будет в три раза больше, чем ты зарабатываешь сейчас, — аргументировал я своё предложение.

Коичи выпучил глаза, Аяка же нахмурилась и снова покачала головой.

— В пять раз больше, и это моё последнее предложение, — закончил я, видя, как она начала колебаться, — через год, если ты захочешь к нам присоединиться, предложение будет не таким щедрым, если мы вообще захотим тебя нанимать.

— А что нужно будет от меня? — спросила она.

— Нам с Коичи постоянно нужны будут люди на различные должности всех проектов, которые мы с ним планируем, — ответил я, — поэтому я хочу открыть кадровое агентство по подбору кадров. Распишу для тебя принципы подбора, общий подход к людям, тесты для первичного отсеивания непригодных, а также основы работы. В общем обеспечу тебя хорошим стартом, а дальше ты будешь действовать самостоятельно. Главное для нас результат, так что, если справишься, останешься с нами надолго.

— Он всегда такой уверенный в себе? — она посмотрела на брата, — может через год он уже будет кормить червей в могиле, судя по тому, как быстро он заводит врагов.

— Может, — тот пожал плечами, — но пока бизнес идёт в гору огромными темпами.

— Я могу подумать? Посоветоваться с отцом? — она посмотрела на меня.

— Конечно, до вечера, — я поднялся из-за стола, — идём Коичи, нам ещё нужно многое успеть.

Он извинился перед сестрой, и мы пошли к выходу, и сели в машину.

— «Такаюки и Ко»? — спросил он.

Я кивнул.

Мы не проехали и получаса, как раздался звонок мне на телефон, и я подняв его, услышал знакомый голос.

— Я согласна.

— Встретимся завтра в десять у тебя, — улыбнулся я, — не посплю ночь, и накидаю своё видение развития твоего кадрового агентства в рамках общей компании «Arasaka».

— Буду ждать, — ответила девушка и отбилась.

Коичи тоже довольно улыбнулся.

— Аяка — отличное приобретение для нас.

— Посмотрим, — я не был столь восторжен, как он, поскольку помнил наши с ней мексиканские похождения.

— И кстати Коичи, — раз уж я вспомнил об этом, нужно было позаботиться об охране всех ближайших ключевых людей, — найми охрану для Рио и себя.

— Зачем? — удивился он, — нам ведь никто не угрожает.

— Найми, и хорошую с парой Магистров, для верности, — попросил я его, — не скупись, всё равно это будет с бюджета компании.

— Ну если так хочешь, — он недоумённо пожал плечами, — то хорошо.

Дальше мы ехали, обсуждая текущие дела, и к зданию, где размещался офис «Такаюки и Ко» подъехали довольные тем, что всё обсудили.

— А да, — он показал на охрану, — Такаюки арендовал всё здание с тех денег, что ты ему переводишь сейчас. Может стоит их ограничить? Он ведь от этого такой самостоятельный Реми.

— Таким он нам и нужен, — я повернулся к нему, — если задавить его инициативу, то он станет не таким ярким, чтобы все поверили в то, что он самостоятельная величина.

— А-а-а, — протянул он, — тогда да, если он будет ходить и ныть, что денег мало, кто поверит в то, что он богат.

— Да, именно поэтому я не препятствую его гулянкам и вечеринкам, которые он закатывает каждые выходные. Покупкам дорогих вещей и машин. Все должны видеть, что он богат и успешен.

— Ну так да, уже даже у нас за ужином обсуждали, как он со своими друзьями выкупил на два дня самый дорогой ресторан, купил надувной бассейн и заставил его наполнить самым дорогим шампанским, а затем с гостями и проститутками купался в нём.

— Путь развлекается, чем больше о нём говорят, тем лучше. Нам нужно быть в тени, а это лучше всего делать, когда невдалеке ярко светит солнце.

Коичи удивлённо на меня посмотрел, но ничего не сказал.

Мы тем временем прошли к лифту и поднялись в кабинет Такаюки. С момента моего последнего посещения прошёл неполный месяц, а он уже так сильно изменился: был сделан ещё один, дорогостоящий ремонт, судя по резной мебели из красного дерева, а также в целом кругом всё дышало свежестью и кричащий роскошью, так что наверно на неподготовленного человека всё это великолепие производило впечатление.

Одна из секретарш, что завела нас к нему, поинтересовалась у сидящего за столом босса.

— Господин Такаюки, вам что-то принести?

— Нет, свободна и скажи, чтобы меня ни с кем не соединяли и не мешали.

— Хорошо господин Такаюки, — она поклонилась и вышла.

Он повернулся на кресле, и словно заручаясь поддержкой у сидящих перед нами четырьмя людьми, сказал.

— Реми, хорошо, что ты пришёл. Я как раз никак не мог тебя найти.

— У меня есть и свои дела Такаюки.

— Отлично, — обрадовался он, — я бы хотел пересмотреть наши договорённости, а потому нанял хороших юристов, которые помогут мне в разговоре.

— Что бы ты хотел пересмотреть? — я посмотрел на незнакомых мне людей, которые пока молча сидели.

— Коджи-сан, прошу вас, — Такаюки показал рукой на самого старшего из мужчин.

— Да, благодарю вас за доверие Такаюки-сама, — тот поднялся, поклонился работодателю, затем подошёл ко мне.

— Абэ Коджи, — представился он.

Я тут же перешёл на английский.

— Реми Тонсу.

Его это не смутило, и он тоже заговорил на нём.

— По поручению господина Такаюки мы просмотрели все юридические документы компании и обнаружили, что фактически он не является владельцем собственной компании. Мы бы хотели устранить эту проблему.

— Ну допустим, что он всегда это знал, — я хладнокровно улыбнулся, — сейчас он лишь управляющий, действующий от имени покойного дяди, который передаст компанию ему, только на определённых условиях.

— Можем мы увидеть эти документы? — поинтересовался адвокат.

— Нет, — улыбнулся я ему, — поскольку я тоже выполняю его волю и являюсь временным управляющим, пока господин Такаюки не выполнит все условия, указанные в завещании.

— Но позвольте господин Реми, — удивился он, — как мой клиент может их выполнить, если даже не знает их?

— Условия очень простые, главное из которых оборот компании не ниже того, что был у владельца до его кончины, — я пожал плечами, — как только это условие будет выполнено, я теряю все полномочия и компания переходит к вашему клиенту.

— Могу я хотя бы увидеть завещание? — нахмурился он.

— Нет, — улыбнулся я, — если господин Такаюки не справится, то право на временное управление компании перейдёт к его сестре на тех же условиях.

— Ясу? — удивлённо вскрикнул Такаюки, которому параллельно переводили наш разговор, — как это?

— Не могу знать, — я пожал плечами, — я просто исполнитель чужой воли. Вам даётся всего три года на то, чтобы проявить себя, если вы не справитесь, очередь перейдёт к вашей сестре. Хотя я наверно зря вам это сказал, так как это было в одном из пунктов, неподлежащим разглашению.