– Да что ж вы, в самом деле, напраслину на честных людей возводите! – прогремел голос садовника.

– Вот именно! – поддакнула ему Мелани.

– А у меня вообще алиби есть, я ушла отсюда до того, как все пошли к кабинету! – выкрикнула Элоди.

– Мадам, если это сговор, то и алиби ваше липовое!

– Да как вы смеете, по какому праву вы… вы… такое говорите?!

Все зашумели, перебрасываясь репликами между собой, обмениваясь многозначительными взглядами, в которых читалось весьма нелестное мнение о Реми.

– Успокойтесь! – Детектив поднял руку. – Я ведь сказал: могло быть иначе. Могло, но не случилось. Если бы это было коллективное убийство – неважно, чьей именно рукой, – то вы бы описали именно то пятно крови, которое увидели своими глазами после убийства. Свежая кровь действительно алая, как вы сказали, но…

Он сделал паузу. Все ждали продолжения с таким нетерпением, что, казалось, дышать перестали.

– На фотографиях трупа, сделанных полицией, пятно совсем небольшое. И, конечно, не алое – что нормально: кровь имеет свойство сворачиваться и темнеть… Но от удара ножом в сердце наружу просачивается совсем небольшое количество крови – нож затыкает рану. И потому большое и алое пятно никак не могло появиться на халате вашего хозяина!

– Вы же сказали, что не подозреваете нас в сговоре! – гневно произнес Кристиан. – Так почему вы ловите нас на противоречиях?!

– Не ловлю. Противоречий тут нет. Я чуть позже объясню… а пока продолжу. Я сделал небольшой эксперимент: взял кусочек ткани вишневого цвета – такого, как халат вашего хозяина. И выпустил на него немного крови, моей собственной. И что же? Даже свежайшая кровь на вишеневом фоне не выглядит алой!

Присутствующие молчали, не понимая, к чему клонит детектив.

– То есть на самом деле пятно было не алым и совсем маленьким. Из чего я сделал вывод, что вы сказали правду.

– Почему? – вскинула на детектива глаза Марион. – Вы нас все время убеждаете, что мы описали не то, что было на самом деле, и вдруг заявляете, что именно поэтому поверили нам? Я не улавливаю…

Она обвела беспомощным взглядом остальных, словно спрашивая, поняли ли они слова детектива, и особенно задержалась на лице Фредерика. Тот едва заметно пожал плечами.

– Очень просто, дорогая Марион! Если бы вы все сговорились, то есть вломились к писателю и убили его, – у вас не было бы ни причины, ни смысла выдумать что-то другое – то, чего вы на самом деле не видели! Ну зачем вам нужно было бы сочинять это «алое и большое» пятно, если его не имелось?

– Да, зачем? – философски проговорил повар. – Никакого смысла, это точно!

– А потому, что оно было! Вы его действительно видели!

– Я ничего не понимаю! – воскликнула Мелани. – А вы? – она посмотрела на коллег-домочадцев.

– Немного терпения, Мелани, еще чуть-чуть… Описали вы это пятно более-менее схоже… Однако если бы имел место сговор, как я сначала предположил, то вряд кому-то из вас пришло в голову договариваться коллективно о таких деталях, как форма этого пятна, чтобы затем суметь воспроизвести ее!

– И что? – хмуро поинтересовался Кристиан. – К чему вы это клоните?

– Да, – поддержала его Элоди. – Что вы нам головы морочите?!

– Напротив, уважаемые, я как раз занимаюсь доказательствами того, что сговора не было и что вы не убивали месье Ларю коллективно! Я попросил каждого из вас нарисовать по памяти форму пятна, помните? А затем я сравнил ваши рисунки… Смотрите, что у меня получилось!

С этими словами Реми открыл свой ноутбук, подключил к нему проектор, развернул тугую белую трубку, оказавшуюся экраном, который он повесил поверх одной из картин.

Пара щелчков мышкой, и на экране появились наброски пятна, сделанные присутствующими по просьбе детектива. «Рисунок под номером один Кристиана… Вот на него накладывается рисунок номер два, это работа Мелани… Вот третий…» – комментировал детектив.

Присутствующие завороженно следили за тем, как программа накладывала их один на другой, подрисовывая к изображению все новые черточки… И вскоре перед зрителями возник итоговый рисунок.

– Ну что, теперь все ясно?

– Лично мне – ничего! – пожала плечами Мелани.

– Это потому, что на нем много лишних штрихов, – согласился Реми, – он слишком «лохматым» получился. Я специально для вас его очистил и сделал цветным для большей наглядности…

Реми снова щелкнул мышкой, и на экране появилось алое пятно.

– Ну, что скажете?

– Похоже, – заявил Кристиан.

– Погодите-ка… Это же… – Элоди прыснула от смеха и посмотрела на остальных. – Вы видите? Это же «зизи»![7]

Раздалось несколько смешков, даже Марион сдержанно улыбнулась, а Фредерик немного смутился.

– Или, официально говоря, получается контур мужского полового органа, – кивнул Реми. – Хохма такая. Вы, пребывая в панике, не осознали этого. Поверить в то, что вы все сговорились воссоздать фаллический символ, я не могу, как вы понимаете, – уж больно неуместно! Стало быть, вы это все видели своими глазами: и нож, и это не совсем пристойное пятно крови. Теперь это очевидно, не так ли?

– Очевидно, – солидно проговорил Этьен. – Но что это все означает?!

– Что вас разыграли.

Немой вопрос. Взгляды горели жаждой получить объяснение.

И Реми его дал наконец.

– Вы увидели бутафорский нож и бутафорскую кровь! У вашего хозяина имеется фабрика, производящая бутафорию для театров и праздников. В том числе и для Хэллоуина… И среди изделий его фабрики наличествует нож, точнее, рукоять ножа с прикрепленной к ней имитацией потеков крови. Штуковина эта называется без затей: «Удар в сердце». Вот она, – Реми вытащил гаджет из портфеля и приложил к своей груди.

Послышалось несколько восклицаний: имитация была великолепна, и детектив вполне сошел бы за труп, если б не смотрел на них с веселой искрой в глазах.

– Более того, хозяин ваш был большим шутником. Как вы убедились, кровавое пятно, при более внимательном рассмотрении, представляет собой контур фаллоса!

Мелани издала звук, похожий на хрюканье.

Марион вдруг широко улыбнулась:

– Жан-Франсуа и впрямь был шутником… Меня это не удивляет.

– Я навел справки, – кивнул Реми, – на светские приемы он иногда приходил то с жутковатой татуировкой, то с неимоверными прыщами, то с синяками и кровоподтеками на лице… А потом на глазах у изумленной публики снимал с себя этот маскарад. Не исключаю, что подобные выходки служили ему не только развлечением, но и рекламой – ему самому и его фабрике бутафории… Разыграл он и вас. В тот момент, когда вы все вломились в его кабинет, он просто-напросто изображал смерть! Возможно, теперь вас это не удивляет… Но в тот момент вы поверили, а?