Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Очень достойно — найти в себе силы шутить, вместо того чтобы мучиться сожалениями, — заметила паучиха. Эя улыбнулась воспоминаниям:
— Мы так много смеялись. Учителя даже стали выписывать мне замечания: Зур как скажет что-нибудь во время урока — а слышу-то его только я! А преподаватель, к примеру, в этот момент объясняет нам уложения торговых законов седьмого императора династии Брэм, и нужно сидеть с серьезным и почтительным видом. Я в свиток уткнусь и едва не подхрюкиваю, стараясь удержаться от смеха — но от этого только смешнее! Аж лицо голубело.
Эя перевела дух.
— Неужели Зур так и не смог удивить тебя каким-нибудь небывалым блюдом?
Глаза Эи хитро прищурились:
— Он придумал еще интереснее: научил менять вкус уже существующих блюд! Мы долго тренировались, я не понимала, как же провести его магию через свое тело. А потом вдруг раз — и подсластитель напитков принялся их кислить! Вы бы видели выражение лица дядюшки, он как раз заглянул к нам в гости, — смех порхнул звонкой искоркой в темную тишину леса — и мгновенно потух, сам себя испугавшись.
— Ужин тогда прервался. Папа вскочил — взбудораженный, воодушевленный, глаза так и сверкают! — и стал мне подсовывать все, что было в доме съедобного. Служанок совсем загонял, половину кладовки на стол к нам перетащили. Я как сделаю соленое горьким, а горькое сладким — есть становится невозможно, а папа радуется! — Эя всхлипнула. Счастливые моменты вспоминать бывает больнее всего. — А вот дядя, кажется, тогда испугался…
— Подумал, что ты хотела его отравить?
— Нет. Он говорил что-то о чужеродной магии, которая может найти где-то лазейку… — наш лоб наморщился.
— Тогда они и решили начать исследования?
— Нет. Или да? Не знаю, лаборатория появилась, когда с нами уже был Ярр.
— Еще один попаданец?
— Он был птицей! — Эя развела руками, словно чувствовала себя виноватой: — Его магия искрилась на кончиках перьев. Невероятно красиво, Ярр показывал мне в своих воспоминаниях! Но в нашем мире он лишился и магии, и своих крыльев. Это было так грустно. Даже Зур не мог его рассмешить.
— Надеюсь, ты не пыталась откуда-нибудь… мм, слететь?
— Папа работал над конструкцией крыльев, только без магии Ярра все «научные образцы» повисали на моих руках лишним грузом. Маги воздуха могли меня приподнять и недолго удерживать, но полететь по-настоящему я так и не смогла.
— Магия на кончиках перьев, — повторила паучиха и о чем-то задумалась.
— На домашнее обучение меня перевели, когда появился Док Элиас, — продолжила Эя. — Он был менталистом.
— О? И как, тебе удалось с ним поладить?
— Да, он был замечательным. Даже Ярр переставал клекотать в голове и прислушивался, когда Док принимался о чем-нибудь рассказывать.
— Подожди: вас было четверо, в теле двенадцатилетней девочки?! — все же не удержалась я от эмоций. — Да как же ты с эти справлялась?
— Мне тогда уже было четырнадцать, поначалу иномиряне реже притягивались, — отмахнулась Эя. Будто в четырнадцать иметь в своей голове толпу совершенно нормально! — Док говорил, у меня «идет процесс магического созревания». Они с папой рисовали какие-то диаграммы, выводили длинные формулы. Это казалось скучным. Когда Док и папа принимались о чем-нибудь спорить, мы с Зуром просто болтали вдвоем в голове. Или придумывали очередную каверзу, — Эя тихонько хихикнула.
— А как к менталисту отнесся твой дядюшка? — да, Баба Шу, мне хотелось задать тот же вопрос!
— Дядя Доку не доверял. Он вообще всегда ставит во главу угла осторожность. Папа говорил, что счастлив иметь такого партнера, иначе многие эксперименты могли бы привести к катастрофе.
Голос Эи уже не сбивался, произнося слово «папа», но сейчас ее руки снова зашарили на груди, машинально нащупывая амулет. Она вздрогнула, будто очнувшись от транса — амулет висел на сучке, в полуметре от нашего тела. Горло снова перехватило. Кажется, будем плакать.
— А как проявлялась магия Элиаса? — будто ни в чем не бывало, полюбопытствовала Баба Шу.
— Папа говорил, что это не совсем магия, — Эя вздохнула. Все-таки держится. Не представляю, как тяжело ей даются воспоминания. — В своем мире Док был ученым. Он обладал магической памятью, и еще какими-то связями… нервными?
— Нейронными?
— Наверно. У меня нет магической памяти. Док говорил, что эти связи требуется развивать, и даже пытался налаживать их между нами, в моей голове. Только Ярр не хотел ничего налаживать. А Зур, наоборот, очень следил за идеями Дока и всегда их поддерживал.
— Как интересно, — задумчиво произнесла паучиха.
— А я ведь на него обижалась, — неожиданно призналась девушка. — Док знал все на свете, а подсказывать мне не хотел! Я едва не завалила весенний экзамен. Так просила его помочь! А он — «без личных усилий невозможно развить сознание». И ничего не сказал. Разве друзья так поступают?
— Друзья — нет, а наставники только так и должны поступать, — отозвалась паучиха. Я промолчала. На месте Эи, наверно, тоже обиделась бы.
— На домашнем обучении настоял дядюшка. Он все время измерял мой магический фон и предупредил папу, что неизбежно случится новый прорыв между мирами. Я помню, как он говорил: «Что, если это произойдет за пределами лаборатории, и пострадают невинные люди? Неизвестно, какой монстр может внезапно овладеть сознанием твоей дочери! Ты готов рискнуть жизнью чужих детей?»
— Его опасения можно понять, — признала паучиха.
— Да, мама тоже с ним соглашалась. Она очень жалела, что я «лишаюсь общения со сверстниками», но, если честно, по школе я совсем не скучала, а голоса в голове казались куда интереснее прежних подружек. Папа любил побеседовать с ними о межмировых контактах, культурном обмене, маго-научном сотрудничестве… А мне просто нравилось разглядывать в своей голове чужие миры и переживать необыкновенные приключения.
— А потом явился кто-то еще? — паучиха спросила с абсолютным спокойствием, но почему-то мне стало страшно.
— Да… Но сначала Элиас с папой придумали, как извлекать из моей головы сознания. Это был научный прорыв! Папа с дядей сразу отправили запрос на патент в канцелярию императора!
— Кристаллы!
