Если бы она умела читать спидометр, то порадовалась бы, что делает восемьдесят четыре мили в час. Другие автомобили, мимо которых она пролетает, кажутся размытыми цветными полосами. Ревет ветер. Спидометр показывает больше девяноста. У Джоди сильно кружится голова, она чуть не вырубается. Но внезапно осознает, что сидит за рулем. Она взяла машину учительницы. Где же тормоз? Через пятнадцать минут после угона Джоди сворачивает к обочине, скатывается по невысокой насыпи и вламывается в парк. Ее одежда насквозь промокла от пота. Джоди чувствует себя еще хуже, чем раньше. Получается, ее никто не остановит? Бросив машину, она пешком отправляется в школу, успевает вернуться ко второму уроку, но еще много дней покрывается холодным потом при звуке сирены. Джоди не знает, что такие мелкие преступления практически невозможно раскрыть без свидетелей. Три свидетеля сбегают, после того как полицейский опрометчиво открывает клетку. Крысы выскакивают и исчезают среди деревьев, не успевает коп сказать напарнику: «Я же говорил, что клетка пустая». Единственный оставшийся свидетель, старшеклассница по имени Гарланд, звонит Джоди после школы и предлагает встретиться в выходные за пиццей. Джоди, поразмыслив, соглашается. Она вешает трубку и понимает, что точно отсюда не уедет.

Она станет незаменимой. Джоди чистит зеленые перцы и фарширует их говяжьим фаршем и рисом с томатным соусом.

— А, привет! — бодро говорит она, когда Элизабет Ренни заглядывает узнать, что это гремит и скворчит на кухне. — Решила приготовить что-нибудь особенное на ужин.

Элизабет Ренни замечает на стойке страничку с рецептом из старого выпуска «Ледис хоум джорнал». Руки у Джоди скользкие от фарша; с ненакрашенными глазами она выглядит двенадцатилетней. Из-под крышки рисоварки вырываются клубы пара. Элизабет Ренни прекрасно понимает, что неспроста внучка развила такую бурную деятельность: наверняка хочет о чем-то просить. Фаршированные перцы не пропеклись и при этом подгорели, но Элизабет Ренни и Джоди вежливо съедают все до крошки.

Убрав со стола, Джоди садится.

— Родители думают, что мне пора домой, — говорит она и прочищает горло. — Но по-моему, я должна остаться и помогать тебе.

«Помогать, — думает Элизабет Ренни, — это неделями не браться за уроки, красить ногти фиолетовым лаком и как перчатки менять парней, которые нагло гудят под окнами, возвещая о своем прибытии?» Если Джоди вернется домой, можно будет снова слушать по ночам ветер, а не рок-музыку.

— Так тяжело переходить из школы в школу посреди года, — жалуется Джоди. — Выбивает из колеи. У меня не будет нужных учебников.

— И ты будешь скучать по хору, — добавляет Элизабет Ренни.

— Точно, — поспешно соглашается Джоди. — Буду скучать по хору как безумная.

Джоди ставит на огонь чайник для Элизабет Ренни и достает себе из холодильника диетическую колу. Элизабет Ренни уверена, что внучка в последнее время похудела от распутства и диетических напитков.

— Было бы глупо провести здесь зиму, а потом пропустить лето, — говорит Элизабет Ренни.

Джоди не уверена, что правильно расслышала. Это больше, чем она надеялась.

— Все лето? — уточняет она.

Элизабет Ренни подозревает, что может ослепнуть к тому времени. Она часто проверяет, не затянула ли пленка и здоровый глаз. Как только это случится, ей придется отослать Джоди. Еще не хватало, чтобы именно Джоди ее нашла. Элизабет Ренни решила, что слепота не для нее. Она знает, как с ней поступят родные. Отвезут в дом престарелых где-нибудь под Хартфордом, привяжут к инвалидной коляске, закроют окна и будут кормить яблочным пюре и молоком. Если повезет, она успеет увидеть, как вернутся иволги, поселившиеся прошлым летом под свесом крыши. Она знает, что, если прикармливать птиц весной и летом, на юг улетят не все. Оставшихся придется кормить всю зиму, не то они умрут от голода. Она еще не решила, будет ли заказывать весной пятидесятифунтовый мешок птичьего корма. По правде говоря, она всегда любила даже самых наглых птиц, даже голубую сойку, которая пикирует на тарелку и ворует кусочки поджаренного хлеба, если утро солнечное и миссис Ренни решила позавтракать на улице.

Она знает, что не должна больше сидеть с Саймоном. Но отказать Вонни сложно. И еще сложнее отказаться от возможности побыть в доме Андре. Она нашла его свитер в комоде наверху и надела. Она не замерзла в своей футболке, просто ей нравится прикосновение шерсти к коже. Ей хочется присвоить нечто принадлежащее ему.

Саймон ужинает горячим сэндвичем с сыром и помидором; Джоди пришлось повозиться с приготовлением. Затем они жарят попкорн. Саймон несет миску в гостиную и смотрит, как Джоди поднимает кубики с пола и бросает в большую картонную коробку. Она задвигает коробку в угол с игрушками, берет пару книг и садится рядом с Саймоном.

— Не хочу, — говорит Саймон при виде книг. — Расскажи историю.

— О трех поросятах?

— Нет. Страшную историю. Хорошую историю.

— Ты пожалеешь, — предупреждает Джоди.

— Нет, не пожалею. Ну пожалуйста!

Андре и Вонни пошли в ресторан, а сейчас, наверное, сидят в кино. Джоди против воли гадает, держатся ли они за руки. Если бы она сидела рядом с Андре, он бы не смог ограничиться простым пожатием руки.

— Как насчет оборотня? — предлагает Джоди.

— А кто это?

— Есть на свете великан.

Саймон кивает и запускает руку в попкорн.

— Те, кто его видел, поседели от страха.

— Даже дети? — уточняет Саймон.

— О да, — заверяет его Джоди. — Он хранит под подушкой сокровище, но лучше даже не пытаться его украсть! Вокруг сокровища — кольцо гвоздей, но голова у великана такая твердая, что он не чувствует их сквозь подушку.

Она бросает в рот немного попкорна и морщится.

— Надо было посолить.

Джоди идет на кухню. Саймон сидит на диване один, пока не замечает, что в углах комнаты темно. Тогда он встает и идет за Джоди. Она открывает шкафчик над плитой, оборачивается и видит Саймона.

— Я же говорила, что ты испугаешься.

— Я не боюсь, — возражает Саймон.

Он что-то слышит. Тяжелые шаги на крыльце, все ближе и ближе.

— Нет, боишься, — говорит Джоди.

Она подходит к двери, открывает ее и впускает Нельсона.

— Что еще делает великан? — спрашивает Саймон.

— Храпит так сильно, что валит деревья, — отвечает Джоди.

— Не может быть, — смеется Саймон.

Джоди солит попкорн и пробует.

— Ну же, — настаивает Саймон. — Что еще?

— У него ботинки размером с лодки.

— Рассказывай страшное, — требует Саймон.

— О-хо-хо, — вздыхает Джоди. — Давай порисуем. Достань карандаши.

— Расскажи, как он ест детей на ужин!