Не сумев договориться, они пошли разными дорогами. Так было до тех пор, пока Сабин не принес кровавую вражду в Будапешт.

Хотя Рейес и отказался от битв много лет назад, сейчас он не сможет сделать и не сделает того же. Иллюзия мира потерпела крах. Не так давно Ловцы напали на Торина, порезали ему горло, намереваясь ослабить его и захватить всех остальных. К счастью, им это не удалось.

Рейес не потерпит неудачу.

Он сделает все, от него зависящее, для уничтожения врагов. Даже если ему понадобиться уничтожить богов, которые вполне могут поддерживать Ловцов, то он, в конце концов, придумает, как справиться и с этим.

Однако трудно угадать конечную цель богов. Непостоянные и загадочные, они напоминали головоломку, в которой не хватало нескольких кусочков. В то время как молчаливые Олимпийцы сердили Рейеса своим пренебрежением, таинственные Титаны доводили его до бешенства. Они заявляли, что желают принести миру гармонию, освободив его от смерти и разрушений. И вместе с этим приказали казнить Данику. То же самое ожидало и Анью, хотя с недавних пор они передумали. А уж то, что они сотворили с Аэроном…

«Так, стоп, спокойно. Не здесь и не сейчас»

Его ногти уже удлинялись, впиваясь острыми концами в ладони. Красные точки мелькали перед глазами, а демон искушающе шептал:

«Режь себя. Причиняй боль»

— Нет, — процедил он.

— Сюда, — как раз говорил Люциен, но, услышав слова Рейеса, остановился и взглянул на того с любопытством. — Что-то не так?

— Нет. Я в порядке.

Когда Даника окажется в безопасности в его кровати, тогда он накормит своего демона. До этого момента он не будет ранить себя. Потеря крови ослабит его, а ему пригодиться вся его мощь в предстоящей битве.

Но с каждой секундой его сопротивления голос демона будет становиться все громче и громче. Рейес это хорошо знал. Голос будет все сильнее его отвлекать. Именно в этом проявляется весь ужас его проклятия: ему необходимо резать себя, а от этого он ослабнет, как и любое другое раненое существо.

— Что ты там говорил? — переспросил он у Люциена.

Все взгляды метнулись к нему.

Люциен закатил глаза.

— Девушку держат через дорогу отсюда. На улицах полно ни в чем неповинных людей, так что нам придется действовать очень осторожно.

Рейесу было плевать на людей. Жестоко и бесчувственно с его стороны, но, положа руку на сердце, он никогда не был добрым, мягким человеком. Хотя это не совсем правда. Он помнил, как смеялся и шутил с друзьями, пока его не соединили с демоном Боли.

— Сколько Ловцов находятся возле нее?

Желваки заходили на его щеках при мысли о страданиях, которые сейчас ей могли причинять.

Что бы ни сделали с Даникой, Рейес отплатит Ловцам в сто раз сильнее. Возможно, он ненавидит своего демона за те муки, что ему приходится терпеть по его вине, но он и пальцем не пошевелит, чтоб сдержать мощь чудовища, встретившись с Ловцами. Не сегодня. Демон Боли может заглянуть человеку в душу, найти каждую слабинку, даже самую ничтожную, и выпускать в нее отравленные стрелы до тех пор, пока человек не начнет вопить, извиваться и сдирать с себя кожу в агонии.

— Не так давно, — сказал Люциен, — в здании их находилось двадцать три.

— Они размножаются точно кролики, — немного порочно хмыкнул Сабин. — Сейчас их уже может быть сотня.

Люциен указал на дальнее окно. Его темные волосы взметнулись у висков.

— У нас есть пара часов до наступления ночи. Я перенесусь в здание, останусь в мире духов и послушаю. Понаблюдаю. Нам надо знать, что она им рассказала, и что они планируют.

Из всего этого Рейес услышал только «пару часов».

— Так нам оставаться здесь? — прорычал он. — И ничего не делать?

— Да, — сейчас Люциен смотрел ему в глаза, его несоответствующие радужки вновь вращались. — Если они следят за периметром, то я выключу их компьютеры. Затем в темноте, когда смертным сложнее разглядеть ваш рост, телосложение, оружие и вызвать полицию, вы войдете внутрь. Я буду ждать вас.

Опять бездействие. Опять ожидание.

Осознание причиняло эмоциональную и физическую боль. Рейесу хотелось выпустить пар, ударить что-нибудь, а он не мог себе этого позволить… демон проглотит эту телесную агонию и потребует еще. Надо держать себя в руках.

«Вскоре», — заверил он демона.

Это была одна из многих причин, почему он отослал Данику, и одна из тех немногих, по которым ему не следовало быть здесь и спасать ее. Она действовала ни них с демоном, как красная тряпка на быка.

Если он даст своему демону желанную свободу действий, то утратит контроль над собой. А если он ранит Данику? А если ему это понравиться? Если он будет улыбаться, стирая ее в порошок? А вдруг он убьет ее, сделав именно то, что не дал сотворить своему лучшему другу, заточив его?

Рейес не сможет с этим жить, зная, что уничтожил нечто столь…драгоценное. Да, сейчас он осознал. Она дорога ему. Она была ангелом для его демона, добром для его зла. Наслаждением для его боли. И сейчас она находится внутри твердыни Ловцов, связанная, беспомощная… страдающая.

Красная пелена вновь затмила его зрение, но сейчас он поборол ее. Проклятье! Нельзя поддаваться демону даже для того, чтоб биться с Ловцами. Рейесу придется выполнить приказ.

Кто-то хлопнул его по спине, отрывая от размышлений.

— Спокойно, друг мой, — сказала женщина.

Рейес обернулся и увидел Камео, хранительницу Несчастья, и единственную женщину среди Повелителей. Быстро отвел взгляд. Со своими длинными черными локонами, серебристыми глазами и кожей, точно персик, она была истинным воплощением красоты. Невзирая на свое хрупкое телосложение, она также была сильным яростным бойцом. Однако смотреть на нее Рейесу было тяжело, потому что создавалось впечатление, что все беды мира сочатся из ее пор и проникают в его сердце.

— Мы без проблем вызволим ее, — сказала Камео, намереваясь успокоить его, но добившись лишь того, что в груди его заныло. — Не переживай.

Боги, этот ее голос. Он постарался не содрогнуться, в то время как демон внутри него вздохнул, радуясь боли, которую она невольно причиняла. Почему Рейеса не влекло к ней? Это бык так облегчило его существование.

Тебе больно сейчас только потому, что вы обсуждаете Данику. Так же, как его демон упивался физической болью, Камео вмещала в себе лавину эмоциональных терзаний и расстройств. Потому хотеть ее вряд ли было бы проще. Ее трагический голос мог довести любого до самоубийства, а Рейес уже достаточно много раз пытался убить себя.

— Некогда Ловцы захватили в плен моего возлюбленного, — призналась женщина.

Рейес потер грудную клетку. Неужели кто-то спал с ней?

— И ты смогла спасти его?