главного арсенала генерал‑майор Матусов был убит. В руках восставших оказалось более 40 тысяч винтовок и 30 тысяч револьверов. После захвата арсенала восставшие овладели зданием Окружного суда и Дома предварительного заключения. В ходе перестрелки один солдат-сапер был убит охраной, которая затем разбежалась»1027.

«27 февраля 1917 года. Массовый переход воинских частей на сторону восставшего народа. С помощью броневиков была проведена атака на телефонную станцию. Один броневик действовал со стороны Морской улицы, другой – со стороны Кирпичного переулка. Засада полицейских, стрелявших из пулемета, была смята»1028.

«27 февраля 1917 года. В Московском районе к вооруженному восстанию присоединились солдаты лейб-гвардии Егерьского запасного полка. Солдаты выбросили с третьего этажа командира 4‑й роты – монархиста, затем при поддержке солдат пулеметной команды блокировали здание Офицерского собрания. К 7 часам вечера восстал весь Егерьский полк. Через час егеря подняли на восстание лейб-гвардии Семеновский запасной полк. К 11 часам вечера егеря и семеновцы присоединили к себе лейб-гвардии Измайловский запасной полк»1029.

«27 февраля 1917 года. Группа солдат Кексгольмского полка во главе со штабс-капитаном Давыдовым, укрепившись в здании Офицерского собрания, (на углу Литейного проспекта и Кирочной улицы), открыла огонь из пулемета по колонне рабочих-выборжцев, шедших по Литейному проспекту. Один из пулеметчиков отказался расстреливать демонстрантов, за что был убит выстрелом в упор штабс-капитаном»1030.

«27 февраля 1917 года. В течение нескольких часов группы рабочих и солдат с Выборгской и Петроградской сторон пытались прорваться через Тучков мост на Васильевский остров. Их напор сдерживался сильным военно-полицейским заслоном, прикрывавшимся пулеметно-винтовочным огнем с моста и близлежащих барж. Лишь под вечер заслон был уничтожен»1031.

«27 февраля 1917 года. Солдаты вышли на улицу и направились поднимать другие полки; вскоре они соединились с рабочими Выборгской стороны, которые захватили оружие и сражались с полицией. Колонна солдат и рабочих двигалась по Петрограду от казармы к казарме; в некоторых случаях восставшим приходилось преодолевать сопротивление стоявших на проходных учебных команд, прежде чем запертые в казармах солдаты получали возможность присоединиться к „мятежникам“. В других случаях части сами выходили навстречу восставшим с музыкой и пением „Марсельезы“. Утром 27 февраля восставших солдат насчитывалось 10 тыс., днем – 26 тыс., вечером – 66 тыс., на следующий день – 127 тыс., 1 марта – 170 тыс., то есть весь гарнизон Петрограда. Днем 27 февраля С. С. Хабалов отправил отряд (сколько смог собрать – всего лишь около тысячи солдат) против „мятежников“, но после незначительных столкновений солдаты перешли на сторону восставших. После этого Хабалов сосредоточил последние верные царю части у Зимнего дворца и Адмиралтейства; генерал М. И. Занкевич вышел переговорить с солдатами и понял, что на них рассчитывать нельзя; солдаты понемногу самовольно покидали Дворцовую площадь. К утру у С. С. Хабалова в Адмиралтействе осталось только полторы тысячи солдат, которые потребовали у генералов отпустить их. О неудержимом и стихийном распространении солдатского бунта свидетельствуют события в Ораниенбауме. Здесь располагалось 70 тыс. солдат запасных частей, в том числе 1‑й пулеметный полк с полутора тысячами пулеметов. Днем 27 февраля один из солдат принес в казармы слух о восстании в Петрограде; гарнизон тотчас восстал и ночью, в 18-градусный мороз, установив пулеметы на санки, двинулся в Петроград. Заслышав о восстании, в Петроград двинулись десятки тысяч солдат из всех пригородов, и самое удивительное – к восставшим присоединились две тысячи моряков Гвардейского экипажа, незадолго перед тем присланные с фронта охранять царскую семью. Но полиция не зря готовилась к мятежу: около полусотни пулеметных расчетов, размещенных на крышах зданий, сражались с редким упорством и до последнего патрона. „Петроградская полиция самоотверженно, честно и доблестно исполнила свой долг перед царем и родиной, – свидетельствует полковник Д. Ходнев. – Она понесла огромные потери“. Разъяренные солдаты устроили полиции „кровавую баню“»1032.