Арни нашелся в гостиной на первом этаже. Вместе с Себастьяном они сидели в креслах и пытались о чем-то говорить. Пытались – потому что Арни только чихал и икал, говорил в основном Себастьян. Увидев меня, он замолчал. Красноречиво так замолчал. Арни сразу же повернулся ко входу.

– Ты… – выдал он, икнул, чихнул. – Убь-ик-чхи-ю!

– Попробуйте, – предложила я. – Вот так, как вы сейчас, утром страдала я. От тех охапок цветов, которыми вы завалили мою спальню. Вы уже тогда убить меня хотели, да?

Себастьян удивленно посмотрел на меня, потом, видимо, представил себе описанную картину и согнулся в кресле от смеха. Ну хоть у кого-то настроение хорошее.

– Ты-чхи-са-ик-ма-чхи… хоте-ик-ла-чхи.. ухажи-ик!-ваний!-чхи!

– Ухаживаний, а не смерти от аллергии. Мы с вашей сестрой долго в себя приходили, когда эти цветы наконец-то вынесли. Кстати о сестре. Зачем вы ее насильно замуж выдаете, если она не любит вашего друга?

Смех прекратился. Себастьян распрямился, удивленно посмотрел на меня, потом перевел недоуменный взгляд на Арни.

– Насильно? Не любит? Арнольд, чего я не знаю?

– Пусть он вам расскажет об их утреннем общении, – повернулась я к Себастьяну. – Но случится это только вечером. Я прокляла его, как вижу, качественно.

Повернулась и вышла из комнаты. Вслед мне неслась ругань, щедро перемежаемая икотой и чиханием.

– Довела мужика, – Лида оказалась внезапно рядом, я аж подпрыгнула. – Ты так с ним недельку поживешь, и он точно на тот свет отправится.

– Сам виноват, – огрызнулась я, шагая в сторону лестницы. – Не надо всеми командовать и всех жизни учить. Я, блин, еще от его цветов утром не отошла. А он уже Ирис из дома выпроваживает.

– Ирис мне рассказывала, – хмыкнула Лида, – о цветах.

Мы вместе поднимались по ступенькам на жилой этаж.

– Тебе понравилось? – поинтересовалась я.

– Ну… Сказывается недостаток опыта, видно. Варя, хорош над ним издеваться. Он не настолько плох, как тебе кажется.

– Мне ничего не кажется, – буркнула я. – Я с ним без чувств в постель не лягу. А будет настаивать – обчихается.

– Злая ты, – покачала головой Лида. – Кстати, малолетние наследники собирались найти Пушка. Ты их не видела?

– Нет. И его тоже, – я пожала плечами. – Пусть развлекаются.

Они и развлеклись, все вместе. Еще и другим «помогли». Прямо перед обедом в доме началась суматоха, да такая, как будто в гости ожидался сам император. Народ бегал из угла в угол, в основном слуги, что-то бормотал, чем-то занимался, причем довольно торопливо. Я вышла на лестничную площадку, посмотрела на то, что творилось, и хотела уже вернуться в свою спальню, от греха подальше, когда внезапно на меня налетел один из новых представителей рода, тот парень, который просил принять его в род на любых условиях.

– Простите, рейна, – пробормотал он задумчиво, окинул меня взглядом полоумного ученого и сообщил миру, – я должен, мне следует…

Обойдя меня, парень бросился вперед по коридору.

Так, вечер перестает быть томным.

– Пушок, – позвала я в пустоту, – или ты появляешься, или завтра будешь сидеть в подвале весь день и питаться мышами.

Угроза подействовала. Пушок появился. Уселся напротив меня, взглянул недовольно, распушил усы.

– Что происходит? – требовательно спросила я.

– Чертей ловят, – последовал ответ.

– Каких?

– Зеленых.

– Пушок, не доводи, – пригрозила я. – Мне утреннего развлечения хватило. Откуда здесь черти?

«Скучная ты», – прочитала я в глазах Пушка.

– У мелкой проявились способности к магии, – снисходительно объяснил он.

Отлично, просто превосходно. По дому кто-то носится: или иллюзия, или реальные черти, – и народ массово сходит с ума, видимо, пытаясь найти тех самых чертей.

– Веди, – приказала я, – веди меня сейчас же к этим малолетним разбойникам.

«Скучная ты», – повторилось в глазах Пушка, но он все же поднялся и неспешно, походкой настоящего аристократа, направился в детскую.

Как все просто. И правда, где же еще могут находиться наследники, как не в детской?

Мелкие пакостники, как и остальные жильцы дома, ловили чертей, только в пределах одной комнаты. Мальчик стоял в углу, расставив руки, наклонившись вперед, а девочки, с двух сторон, аккуратно подкрадывались к невидимке, якобы загоняя его или их в угол, к брату.

– Прибью, – громок пообещала я, переступив порог, – всех чертей прибью, за хвосты схвачу, вместе свяжу и вот так об стенку ударю, чтобы дух вышибло.

Мимо меня пронесся легкий ветерок, миг, и все стихло.

Дети повернулись, насупились, обиженно посмотрели на меня.

– С ними было весело! – обвиняюще произнес паренек.

– Сочувствую, – пожала я плечами, – вами родные мне нужны живыми-здоровыми.

Повернулась и вышла из комнаты. Пора было идти обедать.

На этот раз за столом присутствовали все, кроме Арни. Даже новые родственники, в своих нарядах выглядевшие излишне бедно, сидели в конце стола. Правда, от меня и Лиды их отделяло по два-три места с каждой стороны. Но выглядело внешне это не очень. Вроде как и признали родичей, и за стол посадили. А все равно держат их как можно дальше от себя. Впрочем, это были только мои мысли. Никто из троицы не стеснялся, ел с аппетитом и излишне зажатым не выглядел. Разве что беременная сестра смотрела постоянно в тарелку. Но и она жевала с аппетитом.

Единственный минус – еды было не так много, явно меньше, чем, допустим, утром.

– Дети, – вздохнула свекровь на мой вопрос, что случилось. – Теперь и Витаре придется учителя нанимать. Надо показать ей, как контролировать магию.

– Повар испугался чертей, – пояснил молчавший до того момента Себастьян. – Поэтому придется нам немного поголодать, до самого ужина.

Последнее он сказал с иронией.

Я сдержала смешок. Думаю, что мы-то как раз съедим все. Вон как мужчины из «признанной» троицы уминают все, что на тарелках. А вот слугам уже может и ничего не достаться.

Время до вечера прошло на удивление спокойно. Я зубрила заклинания в выданной мне Гортензией книге и гадала, придет ли Арни.

Не пришел. Ни на ужин, ни в мою спальню. Исчез, словно и не было его. Наверное, отдыхал после моего проклятия.

Ночь я провела просто прекрасно: начиталась, выспалась, раскинувшись в позе звезды на кровати. Никто мне не мешал, не храпел под боком, не будил своим лапаньем. В общем, все было чудно.