Решетка была сработана на совесть, однако в рюкзаке у меня имелся портативный автоген. Понадобилось несколько минут, чтобы справиться со стальными прутьями, а тонкую внутреннюю решетку мне удалось выбить ногой вместе с оконной рамой.

Раздался тихий звон, когда она упала куда-то вниз. Я осторожно нырнула в темный проем и, приземлившись на пол, осмотрелась. В комнате не было ровным счетом ничего – ни мебели, ни даже обоев на стенах.

Я вышла из комнаты и оказалась в длинном коридоре. Света нигде не было видно. И не слышно ни единого шороха, как будто я оказалась в полночь на кладбище.

Пройдя по коридору, очутилась около большой лестницы. Мне требовалось спуститься вниз, что я и сделала. Дом производил впечатление нежилого, все вокруг было пыльное, грязное. Значит, сердце дома – не этажи, тянущиеся ввысь, а помещения, спрятанные под землей.

Только вот как в них попасть? Размышляя над этим, я оказалась на кухне. Та, в отличие от комнат, была обитаема. Здесь имелись большой холодильник, несколько навесных шкафчиков, газовая плита, мойка, а также стол и два стула. На столе стояла кружка. Причем еще теплая, в ней темнел не то чай, не то кофе.

В этот момент раздался тонкий скрежет. Я быстро метнулась в сторону и затаилась за плитой. И увидела, как в стене образовался прямоугольный просвет, а оттуда вышел человек. Я напряглась – это был похититель девочки. На этот раз он был без кепки, и, несмотря на темноту, мне удалось рассмотреть его лицо. Как и сам дом, лицо у него было каким-то невыразительным, фальшивым. Гладкая, как бильярдный шар, голова, довольно тонкие черты лица, по которым нельзя было определить возраст, большие уши. Не лицо человека, а карнавальная маска.

В руках субъект держал небольшой топорик. Я сжала рукоятку пневматического пистолета, выбирая момент получше. И уже навела оружие на субъекта, который подошел к кухонному столу и, поднеся кружку ко рту, отхлебнул из нее. Но в этот момент снизу через раскрытую дверь, что вела в подвал, донесся тонкий детский крик.

Рука у меня дрогнула, а маньяк быстро поставил чашку обратно на стол и, гундосо хмыкнув, исчез в дверном проеме, который через секунду закрылся. Я быстро метнулась к стене и исследовала ее. Ведь если хозяин дома мог выходить оттуда, значит, у него имелась возможность и заходить туда из кухни. Наверняка здесь где-то имеется какая-нибудь особая кнопка, рычаг или, возможно, пульт дистанционного управления.

Но ничего подобного не обнаруживалось. А дверь была на редкость прочной и звуконепроницаемой. Крик девочки так и стоял у меня в ушах. Было понятно, что мешкать нельзя, потому что изверг уже начал осуществлять свой ужасный план.

Некоторое время я шарила по стене, но так не нашла ни рычага, ни кнопки. Значит, требовалось отыскать другой вход в подвал. Только где он может быть? Эх, вот если бы у меня имелся план дома с подземным этажом… Но ведь я понятия не имела, как все в здании устроено, поэтому не могла придумать ничего путного.

Я стала раскрывать навесные шкафчики, но увидела в них лишь некоторое, не такое уж большое, количество посуды, а также банку с кофе. В холодильнике имелась еда, в основном – замороженные полуфабрикаты, а также упаковка сыра, пакет молока и половина палки сервелата.

Наконец я подошла к плите. Повернула один из рычажков, и одна из конфорок вспыхнула. Злая на саму себя, я задумалась. Вход в подземелье находится у меня перед носом, а мне не удается туда попасть!

Тут меня словно током ударило, и я снова подошла к плите. Так и есть! На ней имелось четыре конфорки и духовка. Значит, рычажков должно быть пять. Но в действительности – я даже для верности пересчитала два раза – их было шесть. Четыре небольших, одинаковых, черных. Затем побольше, красный, наверное, для духовки. И наконец, с краю – черный с белой полоской. В отличие от прочих, над ним не было нарисованной шкалы с указанием температуры. Значит…

Чувствуя, что напала на след, я осторожно повернула этот рычаг, и в тот же момент в стене появился свободный прямоугольник. Вот зачем хозяину дома требовалась кухня, хотя бы и обставленная весьма скудно. Не для того, чтобы питаться здесь, а чтобы установить плиту, соединенную с хитроумным механизмом, отворяющим вход в подземелье. Одна плита посреди пустой комнаты смотрелась бы нелепо и сразу бы привлекла подозрения, а так она спрятана среди прочих кухонных принадлежностей.

Я подошла к открывшемуся ходу и увидела лестницу, которая вела куда-то вниз. Мне снова сделалось страшно, более того – жутко. Каково же несчастной девочке, находившейся во власти сумасшедшего!

Только я ступила на лестницу, дверь, замаскированная под часть стены, бесшумно задвинулась за моей спиной. А свет, горевший в подземелье, вдруг погас.

На мое счастье, у меня имелся прибор ночного видения. Я двинулась вниз, сжимая одной рукой его, а другой – пневматический пистолет. Лестница была достаточно длинной, и я прикинула: подземный этаж располагается на глубине не менее восьми, а то и всех десяти метров под землей. От бетонных стен исходил могильный холод.

Наконец я достигла подножия лестницы и оказалась в некоем подобии длинного, извилистого коридора. Напрасно я прислушивалась – ни крики, ни стоны до меня не доносились. Это могло означать все, что угодно. Например то, что жертва уже мертва.

Оставалось только одно – двинуться вперед. В конце коридора виднелось, судя по всему, большое помещение, в котором горел свет. Я прошла мимо нескольких дверей, раскрывать которые у меня не возникло ни малейшего желания. Приблизившись к освещенной ярким неоновым светом комнате, прижалась к стене, прислушиваясь. Оттуда не было слышно ни звука. Осторожно заглянув в комнату, я увидела, что она пуста. Я заметила столик, на котором лежали хирургические инструменты. От их вида мне сделалось тошно. И в тот же момент послышался жалобный детский крик, приглушенный и полный боли. Ребенок находился где-то рядом!

Обернувшись, я заметила приоткрытую дверь. Рванулась туда – и вдруг куда-то полетела. Последнее, что я почувствовала, был сильный удар, пришедшийся по спине…

В себя я пришла так же внезапно, как и потеряла сознание. И поняла, что попала в ловушку, – в комнате, куда я вошла, или вообще не было пола, или там пол был раздвигающимся. Короче, я угодила в каменный мешок.

Потянувшись и присев, я обнаружила, что рюкзака на плече уже нет, пневматический пистолет и прибор ночного видения тоже исчезли. Я лежала на полу крошечной каморки с гладкими бетонными стенами.

В лицо мне ударил яркий свет, шедший откуда-то сверху. И до меня донесся знакомый шипящий издевательский голос:

– Приветствую тебя, прекрасная незнакомка, в моем скромном жилище! Жаль, что наше общение происходит при столь странных обстоятельствах. Если бы ты попросила меня как следует, то я бы, конечно, устроил для тебя экскурсию по своему жилищу. Но вместо этого ты проникла сюда тайно, по-воровски. А подобное я ой как не люблю!

Раздался мерзкий утробный смех, завершившийся неким подобием визга. Смех, который, как вдруг показалось, мне знаком. Нет, ерунда! Где я могла его слышать? Вот именно, нигде!