–Это славный дом,– шепнула та ей прямо в ухо.– Поверь мне, пташка, любой из тех вшивых жирдяев, от которых ты сбежала, убил бы собственную мать, чтобы прислуживать господину Вагнеру.

* * *

Едва переступив порог библиотеки, Агата поняла, что не хочет ее покидать. До того она думала, что только в монастырях бывает столько книг. Бесчисленные шкафы выстроились вдоль стен, как горшки на полке. У дальней стены вытянулся деревянный стол с двумя подсвечниками в форме птичьих лап. Рядом громоздился комод с множеством ящичков, где, вероятно, хранились письменные принадлежности.

У ее отца тоже были книги: пара романов, сборники рецептов, счетоводные тетради… Как-то раз он даже принес в дом сборник наставлений для юных девушек, но так и не удосужился его открыть. Он, в отличие от Эльзы, не рвался учить дочь читать, полагая, что умение печь хлеб пригодится в жизни гораздо больше. В Оффенбурге не было школы для девочек, а потому матушка сама собиралась ее обучать. Они намеревались пройти Катехизис, освоить арифметику и разучить гимны. Эльза уже начала знакомить Агату с алфавитом и даже утверждала, что у нее получается «сносно», а это в устах матери было редкой похвалой.

Кристоф Вагнер решительно направился к столу, болтая на ходу:

–Тут, Гвиннер, ты проведешь ближайший десяток лет. Будешь учить языки, историю и натурфилософию. Прочитаешь о великих открытиях последних столетий, а когда станешь старше, совершишь свои собственные. Ну что, трясутся ли у тебя поджилки от таких перспектив?

Агата огляделась. Хоть она и знала почти все буквы, но еще плохо складывала их в слова, поэтому не могла понять, о чем могут поведать ей эти книги. Расскажут ли они, как устроен мир? Что прячется внутри человека? Из чего все состоит? А может, они откроют тайну, как сделать так, чтобы больше никто не посмел запереть тебя в холодном карцере? Она отодвинула тяжелый стул с высокой резной спинкой и забралась на него. Ноги не доставали до пола, но сидеть на подушечке было мягко и приятно.

–Не трясутся,– призналась она.

Перед ней лежал лист бумаги, исписанный так плотно, что между строчками даже линию не провести. Сломанное перо валялось рядом. Серебряная чернильница скалилась Агате уродливой рожей. Все эти мелкие предметы чудесным образом манили ее, завораживали, уговаривали прикоснуться к ним. Больше всего на свете, кроме запаха свежего хлеба, Агата любила скрип остро заточенного пера.

Кристоф придвинул стул и уселся рядом.

–Если выдюжишь – хотя куда тебе деваться?– я научу тебя настоящему колдовству. Но предупреждаю: на это потребуется много лет, море слез и куча усилий.

Господин Вагнер говорил о колдовстве как о чем-то совершенно обычном, словно этому мог научиться любой и не понести никакого наказания. Может, проверял ее?

–Колдуны попадают в ад,– заметила Агата.– Моя матушка была ведьмой. Вы думаете, что и я тоже?

Кристоф пренебрежительно фыркнул:

–Скажи-ка мне, милое дитя, что нужно для того, чтобы сделаться ведьмой? Уж это тебе должны были рассказать!

–Ведьмы отрицают католическую веру,– послушно ответила Агата.– Они предают дьяволу свое тело и тела некрещеных детей. Они совокупляются с инкубами.

Она не понимала, что значит «предавать кому-то свое тело» или «совокупляться», и уж точно не знала, кто такие «инкубы», но все вместе звучало устрашающе.

–Если ты все это проделала, снимаю шляпу! Даже я не мог похвастаться такой прытью в семь лет. Но одного колдовства недостаточно, чтобы угодить в котел с кипящей смолой. Думаешь, Ной или Моисей попали в ад?

–Разве они были колдунами?

–Ну конечно! Как, по-твоему, без магии Моисей превратил бы жезл в змея на глазах у фараона или наслал на Египет семь казней? Как Ной построил ковчег, куда поместил столько зверей? Господь лично послал ему гримуар, а позже его сын Хам взял книгу с собой в ковчег.

Новость, что не все колдуны попадают в ад, ошеломила Агату.

–Зато твоя мать никогда не была ведьмой,– добавил Вагнер.– Это занятие скрыть не так-то просто. Требуются и алтарь, и гримуар, и корона, и круг, вырезанный из бумаги… Надо еще умудриться спрятать инструменты среди булавок и шитья.

Ее матушка никогда ничего не прятала и дочери внушала, что добрые люди ничего не скрывают от других. Но в тюрьме Агате объяснили, что Эльза все же колдовала: встречалась с дьяволом, летала на шабаши, а из-за ее козней кто-то погиб. Но когда бы она успела проделать все это? Работа в пекарне завершалась глубокой ночью и начиналась вновь с первыми петухами. Все всегда были на виду.

Как ни странно, от этой мысли Агата почувствовала разочарование. Будь матушка и вправду ведьмой, она бы вернулась с того света и отомстила обидчикам, разрушила бы их дома, а детей заморозила насмерть, чтобы потом бахнуть их со всего размаха о каменный пол и разбить вдребезги. Но если Эльза была невиновна, значит, ее враги так и останутся безнаказанными.

–Вы тоже не попадете в ад?

Почему-то это сделалось очень важным. Кристоф Вагнер был первым взрослым, который пожелал ей помочь. Мог и притворяться, конечно, но как это выяснить заранее?

Он засмеялся:

–Ну нет, моя девочка. Боюсь, туда мне прямая дорога.

Тогда же он преподал первый в ее жизни урок – рассказал о Пактах с демонами. При их упоминании Агату бросило в дрожь, и Кристоф внезапно разозлился. Он крикнул, что не демоны истязали ее мать, не они отправили ее на костер и уж точно не они нашептали на ухо пекарю Мартину отречься от родной дочери, которую подвергли пыткам! Они, как и люди, просто творение Божье. А уж если Он придумал демонов, то и относиться к ним стоит, как к любым другим созданиям,– с уважением, но без доверия.

Демоны разные, как и люди, внушал Кристоф. Некоторые относятся к людям с симпатией и готовы помочь за простую благодарность. Но большинство будет искать возможности вцепиться тебе в глотку и разорвать на мелкие клочки, если не соблюдаешь определенных предосторожностей. Колдун может многое попросить у демона: обучить его наукам, перенести в то или иное место, подарить мешок золота… Но все это, скажем так, разовые услуги. Правильно вызванный демон не откажет в просьбе ни раз, ни другой, но в третий станет настаивать на Пакте.

–Вот тут-то,– поучал Кристоф,– ты и должна ответить «нет»! Как бы сильно ни хотелось получить желаемое, надо отказаться. Тебе ясно?

Агата робко кивнула, хотя на самом деле ничего не поняла. Голова у нее уже шла кругом, а ведь это был только первый урок!

–Вы будете учить меня всему, господин Вагнер?– осторожно спросила она.

Он улыбнулся:

–Полагаю, учитель я еще худший, чем ученик. Но, клянусь, у тебя будут наставники получше.

* * *

Урсула выдохнула, обнаружив, что Агата целой и невредимой вышла из библиотеки. На ее щеках играл румянец, не чета вчерашней бледности. Хоть на живого человека стала похожа!