— Ты меня сейчас так ненавязчиво сравнила с индюком?

— Ну, зато не с петухом. Хотя…

Прав Дарелин. В такие дни она невыносима. Скорей бы уже вернулась привычная скромная тихая Жени. А то жертвы будут неминуемо.

— Малявка, я ведь не сдержусь и отшлепаю тебя, так чтобы месяц сидеть не могла! Какая же ты стерва стала, Тьма, когда же это закончится!

— Не отшлепаешь. Так, пару подзатыльников навешаешь и сбежишь от меня к своим тихим и покорным дроу, жаловаться на то, что несправедливая судьба в лице Кеса подкинула тебе такой геморрой, как я.

Откуда столько тоски в ее голосе. Нарождающаяся истерика исчезла под ее напором. Не выдержав, я прижал хрупкую девушку к себе, пытаясь успокоить. Утешить, дать понять, что скоро все будет хорошо.

— Дура ты, мелкая. Демиург сделал мне замечательный подарок, подкинув тебя. А про драконов я правда не знал. Мы же договаривались о нейтралитете — я не трогаю их, они меня. Чушь какая-то.

Он просверлил недоверчивым взглядом светлых и поскреб в затылке.

— Ладно, у меня есть информация о паре пещер Рождения драконов. Раз уж они начали активные действия, то думаю их можно уничтожить.

Пещеры Рождения? Насколько я помню, это те места, где драконы хранят свои яйца, ожидая появления потомства. Тогда откуда он может знать об их местоположения?

— Не делай этого, Темный. Не мсти моему народу за мою глупость. Они не нарушали договоренности. Я — Изгнанник.

— Да, Дарелин, не мсти еще не родившимся детям, не будь беспринципной скотиной. Не уподобляйся светлым.

Теперь я понял, что значит абсолютная тишина. Таких ошарашенных лиц я еще в жизни не видел. Не понятно, кто удивился больше — Дарелин или «обласканные» светлые.

— Мелкая, а не много ли ты на себя берешь? Может, ты еще прикажешь мне отпустить этих на все четыре стороны?

В его голосе мне послышались опасные металлические нотки. Девушка, уловив это, теснее прижалась ко мне и обхватила за пояс, от чего мои мысли свернули совсем не в ту сторону.

— Приказывать я тебе не могу. К тому же я им не доверяю. Кто знает, что им в голову взбредет, когда они окажутся на свободе? Меня же слишком легко убить. Я просто прошу их не пытать и не убивать. По крайней мере, до тех пор, пока они сами не спровоцируют. Пусть это будет твоим подарком на мой день рождения.

— Ладно, я подумаю. Шес, не отходи от нее ни на шаг. И не забудьте помириться.

Сын Демиурга резко развернулся и, бормоча себе что-то под нос, быстро удалился. Я же попытался удержать в объятьях девушка. Не тут то было. Она действительно хорошо научилась ускользать. Нам с Дарелином есть чем гордиться.

— Не приближайся ко мне, дроу. Я на тебя обиделась. И теперь ты будешь спать за пределами моей комнаты.

Что за капризы? Вздорная, обидчивая девчонка!

Стоп, это разве мои мысли? Меня же не так воспитывали! Я не имею права так рассуждать…

— Твоя воля для меня закон, моя Госпожа. Но все же я надеюсь, что ты изменишь свое решение, так как спать в коридоре под дверью будет весьма неудобно.

Там такие сквозняки! И эти озабоченные постоянно ходят вокруг.

Девушка насупилась и отвернулась, заставив меня тяжело вздохнуть. Ну, почему у меня нет абсолютно никакого опыта общения с капризными девушками? Почему бы ей просто не сказать, чего она хочет, и закрыть уже эту тему. Нет ведь, я должен мучиться, придумывать выход из этой идиотской ситуации.

Запустив руку в карман, я нащупал маячок, приготовленный для Жени. А ведь это может сработать!

— А у меня для тебя подарок. Хочешь посмотреть?

Она заинтересованно обернулась, сверкая ореховыми глазами.

— Подарок? Для меня?

Я протянул ей серебряный браслет, зачарованный лично мною.

— Какая прелесть! Так, тут наверняка есть какой-то подвох.

— Ну, вообще-то это не только украшение, но и маячок, чтобы я тебя всегда смог найти.

Кажется, она не довольна… А что я опять не так сделал? Женщины!

Дарелин

Облокотившись на подоконник, я наблюдал за тренировкой мелкой. Шес стал для нее замечательным учителем. Когда меня не было рядом, то он не загонял ее до потери сознания, давая поблажки. И, кстати, очень толково объяснял, терпеливо дожидаясь, пока ученица усвоит материал.

И только бы слепой не заметил, какими влюбленными глазами он смотрит на мою Наследницу. Оторваться не может. Час назад почти истерику устроил, что девчонка пропала. Был готов поубивать всех своих сородичей и совершить ритуальное самоубийство. Одно «но» — перед этим ему необходимо было убедиться, что с мелкой все в порядке.

Нашел я ее, к своему удивлению, в темнице, около камеры со светлыми. Этот факт и заставил меня понервничать. Хотя нет, не нервничал он. Испугался до темноты в глазах, что потеряет существо, к которому так привязался. Очень давно уже никто к нему так не относился. Так… по-человечески. Со смерти матери, наверно.

— Мой Господин, пленники доставлены.

Со вздохом отвернувшись от окна, я окинул взглядом дракона и эльфа. Их руки были закованы в антимагические цепи, но в остальном с ними обращались достаточно почтительно. По просьбе Женьки.

— Присаживайтесь, не стойте над душой.

— У тебя нет души, темное отродье.

Я брезгливо поморщился и опустился в кресло. Ох уж эти светлые эльфы. Никакой выдержки впервые три сотни лет жизни. А этому, кажется, и сотни нет.

— Помолчи Энувиэль. И не забывай, перед нами сын Демиурга. У него не может не быть души.

Все- таки драконы мне нравятся. Мудрые, хладнокровные существа. И ведь они не творения Демиурга этого мира, нет. Они пришли сюда по своей воле из мира Старшего, где люди вытеснили все остальные расы.

— Благодарю, крылатый. Могу я узнать ваше имя, чтобы нам было удобней общаться?

Дракон осторожно опустился в предложенное кресло и с легкой улыбкой вытянул ноги. Да уж, его самообладанию можно позавидовать.

— Зовите меня Ингром. Право на свое родовое имя я утратил.

— Ингр. Хорошо. Меня можете звать по имени. Вы знаете, для чего я вас пригласил?

Эльф задергался в своем кресле. Наивный малец, не подготовленный к дипломатическим играм. Хорошо хоть дракона послушался и заткнулся.

— Мне кажется, что причина в вашей Наследнице. Насколько я успел понять, вы сильно привязаны к этому очаровательному созданию.

— Вы даже не представляете наколько.

Я поднялся из кресла и подошел к распахнутому окну.

— Женька, тебе лучше пойти отдохнуть. Шес, не забудь смазать ей ссадины и синяки. И дай ей обезболивающего!