Хотя многие сведения об обычаях североамериканских индейцев поступали в основном от миссионеров, они сильно отличаются от рассказов францисканского монаха де Саагуна и других испанцев, побывавших в древней Мексике. Если де Саагун вникал в каждый аспект туземной религии, иезуиты и другие священнослужители, описывающие нравы и обычаи североамериканских племен, в основном сосредоточивали свое внимание на обращении их с пленниками, не останавливаясь особенно на их религиозных верованиях и причинах, вызывавших такое жестокое обращение с чужаками. Довольно часто клирики говорят о том, что во всем виновата чисто индейская жестокость, та радость, которую испытывают индейцы при виде человеческих страданий, или все объясняют их страстью к человеческому мясу. Тем не менее многочисленные свидетельства очевидцев не могут скрыть того убедительного факта, что, какими бы дикарями американские индейцы ни были, все их действия оставались религиозными по своей природе. Ле Жен, например, подчеркивает, что гуроны вначале, как правило, очень ласково относились к своим жертвам, очень мягко, по-родственному. Пленника заставляли все время танцевать и петь в каждой деревне на пути к дому своего хозяина. Далее каннибализм объяснялся религиозным ритуалом, а сердце пленника, которое вырывали у него из груди, часто отдавали юношам племени. Среди индейцев ирокезов богу войны приносились в жертву и женщины, если у них в этот момент не оказывалось пленников-мужчин, в таком случае они устраивали в честь этого божества праздник, на котором ели медвежье мясо, если человеческого не было под рукой. Ле Жен отмечает, что когда в жертву приносился пленник из племени ирокезов, то вождь племени, взявшего его в плен, сообщал своим соплеменникам, что на этой торжественной церемонии будут обязательно присутствовать бог солнца и бог войны.

Интересно отметить и отношение американских индейцев к скальпам. Это тоже был тщательно разработанный религиозный обряд, особенно на юге нынешних Штатов, где прежде с жертвы снимали скальп, а только после этого подвергали остальным пыткам. Так, иссиу, жившие на берегах Миссури, вначале развешивали скальпы на деревьях, распевая религиозные гимны в их честь, после чего помещали их в золу от вечного огня, поддерживаемого в храме, выставляя перед ними в качестве приношения еду. Индейцы племени пауни применяли скальпы в качестве церемониальных даров своим богам. Старые женщины из племени натчезов надевали на себя скальпы во время ритуальных танцев, когда молили солнце принести победу своему племени. Повсюду на юго-востоке американские индейцы считали скальпы религиозными приношениями, и там, где это практиковалось, например в Мексике, черепа жертв обычно складывались в кучи рядами перед входом в храм.

На противоположной оконечности Североамериканского континента племена индейцев, живших на северо-западном побережье Канады, практиковали такие экзотические способы каннибализма, которые почти ни в чем не были похожи на подобные обычаи в Старом Свете. Как и в случаях каннибализма в Западной Африке, все основывалось на тайных обществах. Племена индейцев квакиутль обитали на расстоянии двух тысяч миль от североамериканских племен, к западу от озера Верхнего, на американо-канадской границе, где она, делая крюк, огибает по заливу Хуан-де-Фука южную оконечность острова Ванкувер.

Члены племени, разумеется, были охотниками, как и все североамериканские индейцы, – охотниками, умеющими ставить капканы. Но еще и рыбаками, что было обусловлено местами их проживания. Горы и леса Британской Колумбии были их «глубинкой», а холодное побережье Тихого океана с одной стороны и высокая гряда Скалистых гор с другой – границей. У них не было никакого желания проникать через эту преграду, ибо они, по существу, были замкнутой самодостаточной общиной, состоящей из множества кланов, – это было очень сплоченное общество, связанное особенно крепкими узами со своими великими богами, как злыми, так и добрыми, со своим главным Духом-хранителем и подчиненными ему духами.

Как и все подобные сильно изолированные общины, в силу своего географического местоположения и других разнообразных причин квакиутль стремились сосредоточиться только на самих себе. Созданные ими легенды, рассказы, сказания – все теснейшим образом связано с их собственными межплеменными отношениями, с их богами и духами-хранителями. Квакиутль совсем не интересовали люди и племена, жившие за пределами их территории. Стоит ли в таком случае удивляться, что индейцы квакиутль разработали такую своеобразную племенную мифологию, подобную которой очень трудно найти во всем мире.

Они по-разному трактуют свое происхождение. Мифический предок их племени, по их поверьям, либо спустился на их нынешнюю территорию с небес, либо пришел из подземного мира или даже возник из океанской пучины. Как давно это было, они не ведают. Но, как явствует из громадного количества их легенд, этой поразительной саги, по сравнению с которой «Песнь о Гайавате» Лонгфелло всего лишь небольшая записная книжка, это было давным-давно. У каждого племени – свои покровительствующие божества, у каждого – свой набор духов, как добрых, так и злых, и их нужно постоянно умилостивлять, нужно им льстить или даже остерегаться их. Именно такая, явно ненормальная, «закрытость», такие тесные взаимоотношения между племенами, кланами, племенными богами и духами объясняют необычайное богатство очаровательных подробностей, фантастическую смесь реального и ирреального, что свойственно только индейцам квакиутль. Все эти рассказы и повествования на протяжении долгих лет собирались, запоминались и должным образом интерпретировались. Для них в гораздо большей степени, чем для ацтеков, религия и повседневная жизнь племени, как коллективная, так и индивидуальная, были абсолютно личным делом, что, вполне естественно, требовало постоянной бдительности, присутствия здравого ума, предприимчивости, смелости и свежести восприятия.

Только одно осложнение беспокоило их в жизни: сбивающее с толку предположение, что сверхмогущественные силы – их боги и духи-хранители, которые были столь благожелательно настроены по отношению к их предкам, – не утрачивая своей симпатии к ним от поколения к поколению, могли вполне изменить свое отношение к потомкам. Какой ужас! К счастью, как они считали, есть еще и другие духи, которые по собственному волеизъявлению готовы вступить в контакт с индейцами, готовы на всякий случай наделить их толикой своего сверхъестественного могущества. Главная проблема заключалась в том, чтобы выяснить, кто есть кто и что есть что.

Первое дело для любого индейца квакиутль, вполне естественно, – это заручиться благожелательным к себе отношением, а значит, и защитой, со стороны одного из духов-хранителей племени. Он, например, может заручиться поддержкой Виналагили, отважного воина, который живет далеко на севере, редко появляется дома, ибо он – дух беспокойный и ему больше всего нравится скитаться по земле и вести в одиночестве войну там, где он этого захочет. Он способен настигнуть любого, не выходя даже из своего каноэ. Защита со стороны Виналагили обеспечит юноше из племени квакиутль любое из трех главных достоинств, которое наверняка поможет ему в любом случае на протяжении всей жизни: он будет неуязвим, он обретет власть над духом болезней, этим невидимым червем, который, постоянно перемещаясь по воздуху, способен наносить смертельные удары любому, на ком он остановит свой выбор, и, наконец, если его ранят, он не будет испытывать никакой боли, а может, вообще сумеет избежать любого ранения.