это и есть тот самый, наводящий ужас, Кагуна. Ему вспомнились слова бригадира: «Кагуна – необычный зверь. Его костер не остановит».

Еще бы он был обычным! Когда какой-то мога балует и на кугуара заклятия нифрилом вешает? Вот только самого могу, как ни старался Вася, почуять не смог. Никогда не слышал он о заклятиях, под которыми можно бродить подолгу. А значит, мога должен быть неподалеку. Либо оставалось предположить, что кугуар обвешан нифрилом и сам управляет заклятиями, но кто ж в такое поверит?

Вася сделал еще пару шагов от костра, вдруг да получится разглядеть свечение нифриловых монет. Но разглядел только крупную кошачью морду. И еще взгляд. Ему подумалось вдруг, что кугуар вполне отдает себе отчет в Васиных затруднениях, и в его не по-звериному смышленом взгляде пляшет смешливая искорка. При этом зверь сам будто оценивал, прикидывал силу будущего противника. Что-то решал для себя…

Они постояли так еще несколько мгновений сверля друг друга взглядами, а после кугуар развернулся и ушел, скрылся в ночных джунглях. Вася понял, что он приходил сюда на разведку, и обязательно вернется, чтобы напасть, не сегодня, но в ближайшее время. Он вернулся к костру и разбудил Макара, пришло время смениться на карауле.

- Кугуар приходил, - сообщил Вася.

- Тот самый Кагуна? – Макар сразу сообразил, о чем речь.

- Думаю, да, - Вася пересказал, что видел.

- Значит, думаешь, он вернется?

- Уверен, - убежденно подтвердил Вася, - Только не ночью и не с рассветом.

- А когда?

- Его время – вечерние сумерки. На предыдущего он напал прямо перед закатом.

- Вась, ты уверен?

- Хищники привычек не меняют, - Вася отчаянно зевнул, - Все, я спать.

- Угу, - Макар кивнул, повертел в руках заточенное Васей копье, удовлетворенно хмыкнул, взял другой обожженный ствол, и уже подсаживаясь с новой заготовкой к точильному камню добавил, - Ну, значит и мы будем готовиться…

А утром надсмотрщик, что принес их суточный паек холодного клейкого варева, огорошил еще одной новостью:

- Оззи про вас спрашивал, - бросил небрежно, будто бы между делом, однако парней проняло.

- А ему-то мы как дорогу перешли?

- Если бы вы перешли дорогу Оззи, вас бы уже волокли к Берте, - надсмотрщик показал в усмешке гнилые зубы, но тут же стал серьезным, его глаза сузились в щелки, - Но и в том, что просто спрашивал, ничего хорошего нет. Совсем ничего…

Друзья провожали его взглядами, пока тот не скрылся за деревьями.

- Что-то все сразу навалилось, - Вася недовольно покачал головой, - И сезон дождей, и кугуар этот заклятый, теперь еще и Оззи…

- Валить нам отсюда надо, - раздумчиво протянул Макар.

- Полностью поддерживаю… - кивнул Аким, и, памятуя, что его шутки из прошлых воспоминаний друзей порой раздражают, тихо себе под нос добавил, - …предыдущего оратора.

Тем не менее день прошел довольно спокойно. Гроза прогромыхала где-то вдали, но вскоре смолка, дождь в этот день так и не пошел. За ночь парни заточили себе каждый по копью, а Аким, дозоривший последним, как и собирался, залепил наконечники глиной и запек ее в углях. Извалявшись в золе, запеченная глина обрела грязно-серый цвет, став совершенно неотличимой от остального точно так же побывавшего в костре древка.

Днем он сооружал навес из подручного материала, беззастенчиво пользуя в том числе и нарубленный Васей и Макаром тростник. В этот раз они опять работали в паре, оставив Акима на берегу одного. Держа измазанные в золе концы вверх, оттолкали свежеизготовленными «шестами» плот от берега дальше обычного. Здесь тростник на самом деле был толще и длиннее, однако имея в руках топоры, затруднений во время рубки они не испытывали.

Когда набрали нужные шесть мер, еще осталось время помочь Акиму в обустройстве лагеря. Все вместе крыли навес. Пальмовые листья укладывали на обрешетку, а чтобы листья не посрывало ветром, поверх крепили еще один слой такой же тростниковой обрешетки. Вокруг навеса прокопали канаву и вывели ее в реку. Еще успели сделать несколько ходок за дровами, а потом стемнело. Дозор вели с повышенным вниманием, не отвлекая себя уже на ни на какие другие занятия. Но и ночь тоже прошла спокойно.

- А может пронесет? – легкомысленно предположил Аким, когда надсмотрщик принес им утром еду и ни слова ни сказав, убрался восвояси.

- Не пронесет, Акима, даже не надейся. И имей ввиду, наперво он на тебя нападет.

- С чего ты так решил?

- А ты сам посуди, - взялся пояснять Вася, - Когда мы с Макаркой на плоту рубим тростник, ты ведь один на берегу остаешься.

- А, да. По всему я для него самая легкая добыча, - согласился Аким, - Но ты говорил он на закате нападет.

- Необязательно, но думаю, что ближе к концу дня. Мы опять же будем уставшими, бдительность притупится, а значит и выше вероятность, что мы тебя зевнем.

- Вась, - Макар решился высказать сомнение, - Ты говоришь о кугуаре так, будто он способен все рассчитать не хуже человека.

- Боюсь, что так и окажется, - Вася Макаровым неверием нисколько не смутился, - Лучше мы переоценим его, чем что-то не предусмотрим.

Они еще некоторые время посидели у костра, продумывая и обговаривая меры противодействия хищнику. А потом принялись за дела. Аким взялся за очередное плетение из тростника, Вася и Макар для рубки с умыслом отогнали плот подальше от берега. Правда, едва они начали рубить сочные стебли, как Макар тронул Васю за рукав:

- Аллигатор сюда гребет. Не иначе по нашу душу. Будем отходить к берегу?

Угрюмо оценив размеры рептилии, Вася решился:

- Знаешь, Макарка. Что-то надоело мне отходить да отступать.

- Вот это другое дело, - Макарка весело оскалился, - Пора уже показать, кто на самом деле в этих джунглях самый страшный хищник.

- Макарка, если он полезет на плот, отвлеки его на себя.

- Угу, - согласно кивнул Макар, однако же оставаться второстепенным участником он вовсе не собирался. Когда аллигатор вывалил переднюю часть тела на поверхность плота, он накинул свою куртку ему на глаза и прыгнул сверху. Аллигатор бешено закрутил своим мощным хвостом, стараясь высвободиться, но навалившийся сверху Макар крепко обхватил обоими руками его вытянутую морду.

А Вася тем временем уже всаживал топорик в основание черепа. После четырех-пяти ударов аллигатор перестал сопротивляться и обмяк, но Вася успокоился, только когда туловище