– Да, – чуть слышно ответил, наблюдая за тем, как отец подошёл ближе к аквариуму. И снова какой-то кусок плоти питомцам своим швырнул. Меня едва не затошнило. Будто член отрубленный увидел. Нарочно он так делает. Запугивает. Хоть я ему словно родной, но всё равно в узде держит. Как верного пса.

– Ну и что? Где бумажки? – пальцем стучит по стеклу аквариума, наслаждаясь кровавым зрелищем. С десяток зубастых тварей за секунду сжирают «лакомство». По-любому кто-то из должников накосячил.

– Через неделю будут, – сухо мямлю.

– Ты что, блять, серьезно? Через неделю? Какую, нахер, неделю? Мне завтра нужно! – рычит, его лицо искажается гневом. Ну что ты за идиот такой? Не мог с бабой справиться? Пригрозить, или надавить там, где нужно? По-любому ведь к ментярам сунется жалобу катать! Предупредил хоть, чтобы не рыпалась?

Молчу. Твою ж мать! Нет. Язык словно в камень превратился.

Не смог я. Не смог! Ясно? Жаль её. И так жизнь не сахар, а тут мы ещё, изверги проклятые, со своими угрозами нарисовались.

Пиздец. Влюбился, походу… До полоумия втрескался!

– Бестолочь безмозглая! Всё самому делать приходится. Понимаешь, нам не нужны скандалы. Тем более, если клоповник этот ещё с государством связан. Мы не должны привлекать лишнего внимания. Иначе… Иначе погоны начнут копать. А нам это ни к чему. Сечёшь, сына?

– Слишком гордая, – всё, что могу вымолвить.

– Идиот ты! Мог бы хоть раз мозгами подумать, а не членом?

– Не смог я. Если увидишь её… сам всё поймёшь.

– Ты это… бред не болтай. Увижу и по стенке размажу, если не согласится сарай свой с моих земель убрать! – отец пригрозил кулаком, нервно пригладил волосы на затылке, метая в меня огненные стрелы ярости. – Значит так, сам всё улажу. Но чтобы подобный косяк от тебя я видел в первый и последний раз. Усёк?

Кивнул. А сам кулаки до боли сжал.

– Не забудь, кто тебя из дерьма вытащил и в человека превратил.

С этими словами он вытащил пушку из верхнего ящика рабочего стола, сунул за пояс брюк, схватил пиджак со стула и быстро засеменил к выходу.

Вот дьявол проклятый! Надеюсь, Настя не пострадает.

Ведь её жизнь стоит куда больше приюта.

* * *

Целый день я не мог найти себе места. Туда-сюда шлялся, словно заведённый. Будто с минуты на минуту ожидалась стрела. А всё из-за Малышкиной. Не знаю, о чём они там с отцом договорились. Наверно, Настя подпишет бумаги.

Всё, капец. Думаю о ней как о родной. Ну и кто она мне? Даже не друг. А девушка лишь в мечтах моих гребаных. Пора бы забыть. Не пара я ей. Она другому принадлежит. Окольцована и ребёнком привязана. А мне бы пора отвлечься и развлечься как следует, иначе. Хватит о ней думать, Зверь. Всё. Точка! Уплыл пароход, уехал поезд, разбился самолёт нахрен. Съедет через пару дней с земли нашей, ибо выбора у неё нет. А меня после этого инцидента снова возненавидит. Я ведь сын своего отца – бездушный мафиози. Пусть хоть приемыш, но воспитан по его уставу.

Я психанул и в клуб рванул. До самого утра тёлок натягивал. Вот только в бес толку. Перед глазами всё время это кукольное личико маячит и длинные, ароматные волосы. Даже спускать ни в кого не хотелось. Все бабы стали какими-то не такими. Шлюхи мерзкие и подстилки драные. Сколько же до меня в их грязных дырках побывало мужиков? Гадко стало. Тошно. Сбрендил, наверно, но это так! Даже и трахать их перехотелось. Ни Снежану, ни Вику, ни Сюзанну. Только Настины губы везде мерещились. Сочные, алые, натуральные. На вид как клубника. У этих же курв тело – сплошной силикон. Грязное, потасканное. Даже дотрагиваться мерзко.

Всегда ведь нравились, а тут вдруг… Как будто сломался! Я сломался, и член мой перестал работать. Около часа в Снежану долбился. Но так и не кончил. Не то всё. Заебали они! Вышвырнул нахер всех. Нажрался в хлам. И домой поехал.

Я редко садился пьяным за руль. Но делать нечего. Разозлился, не получилось выпустить пар. А член так и остался стоять твёрдым копьём, болезненно пульсируя в штанах. Настю хотел. И никого больше! Я уж подумал всё, кранты мне настали на молодость лет. Даже у отца, и у того до сих пор напором всё хлещет. Знаю. Девочки в клубе сплетничали. Тоже бывает, к ним забегает, извращенец старый. А я вот, импотентом теперь себя чувствую.

Разозлился! По рулю несколько раз кулаками треснул, отчего тачку резко в бок крутануло. Удержал руль. Не съехал с трассы. Музон на всю катушку врубил и давай по лужам рассекать, чтобы хоть как-то отвлечься. Светало. Ударил ливень. Тачку шатало из стороны в сторону, когда я гасал по кочкам на бешеной скорости, а мощная стена из дождя лупила по лобовому стеклу и бурным водопадом стекала на капот.

Как вдруг… Я увидел кое-что странное. Человек, что ли? Или два? Пока не знаю. Какие-то размытые силуэты неподвижно лежат под деревом. Я подумал, мол это мусор? Но, присмотревшись, увидел ребенка. Точно! Ребёнок! А рядом… рядом женщина лежит. Прямо на земле. Не двигается. Твою ж мать! Я, когда с ними поравнялся, едва не сдох от разрыва сердца.

НАСТЯ. Дерьмо! Это точно Настя! И пацан её рядом.

Я практически на ходу выскочил из тачки, даже про ручник забыл. Благо хоть дорога была прямой. Стиснул зубы до хруста в челюстях и быстро рванул к девчонке. Какого чёрта тут творится? Что она здесь делает? Мальчишка её рядом сидит. Маленькими ручками маму обнимает, дрожит весь, как котёнок. Мокрый, выброшенный на помойку зверёныш. И плачет, плачет, плачет… А ещё мычит что-то невнятное. Но она не двигается.

Бляяяять! Даже не знаю, дышит ли?

Рядом в грязь на колени упал. Лицо потрогал. Холодная.

Пульс прощупал. Есть. Но слабый очень.

Через два часа я уже была дома. Вот тебе и начало выходных! Теперь вместо того, чтобы отправиться с детьми в лес, придётся искать новый дом. За три чёртовых дня! По причине угроз мне придется держать рот на замке. Я искренне надеюсь, что таким тварям вся их грязь вернётся к ним обратным бумерангом.

Делать нечего. Я взяла Димку за руку и поспешила домой. Нянечку, естественно, предупредила. Светлана расстроилась. До слёз. Чувствую, попрощаемся мы с приютом. Детей жаль. По очередным алкоголикам распихают, чтобы статистику не портить в середине года.

Когда мы с Димкой переступили порог квартиры, Андрей был уже дома. Не встретил меня. Обидно. Просто я до него не дозвонилась. Может, не слышал. А может, уже и телефон заложил. Неудивительно. Но даже несмотря на это, в душе ещё теплился лучик надежды. Я остро нуждалась в поддержке. Сейчас мы с ним вместе сядем за стол и всё обсудим. Как раньше. В былые времена.

Пока сынок играл с новой игрушкой, подаренной тем загадочным незнакомцем, я поспешила к мужу. Вошла в гостиную, с грустью призналась:

– Андрей, я приют продала.

Я ожидала поддержки, сочувствия, или хотя бы удивления, но вместо этого услышала лишь явное злорадство.