Я в этом сомневаюсь. Соцсетей тогда еще не было, так что мысли наших предшественников были заняты только одним: вопросом выживания. Причем выживания не долгосрочного, а в рамках одного дня. Древние люди прекрасно понимали, что завтра для них может и не наступить, а потому пытались извлечь максимум из всего сегодня.

Поведением предков полностью управляла «внутренняя обезьянка». Правила обезьянок предельно просты. Увидела банан – съела. Увидела гроздь бананов – тоже съела или, по крайней мере, постаралась. Кто знает, когда такая находка будет в следующий раз.

Кстати, именно поэтому психологически трудно оставлять еду на тарелке. Помните, в первой части книги мы даже придумали специальный «пробуждающий» вопрос для этой ситуации?

Большая часть обезьяньих действий направлена на удовлетворение сиюминутных потребностей и желаний. Не так уж важно, что нет запаса еды на завтра. Завтра будет завтра, если вообще будет (помните, как Воланд в «Мастере и Маргарите» рассуждает о «внезапной смертности человека»).

Шло время. Древние люди начали больше общаться и взаимодействовать, объединяться в племена и создавать поселения. Стало ясно, что принципы, по которым они жили раньше, уже не работают. Больше нельзя просто взять и съесть то, что попадется под руку. Бананы могут оказаться едой соседа.

Назрела потребность в самоконтроле и обдумывании, планировании действий. В людях начал зарождаться «внутренний профессор» – рациональная часть, способная пресечь импульсивные порывы и уберечь от неприятных последствий недальновидных поступков.

Моя зарисовка про древних людей, конечно, не претендует на научную или историческую достоверность. Это просто иллюстрация, которая объясняет процессы внутри нас. Более того, я нисколько не пытаюсь приписать себе авторство идеи о внутренних персонажах. В той или иной степени эта концепция занимала умы многих представителей человечества.

Так, австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд выделял в психике человека три составляющих: оно, я и сверх-я. Основоположник теории трансакционного анализа[8] Эрик Берн считал, что сознание – композиция трех состояний: родитель, взрослый и ребенок.

Нобелевский лауреат по экономике Даниэль Канеман описал два режима работы человеческого мышления: Систему 1 и Систему 2. В современной нейрофизиологии принято условное деление мозга на три части: рептильный мозг, мозг млекопитающего и мозг человека – неокортекс.

Теперь, когда вы убедились, что идея об обезьянке и профессоре возникла не на пустом месте, давайте поближе познакомимся с нашими внутренними персонажами.

Профессор – рациональная часть нашей личности. Он спокойный, рассудительный и дисциплинированный. Прекрасно умеет составлять планы и думать наперед. Готов пожертвовать сиюминутной выгодой ради будущих результатов. И наоборот, легко отказывается от вещей, которые сулят кратковременное удовольствие, но оставляют горькое послевкусие. Эдакий мудрый старец. Осознанность, сила воли и терпение – этими качествами мы обязаны именно профессору.

Правда, у него есть серьезный недостаток. Как и полагается старцам, он очень быстро устает: всего несколько часов в день способен стоять у штурвала нашего сознания. После этого вахта переходит к внутренней обезьянке, а профессор отправляется отдыхать и восстанавливать силы. Иначе говоря, человек управляет собой суммарно от двух до четырех часов в день, а в остальное время действует на автопилоте.

Нейробиологи объясняют это тем, что профессор «обитает» в префронтальной коре – самом молодом участке, который к тому же дальше всего от центра головного мозга. Чтобы перегнать кровь в эту область и насытить префронтальную кору топливом, то есть глюкозой, организм проделывает большую работу и тратит много энергии. Проще говоря, поддерживать активность профессора – дорогое удовольствие.

Как только организм начинает ощущать нехватку энергии, он сразу же ищет, на чем ее сэкономить. Одной из первых под удар попадает именно префронтальная кора как крайне энергоемкий элемент. Это простое решение: функции, за которые отвечает профессор, конечно, важны, но с точки зрения выживания несут гораздо меньше пользы, чем, например, пищеварение. Вот и получается, что после сытного обеда мы едва ли способны работать, а вечером, после тяжелого рабочего дня, с трудом себя контролируем: не можем противостоять соблазнам и чаще срываемся на близких.

Обезьянка – противоположность профессору. Она не любит лишний раз думать или анализировать свои поступки, не умеет ждать или планировать, терпеть не может напрягаться без веского повода. Но, конечно, есть и то, что ей нравится. Например, получать желаемое здесь и сейчас, без промедления. Увидеть пирожное и сразу съесть. Неважно, на какой диете вы сидите.

За исключением нескольких часов, когда профессор стоит у руля, мы находимся под контролем обезьянки и даже не осознаем этого. Да и как мы можем это осознавать, если за это отвечает профессор? Прямо сейчас остановитесь на мгновение и спросите себя: «В каком режиме я нахожусь?» Чувствуете? Задав вопрос, вы разбудили профессора.

Мы находимся в режиме профессора, когда отдаем отчет в своих действиях и сосредоточенно работаем над какой-либо задачей. Например:

• обсуждаем вопросы с начальником или клиентом;

• заставляем себя в выходные съездить на работу;

• ставим цели или составляем список задач на день;

• оцениваем ситуацию со всех сторон и принимаем взвешенное решение;

• анализируем данные и пишем отчет;

• вместо посиделок с друзьями идем на тренировку;

• доделываем проект в ночь перед дедлайном.

Мы находимся в режиме обезьянки, когда действуем на автопилоте, чувствуем усталость или голод, находимся во власти эмоций. Например:

• злимся или нервничаем;

• идем в магазин за продуктами на голодный желудок;

• валимся с ног от усталости после тяжелого рабочего дня;

• отвлекаемся от важного дела на что-нибудь приятное;

• переводим будильник утром еще на пять минут вперед;

• занимаемся простыми, привычными, рутинными делами.

Вероятно, вы уже заметили, что непоседливая внутренняя обезьянка очень напоминает ребенка. И это не случайно. Префронтальная кора, где «живет» профессор, окончательно формируется лишь к 25 годам.

Если у подростков и молодежи уже можно встретить зачатки разумного поведения, то на малышей в этом плане вряд ли стоит рассчитывать. Они в буквальном смысле живут без царя (профессора) в голове, постоянно в режиме обезьянки.