— Нет, Сэм! — сказала миссис Сирс. В ее голосе заметно ощущалась нотка мольбы. — Останься сегодня со мной и с мальчиками!

— Это же комета, Элизабет! — объяснил он, ухмыльнувшись. — Часто ли тебе приходилось охотиться за кометами?

— Пожалуйста, Сэм, — она схватила его за предплечье. — Останься с нами. Хорошо? — Я видел, как сжались ее пальцы.

— Ну же! — Челюстные мускулы Донни сокращались, когда он пожевывал зубочистку. — Мы теряем время…

— Да! Время уходит, Элизабет! — мистер Сирс убрал ее руку. — Я только возьму куртку! — он помчался по ступенькам, затем через веранду в дом. Не успела стеклянная дверь захлопнуться, как Бен побежал вслед за отцом. Мистер Сирс направился в спальню, которую они делили вместе с женой, открыл шкаф, взял коричневую поплиновую куртку и натянул ее на себя. Потом дотянулся до самой верхней полки шкафа, его рука стала нащупывать что-то под красным одеялом. Когда мистер Сирс вытащил оттуда руку, Бен вошел в комнату и успел заметить блеск металла в пальцах своего отца. Бен прекрасно понял, что это было. Он знал, для чего это предназначалось.

— Папа? — позвал он. — Пожалуйста, останься дома…

— Эх, парень! — его отец обернулся к нему и усмехнулся, а потом засунул металлический предмет внутрь куртки и застегнул ее на молнию. — Я собираюсь вместе с мистером Блэйлоком посмотреть, где упадет эта комета. Долго не задержусь, и потому не хочу слышать никаких возражений… Бен встал в дверном проходе, между комнатой и внешним миром, куда так стремился сейчас его отец. Он словно бы преграждал ему путь в огромный мир по ту сторону двери. Его глаза были мокрыми и испуганными:

— Могу я пойти вместе с тобой, пап?

— Нет, Бен. Не в этот раз. Мне надо спешить…

— Разреши мне пойти с тобой. Ладно? Я не буду мешать. Хорошо?

— Нет, сынок, — мистер Сирс поднял руку и похлопал Бена по плечу. — Ты должен остаться здесь вместе с мамой и Кори. — Хотя Бен упрямо стоял посреди дороги, отец легонько отодвинул его рукой. — Будь же хорошим мальчиком, Бен… Бен сделал еще одну попытку задержать отца, схватив его за пальцы и пытаясь остановить:

— Не ходи, папочка! — закричал он. — Не ходи! Ну пожалуйста, не ходи!

— Бен, не веди себя как малое дитя. Дай мне пройти, сынок…

— Нет, мистер, — ответил Бен. Влага из глаз стекала вниз по его пухлым щекам. — Не дам…

— Я только посмотрю, где упадет комета. Я всего лишь отлучусь ненадолго…

— Если ты уйдешь.., если ты сейчас уйдешь, — горло Бена было напряженным от переживаний и эмоций, поэтому он с трудом выдавливал из себя слова. — То вернешься измененным…

— Идем же, Сэм! — закричал с веранды Донни Блэйлок. — Время не ждет.

— Бен? — строго обратился к мальчику мистер Сирс. — Я иду с мистером Блэйлоком. Веди себя как мужчина. — Он высвободил свои пальцы, и Бен уставился на него с выражением отчаяния и страха в глазах. Его отец провел рукой по стриженным волосам сына. — Я принесу тебе от нее кусочек, хорошо, тигренок?

— Не ходи, — выдавил из себя рыдающий тигр. Его отец повернулся к нему спиной и направился к стеклянной двери веранды, за которой его ждал Донни Блэйлок. Я по-прежнему стоял вместе с миссис Сирс во дворе и наблюдал за последними секундами полета пылающего нечто над поверхностью земли. Миссис Сирс сказала:

— Сэм? Не делай этого, — однако голос ее оказался настолько слабым, что с ним не посчитались, попросту не заметив его. Мистер Сирс ничего не сказал жене, а направился вслед за своим приятелем к темно-синему “Чеви”, припаркованному у обочины. На месте антенны свисал какой-то непонятный отросток, а вся правая задняя часть машины была сильно помятой. Донни Блэйлок ударил ногой по колесу, потом уселся за руль, а мистер Сирс разместился с ним рядом. “Чеви” завелся с таким звуком, словно выпалила пушка, выпустив при этом густой черный выхлоп. Когда машина тронулась с места, я услышал смех мистера Сирса, словно он только что рассказал очередной анекдот про священника. Донни Блэйлок, похоже, вовсю давил на педаль газа, потому что шины визжали, пока машина выбиралась к началу Дирман-стрит. Потом я снова взглянул в сторону запада и увидел, как пылающий предмет исчез где-то за холмами, покрытыми лесами и всяческой другой растительностью. Сияние этого предмета билось в темноте словно ритмично сокращавшееся сердце. Оно падало на землю в каком-то диком и глухом месте. К тому же, здесь в окрестностях и в помине не было песка. Я подумал, что марсианам предстоит тяжелая работенка — пробиваться под землей через толщу грязи и корней сорняков и деревьев. Я услышал, как хлопнула дверь, повернулся и увидел Бена, стоявшего на веранде. Он вытирал глаза тыльной стороной ладони, затем уставился на дорогу через Дирман-стрит, словно мог следить за движением “Чеви”, но к тому времени машина уже свернула направо, на улицу Шэнтак, и исчезла с глаз. Где-то вдалеке, возможно, в Братоне, собаки продолжали скулить и лаять. Миссис Сирс сделала глубокий и длительный выдох, а потом обратилась к нам с Беном:

— Пойдемте в дом, — проговорила она с видимым трудом. Глаза Бена были все еще затуманены слезами, но он уже не плакал. Казалось, ни у кого уже не было желания заканчивать нашу партию в скрабл. Миссис Сирс снова обратилась к нам:

— Почему бы вам не поиграть в твоей комнате, Бен? — И он медленно кивнул, глаза его смотрели так, словно он только что получил тяжелейший удар по голове. Миссис Сирс пошла на кухню, где включила воду. В комнате Бена я сел прямо на пол, разглядывая вкладыши о Гражданской Войне, а Бен застыл у окна. Я мог с уверенностью сказать, что он страдает. Прежде я никогда еще не видел его в таком состоянии, и мне следовало хоть что-то сказать.

— Не беспокойся, — сказал я Бену. — Это не марсиане. Просто метеор, вот и все… Он не ответил.

— Метеор — это всего лишь большой раскаленный камень, — продолжал я свою успокоительную тираду. — Внутри него нет никаких марсиан… Бен хранил молчание. Его все еще одолевали мысли.

— С твоим отцом все будет в порядке, он вернется, — продолжал я успокаивать Бена. Бен заговорил, голосом, ужасным в своем спокойствии:

— Он вернется, но вернется измененным.

— Нет, это не так. Слушай.., там же было всего лишь кино. Оно было снято режиссером… — Я подумал, что говорю так потому, что и сам пытаюсь избавиться от чего-то в своей душе, и это казалось одновременно болезненным, жалостливым и приятным. — Слушай, ведь на самом деле не существует такой машины, которая вырезала бы марсианские знаки на шее у людей; нет на самом деле огромной марсианской головы в стеклянном шлеме. Все это выдумано создателями фильма. Не нужно этого бояться. Понимаешь?

— Он вернется измененным, — упрямо повторил Бен. Я продолжал пытаться говорить с ним, но ничто из того, что я произносил, не могло заставить его поверить во что-то другое. Миссис Сирс вошла в комнату, и ее глаза тоже выглядели какими-то опухшими и потускневшими, как и у Бена. Однако ей удалось бодро улыбнуться, и улыбка эта словно бритвой резанула по моему сердцу. Она сказала: