Пока гневный взор Воронцова не пал на меня, быстро взяла ситуацию в свои руки:

— Кирилл Романович, я как раз иду к вам. Вот, готовый анализ судебной практики.

Передала листы начальнику — тот взял их с подозрительно хитрой улыбкой. Или показалось? Несколько мгновений молчал, вчитываясь, а затем удовлетворенно хмыкнул:

— Молодец.

Неужели меня похвалили? Даже приосанилась, выпрямив спину и гордо задрав подбородок.

— Вам повезло, Кира, — вдруг осадил обрадованную меня Воронцов. — Обзор от Верховного Суда несомненно лучший вариант, если бы я выбирал из него и лично составленного вами анализа. Но повторю, вы молодец, что догадались.

Подсластил — таки пилюлю. Хотя, если честно, я понимала, что начальник полностью прав. Год назад я уже почти смирилась с мыслью, что буду заниматься только домом и гипотетическими детьми.

Получая диплом на торжественном вручении, видела радость одногруппников, но не могла ее разделить. Данилу не нравилось, что я учусь на юридическом. Я с боем отвоевала у него поступление, хотя он настойчиво уверял, что самым выгодным вариантом для меня будет учиться на управленца. В университете, где обучался он, и где, выражаясь его словами, «особо трудиться не придется». Мой выбор он припоминал мне каждый раз, когда я сталкивалась с трудностями и просила его о поддержке — укорял, что послушалась бы его и проблем не знала. Впрочем, после того, как отвоевала свою свободу, не пожалела о четырех годах учебы. И пускай я определенно проигрывала моим однокурсникам, которые занимались научной деятельностью и тесно общались с преподавателями. Раз уж пришлось начинать жизнь с чистого листа, то постараюсь подарить плоть и кровь еще детским мечтам.

Воронцов, как и говорил часом ранее, уехал. Мне же было так совестливо из — за сна на работе, что заставила себя составить расписание, не отвлекаясь на другие дела. Голова кипела: если раньше мне казалось назначить несколько встреч делом легким и быстро выполнимым, то сейчас эта иллюзия разрушилась.

Итак, к пометке «только на следующей неделе!!» прилагались пять встреч с корпоративными клиентами, две предварительные консультации и одни переговоры по изменению условий контракта. Если последние оказались уже назначены, то с остальными возникли проблемы. Во — первых, к каждому клиенту прилагался список требований к назначенной дате и времени. Во — вторых, нужно было оставить Воронцову время для работы с документами и решения других задач. В — третьих… в — третьих, уже раскидав по календарю большую часть необходимых событий, перевернула страницу ежедневника и страдальчески застонала. Слепая ворона! Упустила из вида судебные заседания, на которые обязан был явиться Воронцов.

— Глупая, глупая секретарша, — бубнила себе под нос, переправляя расписание. — Какая тебе юриспруденция?! Ты даже элементарное сделать не можешь!

Но, к счастью, все имеет свойство заканчиваться. Так и задание шефа оказалось выполнено. Посмотрела на часы — как раз вовремя, обед на носу.

— Трудоголик начинающий, — в кабинет заглянула Лена, — а ну бегом в кафешку! Пищей духовной сыт не будешь.

— Угу, расписание Воронцова — пища духовная? — усмехнулась я, собираясь.

— О-о — о. Представляю. Завалы Мариночкины разгребала?

— Именно так.

На самом деле я понимала, что придется что — нибудь решать с обедами — постоянные трапезы в кафе позволить себе не могла. На бензин и так пришлось в этом месяце у отца занимать, хотя я старалась эксплуатировать автомобиль только в самых крайних случаях, если на общественном транспорте никак не добраться. Он — то с улыбкой убеждал, что возвращать не нужно, но я так не могла.

Прежде чем устроиться в «Немезис», я год проработала в своем конноспортивном клубе. Делала то, что умела лучше всего и ради чего жила, пока не познакомилась с Данилом — занималась с лошадьми, помогала частным владельцам. Денег любимое занятие приносило не так, чтобы много — все-таки ни тренерской квалификации, ни соответствующего образования у меня не было. Ведь даже в этом деле «корочки» решали многое. Ты можешь быть самым крутым в мире тренером, но без подтверждающих бумаг мало кто будет к тебе обращаться. Занятия с начинающими всадниками не были очень прибыльным делом, а до спортсменов высокого уровня мне еще топать и топать.

Жила с родителями и ощущала себя виноватой. Мне и сейчас казалось, что я их обременяю. Ну разве это дело в двадцать два сидеть у них на шее? И пусть до этого я кучу лет пыталась создать семью с Данилом. Поэтому, чувствуя скребущих на душе кошек, старалась сделать жизнь родителей комфортнее. Так что, чтобы заработать необходимый минимум, с утра до вечера пропадала на работе, а потом занималась домашними делами.

Я с детства мечтала связать жизнь с лошадьми, но за этот год поняла, что мечта оказалась несколько… не соответствующей современным реалиям. Потому решила устроиться на хорошую работу, чтобы обеспечивать себя и, по возможности, родителей. Лошади остались, но ушли на второй план.

— Кирюш, а расскажи о себе?

Мы с Леной мило щебетали в кафе.

— А что тебе интересно? — ответила вопросом на вопрос.

— Да все, — пожала плечами шатенка.

Никогда не любила изливать душу — если подумать, то из истории моей жизни можно было сделать один вывод, и он был бы верным лишь отчасти. В любом свете я выглядела как, цитирую, «зажравшаяся избалованная девочка, которой стало мало того, что она имеет». А именно: любящие родители — две штуки, заботливый мужчина, который создавал для меня райские условия, о которых другие и мечтать не смели — одна штука. Собственный автомобиль — одна штука. Идеальная жизнь без проблем и трудностей — одна штука. С того и начала.

— Еще учась в школе, познакомилась с обалденным мужчиной. Жила с ним в течение четырех лет во время учебы в универе, бед не знала. Не работала, сидела дома, наслаждалась жизнью. Потом зажралась, заскучала. Надоела безбедная и беззаботная жизнь, поэтому бросила его. Год крутила хвосты лошадям, а сейчас решила — таки занять себя настоящим делом, — серьезным голосом выдала я и отпила сок.

Судя по расширенным глазам Лены, она немножко в шоке.

— Ты сейчас серьезно?

— Конечно, серьезно, — кивнула я.

Я ведь не слепая и не глухая — прекрасно знала, что обо мне думали люди. Не заметить было невозможно. Но пытаться переубедить кого — то, доказывая, что я не такая… а на кой ляд, спрашивается? Может и правы окружающие: с жиру я бесилась. Вот и добесилась. О чем ни капли не жалею. Жалко только, что Данилу четыре года жизни подпортила