И тут раздался громкий хруст. По стене вестибюля побежали новые трещины, от чего портрет дедушки Педро упал на пол.

– Оглянись, – произнесла бабушка. – Мы должны защитить семью, наш Энканто. Нельзя допустить, чтобы мы потеряли дом.

В дверях возник дядюшка Феликс.

– Бабушка, тебя зовут горожане. Они в ужасе.

Бабушка посмотрела в сторону города.

– Когда вернусь, поговорю с Мирабель. Найдите её, – велела бабушка. Дом снова задрожал.

Чуть погодя Мирабель и Бруно оказались в комнате-джунглях Антонио. Бруно быстро принялся за дело, создавая круг для видения. Звери Антонио смотрели, как он работает. Комната вдруг загрохотала и задрожала, как если бы дом пошатнулся.

– Думаю, нам следует поспешить, – ахнула Мирабель.

– Будущее не поторопишь, – возразил Бруно. Как только он закончил с кругом (обойдя настырную капибару, не желавшую сдвинуться с места), он бросил на Мирабель обеспокоенный взгляд. – А что, если я покажу тебе нечто ещё более ужасное? Когда я вижу плохое, это происходит.

– Не думаю, что ты приносишь несчастья. По-моему, большинство людей просто не умеют смотреть на вещи иначе, – ответила Мирабель.

Бруно задумчиво на неё взглянул.

– А ты соображаешь.

Антонио протянул Бруно плюшевого ягуара, которого для него смастерила Мирабель. Заботливый мальчуган надеялся, что игрушка придаст дяде храбрости, совсем как ему в день дара. Бруно взял ягуара и прижал к себе.

– На удачу, – сказал Антонио. Он озарил Мирабель улыбкой, говорившей: «Я в тебя верю». После чего оставил их, чтобы не мешать.

Бруно взглянул на плюшевого ягуара в руках. Он выдохнул и достал из кармана позолоченную коробочку, а затем открыл её и вытащил оттуда спичку.

– Я справлюсь. Справлюсь. Уно, дос, трее, четыре, пять, шесть. – Бруно чиркнул спичкой и поджёг ворох сырых листьев. Дым мгновенно завился вокруг них с Мирабель. Он закрыл глаза и принялся считать: – Уно, дос, трее, четыре, пять, шесть... Уно, дос, трее, четыре, пять, шесть...

Комнату наполнило волшебство. Незаметно для Бруно дверь его комнаты в коридоре вновь замерцала. Этого не случалось уже долгие годы. Дверь потухла в тот день, когда он покинул семью. Тем временем в комнате Антонио всё сияло! Поднялся ветер. Он сдувал листья и превращал водопады в клубившийся вокруг них туман. Мирабель посмотрела на Бруно. Его глаза приобрели яркий изумрудно-зелёный оттенок и сверкали, словно звёзды.

– Ты, наверное, захочешь остановиться, – предостерёг Бруно.

Мирабель взяла его ладонь и крепко её сжала, а порыв волшебства и ветра всё кружился и кружился, и наконец... вжик! Мирабель перенесло в видение. В нём она увидела, как семью преследует зловещая трещина! Как вдруг возник чей-то силуэт.

– Я не справлюсь! – закричал Бруно в муках. – Не справлюсь! Оно такое же!

– Справишься. Я не смогу помочь, если не увижу, что делать, – сказала Мирабель. – Мне нужно узнать, к чему оно ведёт... должен быть ответ, просто мы его не видим! – Джунгли вокруг задрожали. Волшебство боролось. – Дядя Бруно, вы нужны семье, – сказала Мирабель, слегка сжимая его ладонь, чтобы он знал: она в него верит. Подбадривание сработало. Видение дядюшки Бруно стало яснее и чётче. Мирабель видела, как что-то прорисовывается. Но что? Она пригляделась поближе и увидела бабочку, летящую на маленький огонёк. – Там! Вон там! – воскликнула она радостно.

– Бабочка. Следуй за ней, – сказал Бруно. – Здесь есть кто-то ещё...

– Кто же? – Мирабель присматривалась, но силуэт был по-прежнему мутным.

– Обними её, и найдёшь способ...

– Кого? – спросила Мирабель.

– Обними её. Найдёшь способ. Обними её, и найдёшь способ, – монотонно бубнил Бруно.

Мирабель приблизилась. Ей нужно было понять, кого она должна заключить в объятья.

– Кого...

– Обними её. Найдёшь способ. Обними её, и найдёшь способ, – повторял Бруно.

– Кто это? – спросила Мирабель, подходя к силуэту, чтобы рассмотреть получше. И тут он прояснился. Это была... – Исабела! – фыркнула Мирабель.

Вспышка молнии завершила видение. Бруно вздрогнул, возвращаясь к действительности.

– Твоя сестра, это же замечательно! – воскликнул он.

Вот только Бруно не понимал, что в этом нет ничего замечательного. С учётом сорванного предложения и множества других причин, по которым Исабела недолюбливала Мирабель.

Мирабель схватила Бруно и направилась к спальне Исабелы. Она знала, как сестра на неё зла, но медлить было нельзя. Она нужна Энканто.

– Что это вообще значит? Это объятие? И как оно поможет мне «найти способ»? Она не станет меня обнимать, – бурчала Мирабель, стоя за горшком с цветком перед дверью Исабелы. – Она меня ненавидит. К тому же я испортила ей сватовство. Плюс...

– Мирабель, – мягко произнёс Бруно, стоявший за другим горшком с растением.

– Мне ужасно действует это на нервы. Ну конечно, куда мы без Исабелы. Ведь...

– Мирабель.

– У Сеньориты Совершенство есть ответы всегда и на всё. Наша идеальная Исабела...

– Мирабель, – Бруно заговорил чуть громче, чтобы обратить на себя её внимание. – Извини, эм, ты... ты упускаешь суть. Судьба семьи зависит не от неё, а от тебя, – объяснил он. – До того, как ты заявила, что не справишься с объятиями, вспомни: ты помогла Антонио получить дверь, помогла мне призвать первое хорошее видение в жизни. Ты никогда не сдаёшься. Ты лучшая из нас. Тебе просто нужно это понять. – Он улыбнулся. – Одной... без меня.

– Стой, что? Ты не зайдёшь со мной?

Бруно отодвинул горшок и исчез из виду. Он направился к портрету, скрывавшему потайной переход. Мирабель не могла поверить, что он её бросает.

– Это же твоё видение, а не моё! – ответил он.

– Ты боишься, что тебя увидит бабушка, – сказала Мирабель сухо.

– Нет! То есть да, и это тоже, – огрызнулся дядя. – Если спасёшь волшебство, загляни в гости.

– Когда я спасу волшебство, я приведу тебя домой, – сказала она, улыбаясь.

Бруно слабо улыбнулся в ответ. Затем поднял с пола крысу и принялся с ней говорить:

–– Уно, дос, трее, четыре, пять, шесть. – Он сделал глубокий вдох, после чего скрылся в потайном переходе за портретом. Мирабель вдруг охватила тоска. Она посмотрела на свечу. Её пламя почти погасло. Дом моргал и трясся, выходя из строя.

У неё оставалось всё меньше времени. Она открыла дверь Исабелы и вошла в великолепные покои, усыпанные цветами. Всюду, куда ни глянь, цвели яркие бутоны и пышные зелёные лозы, но Исабелы нигде не было.