опасные, а такие же выживальщики, как и я, и даже подогреть эту надежду предположением, что человека убили не они, а зомби, а они просто вытащили его из квартиры… Но в это верилось с трудом. Достаточно было вспомнить, какой контингент жил в моем доме, вспомнить, что вместо имен тут чаще называли друг друга Кабанами, Ржавыми и Лысыми.

Достаточно вспомнить бедолагу-зомби, искромсанного так, что места целого не осталось.

Внезапно из глубины квартиры раздался приглушенный, полузадушенный женский вопль, а потом грубый, тоже приглушенный расстоянием и стенами, мат:

— Да, сука, покричи! Тебя все равно никто не услышит, а мне так даже больше нравится!

На этом моменте все «другие стороны» перестали существовать. Остался только один вариант — идти внутрь и снести челюсть тому, кто посмел поднять свою руку уже не на зомби, а на другого выжившего, да еще и девушку!.

И даже плевать, сколько их там. У меня есть дробовик, а они обо мне не знают. И даже если их там больше, чем один, а, скорее всего, их там трое — столько, сколько я насчитал пар обуви этажом ниже, на моей стороне все равно есть солидное преимущество. Я могу видеть их сквозь стены.

Вглядываясь в виднеющийся в проем открытой двери коридор, я убедился, что там никого нет, и быстро, но максимально тихо перебрался к двери. Встал около нее, спиной к стене, чтобы видеть как лестницу, идущую наверх, так и ту, по которой я пришел снизу. Как знать — вдруг врагов больше, чем я думаю, и часть из них ушла дальше по лестнице, пока остальные решили развлечься с несчастной выжившей?

Из глубины квартиры снова раздался приглушенный крик, который быстро сменился невнятным мычанием. Не в силах больше ждать, я сжал покрепче дробовик и шагнул внутрь квартиры.

По полу коридора тянулась все та же размазанная голубая полоса, затоптанная множеством следов — зомби тащили именно тут. Я медленно шагал по синей жиже, стараясь ступать так, чтобы она не чавкала под ногами, и внимательно прислушивался.

Эта квартира располагалась прямо над моей, а значит она должна быть по планировке точно такая же — одна, хоть и большая, комната, кухня и туалет, совмещенный с ванной. Однако в этой квартире, судя по всему, когда-то делали что-то вроде перепланировки, поскольку, кроме двери в конце коридора, которая и должна была вести в комнату, по правую руку виднелся еще один проем. Судя по всему, старые хозяева разделили одну комнату на две поменьше.

И именно из этой неучтенной комнаты слышались шорохи и скрипы.

А из-за закрытой двери в конце коридора — тихие сдавленные вопли.

Значит, я был прав и помимо насильника в квартире есть кто-то еще. Прямо буквально за стеной.

Что ж, «за стеной» это буквально то, что мне нужно!

Я прижался к стене так близко, как только мог, но «взор» почему-то не срабатывал. Судя по всему, противники находились дальше, чем позволяло увидеть умение.

— Ну чё там у тебя? — внезапно раздалось из комнаты. — Нашел чё интересное?

— Да не, херня одна. — ответил ему второй. — Мусор. Тряпье всякое, да хлам копеечный. По ходу та телка это вообще единственное ценное, что было в этой хате! — Ага, и ту Зубастый себе забрал, тварь! Хоть бы поделился с нами! — Ну так иди и выскажи ему свое недовольство, если охота! Мне вот чё-та неохота маслину промеж глаз получить. Зубастый когда с телкой он капец какой нервный становится.

— А это потому что у него ни хрена не получается с ними! — гоготнул первый. — Он там уже пятнадцать минут ее валяет, а знаешь почему? А потому что у него ни хрена не встает, ха-ха! Он пока пощечин ей не надает и криков не наслушается, не может ни хрена!

— А ты погромче ори, чтобы он точно услышал, что ты о нем болтаешь. — прошипел второй.

— Да не услышит он ни хрена, там телка стонет громче, чем мы тут балакаем!

— Я смотрю, ты совсем его не боишься.

— Я ваще никого не боюсь, Косой!

— А я боюсь. — признался второй. — Боюсь, что он может меня обработать как того зомбаря этажом ниже. Не очень охота быть полем для игры в крестики-нолики, знаешь ли. Так что лучше заткнись, а то если Зубастый услышит, о чем мы тут говорим, он же не станет выяснять, кто начал, а кто продолжил — обоих кончит.

— Сыкло. — разочарованно протянул первый, и я буквально увидел, как он выпячивает нижнюю губу при этих словах, хотя «взор» по-прежнему не цеплял их через стену.

— Зато живой. — ответил второй. — А не как Мелкий.

— Да Мелкий сам идиот, что не захотел отдавать Зубастому тот тесак! Отдал бы — не получил бы пулю в башку! Мелкому серую коробку эту кто дал? Зубастый. Значит, это его коробка была. И все, что из нее вывалится — тоже его, если только он не разрешит это забрать. Ну вперлась твоему бугру эта зубочистка, так отдай ты ему ее, что самому-то с ней делать? В зубах ковыряться? Дохляков все одно топором сподручнее валить или еще чем подлиннее, чтобы близко не подходили!

— Дурак ты, Гусь. Как есть дурак. Зубастый щас, считай, единственный, кто получает опыт за зомбаков и поднимает свой уровень. И пока мы с тобой единичками ходим, у него уже четвертый!

— А мне и так хорошо! Опыт не опыт, главное что зомбаков валить весело, жратва сама собой валится из коробок и девки красивые попадаются! А что до того, что девки только после Зубастого ко мне попадут — так оно, если подумать, может, даже и лучше! Меньше ломаться будут, зная, что все равно все будет по-моему, ха-ха! А то, может, и вовсе в отключке будет после Зубастого, еще лучше, а-ха-ха!

— Нравится трахать шестнадцатилеток в отключке? Извращенец.

— Да не твое дело, Косой. Я тебя вообще с бабой ни разу не видел, и не слышал ни разу о них от тебя. Ты, может, вообще по мужикам, но я ж тебе это не предъявляю, а?!

— Ладно, замяли. — миролюбиво ответил Косой. — Кстати, о коробках. Там на лестничной клетке… Видел?

— Чё видел?

— Ясно, ты еще и слепой. Там не лестничной клетке осталось несколько коробок в самом углу, их Зубастый не стал подбирать, когда услышал вопли телки из квартиры.

— Это точно, ломанулся сюда, как кобель к течной су… Погоди, ты на чё намекаешь? Хочешь забрать их?!

— А ты не хочешь? Вдруг из них тоже, как Мелкому, вывалится