Зинхала, чтобы выразить богу удачи свое почтение. – Ридок положил руку на сердце.

– То есть ты молишься, чтобы тебе немного повезло, пока остальные курсанты в городе? – прокомментировал Сойер, вытирая пену от эля с веснушчатой верхней губы.

– Срочно меняю ответ, – быстро сказал Ридок. – Я с нетерпением жду возможности пообщаться с членами других квадрантов в любое время увольнительной.

– У нас будут увольнительные? – весело спросила я.

Может, у нас и появится несколько свободных часов, по сравнению с первокурсниками, но зато будет куча более трудных предметов.

– Да, и я использую каждый свободный час, который мы получим. – Его ухмылка стала окончательно озорной.

Рианнон оперлась на локти и подмигнула мне.

– Так же как ты будешь использовать каждую секунду, которую сможешь провести с неким лейтенантом Риорсоном.

Мои раскрасневшиеся от алкоголя щеки разгорелись еще больше.

– Я не…

За столом раздалось гулкое «бууу».

– Да все же видели, как перед Военными играми ты появилась в его летной куртке, – хмыкнула Надин. – А после утреннего представления? Я тебя умоляю. – Она закатила глаза.

Точно. После того, как он сказал мне, что у него всегда будут от меня секреты.

– Лично я с нетерпением жду возможности написать письма родным, – сказала Рианнон, явно встревая в разговор, чтобы спасти меня, а тем временем к нам подошли Имоджен и Квинн и уселись рядом с Надин. – Слишком давно я не общалась со своей семьей.

Мы с Ри обменялись еле заметными улыбками. Конечно, никто из нас не упоминал о том, что несколько месяцев назад мы тайком выбрались из Монсеррата, чтобы повидаться с ее семьей.

– Никаких дежурств! – добавил Сойер. – Я больше никогда не буду мыть посуду!

Я больше никогда не буду толкать библиотечную тележку вместе с Лиамом.

– Присоединяюсь, дежурства – отстой, – согласилась Надин, подвигая кувшины с алкоголем к Имоджен и Квинн.

Еще пару месяцев назад Надин выбесил бы сам факт присутствия Имоджен рядом – из-за ее метки отступника. Я надеялась, что новые лейтенанты, носящие тот же знак, не столкнутся с дискриминацией на новом месте службы. Хотя в Монсеррате я воочию убедилась, что многие смотрят на меченых так, словно это они, а не их родители поддержали восстание.

Но опять же, учитывая, что именно я знаю сейчас, все были правы, не доверяя им. И не доверяя мне.

– Второй курс – самый лучший, – сказала Квинн, наливая эль из кувшина в оловянную кружку. – Все привилегии и только часть ответственности третьего курса.

– Но связи между квадрантами – это, безусловно, самый лучший плюс, – добавила Имоджен, улыбнувшись и тут же поморщившись от боли в рассеченной губе.

– Я ровно так и сказал! – Ридок врезал кулаком по воздуху.

– У тебя что, губа разошлась, когда вы… – Надин осеклась.

За столом внезапно стало тихо.

Я опустила глаза, рассматривая лимонадные пузырьки в своей кружке. Алкоголь не заглушал чувство вины, которое тяжело легло на мои плечи. Может быть, Ксейден прав. Если я не смогу лгать своим друзьям, то мне стоит держаться на расстоянии, чтобы их не убили.

– Да, – сказала Имоджен, бросив взгляд в мою сторону, но я не подняла глаз.

– Я до сих пор не могу поверить, что вы, ребята, видели настоящий бой, – серьезно проговорил Ридок, вся игривость которого словно угасла. – Не Военные игры – которые и так были страшны до жути, когда Аэтос подменял Риорсона, – а настоящих, реальных грифонов.

Я крепче сжала свою кружку. Как я могу сидеть здесь и вести себя так, будто я все тот же человек, когда то, что случилось в Рессоне, изменило все мои убеждения?

– Как это было? – тихо спросила Надин. – Если вы, ребята, конечно, не против, что мы спрашиваем?

Да, я, блядь, охуительно против.

– Я всегда знал, что когти грифонов острые, но чтобы завалить дракона… – Голос Сойера прервался.

Костяшки пальцев побелели, под кожей закипела сила, когда я вспомнила красные вены возле злых глаз той вэйнительницы, приземлившейся за мной на спину Тэйрна.

И взгляд Лиама, когда он понял, что Деи не выживет.

«Это естественно – интересоваться, – напомнил мне Тэйрн. – Особенно когда им кажется, что твой опыт может подготовить их к битве».

«Они должны заниматься своими делами, – возразила Андарна, и ее голос был хрипловат, словно она погружалась в сон. – Им всем лучше не знать».

– Ребята, может, сейчас не… – начала было Рианнон.

– Все было охерительно отстойно, – сказала Имоджен, громко стукнув кружкой по столу. – Хотите правду? Если бы не Риорсон и Сорренгейл, мы все были бы мертвы.

Я подняла на нее взгляд.

Из всех фраз, какие Имоджен когда-либо говорила мне, эта была больше всего похожа на комплимент.

В ее бледно-зеленых глазах я не увидела ни жалости, ни защитной язвительности. Только уважение. Ее розовые волосы упали на щеку, когда она наклонила голову ко мне.

– Мне бы хотелось, чтобы ничего этого не случилось. Но те из нас, кто был там, на своей шкуре почувствовали весь ужас того, с чем мы воюем.

Мое горло сжалось.

– За Лиама, – отчеканила Имоджен, поднимая кружку и нарушая неписаное правило, согласно которому мы не говорили о погибших кадетах после того, как их имя зачитано из списка.

– За Лиама. – Я тоже подняла кружку, и все за столом сделали то же самое.

Мы молча выпили. Этого недостаточно, но хотя бы так.

– Хотите специальный совет для второкурсников? – спросила Квинн после некоторого затишья. – Не сближайтесь с первогодками, особенно до тех пор, пока Молотьба не покажет, кого из них на самом деле стоит узнать поближе. – Она скорчила гримасу. – Просто доверьтесь мне.

Что ж, это отрезвляет.

Мерцающая тень моей связи с Ксейденом усилилась, обволакивая разум, как второй щит, и я оглянулась через плечо. Он стоял на другом конце зала, прислонившись к стене рядом с дверью и сунув руки в карманы летной формы. Ксейден говорил с Гарриком, но не отрывал взгляд от меня.

«Развлекаешься?» – спросил он, с раздражающей легкостью преодолевая мои щиты.

Дрожь осознания пробежала по моей коже. Смешивать алкоголь и Ксейдена – определенно не лучшая идея.

Или, наоборот, самая лучшая?

«Что бы ни происходило в твоей прекрасной голове, я здесь именно для этого».

Даже с такого расстояния я увидела, как темнеет его взгляд.

Стоп. Он в летной одежде, и он собрался уходить… Мое сердце замерло.

Ксейден кивнул в сторону двери.

– Я сейчас вернусь, – сказала я, поставила кружку и, слегка покачиваясь, выбралась из-за стола. Так. Больше никакого лимонада.

– Надеюсь, ты шутишь, – пробормотал Ридок. – Иначе ты разрушишь все мои фантазии, когда дело дойдет до этого самого.

Я закатила глаза, затем пробралась через весь хаос зала к Ксейдену.

– Вайолет. – Его взгляд пробежал по моему лицу, задержавшись на щеках.

Мне так нравилось, как он произносит мое имя. Конечно, сейчас алкоголь преобладал над логикой, но я так хотела услышать это снова.

– Лейтенант Риорсон.

На его воротнике блестела серебряная полоса нового звания, но никаких других знаков, которые могли бы выдать его личность в случае попадания в плен, не было. Ни знака подразделения. Ни характеристик печати. Он мог быть любым лейтенантом в любом крыле, если бы не метка на его шее.

– Привет, Сорренгейл, – сказал Гаррик, однако я не могла оторвать глаз от Ксейдена, совсем, даже чтобы просто взглянуть на его друга. – Хорошо справилась сегодня.

– Спасибо, Гаррик, – ответила я, придвигаясь ближе к Ксейдену.

Он передумает и пропустит меня до конца. В самую глубину души и секретов. Он должен.

– Боги… – Гаррик покачал головой. – Сделайте нам всем одолжение и разберитесь с этим дерьмом между вами. Встретимся на летном поле.

Он хлопнул Ксейдена по плечу и ушел.

– Ты выглядишь… – Я вздохнула. У меня никогда не получалось ему врать, а уж туман в голове сейчас и вовсе не помогал. – Очень хорошо выглядишь в офицерской летной форме.

– Она почти точно такая же, как учебная. – Уголок его рта приподнялся, но пока это сложно было назвать улыбкой.

– Ты и в учебной неплохо выглядел…

– Ты… – Ксейден наклонил голову, – пьяна, не так ли?

– Я приятно навеселе, а не пьяна. – Это звучало совершенно бессмысленно, но точно. – Пока. Хотя ночь только начинается… И я не уверена, слышал ли ты, но нам нечего делать в течение следующих пяти дней, кроме как готовиться к приему первокурсников и веселиться.

– Хотел бы я остаться, чтобы посмотреть, чем ты занимаешься все это время. – Он лениво посмотрел на меня, и его взгляд потеплел, как будто он вспомнил, как я выгляжу обнаженной, и мой пульс тут же пустился вскачь. – Прогуляешься со мной?

Я кивнула и вышла за ним из зала. В коридоре Ксейден поднял рюкзак, который был прислонен к стене,