Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет сомнений, что победы добились именно войска Суворова, ведомые своим генералом. Приказы Суворова, его вера в испытанных офицеров, наконец, суворовская тактика прицельного огня – вот причины славной победы при Козлуджах. Вся инициатива принадлежала Суворову: и первоначальная разведка Козляинова и Арцыбашева, и брошенные им на помощь войска, в составе которых сам Суворов возглавил сражение. О каком же «равном» участии войск Каменского и Суворова можно говорить, если в восьмичасовом бою Каменский попросту не принял участия?
В реляциях заслуги Суворова преуменьшались. Как-никак редактировал документ «старший» генерал Каменский. Он отметил «ревностные труды и оказанное мужество генерал-поручика Суворова в сей победе, коим, яко бывшим впереди, управляема была атака и неприятель был трижды опрокинут».
Победа при Козлуджах оказалась решающей в кампании 1774 года для всей нашей армии. Она повлияла на сговорчивость турок при подписании мира: открывался путь к Шумле, к последнему турецкому бастиону. Хотя заслуги Суворова снова недооценивались. Лишь с годами, в лучах новых побед Суворова, историческая справедливость восторжествовала.
Главнокомандующий, фельдмаршал Румянцев писал императрице: «Удар пехоты и артиллерии нашей, учинённый наступательно, решил победу». При этом за чёткими строками победной реляции скрывался конфликт генералов. Войска Каменского не приняли участия ни в первоначальной атаке, ни в длительном бою, ни в преследовании отступавших турок… В автобиографии Суворов не забыл сообщить, что по болезни «не отвечает» за реляцию Каменского Румянцеву. Любопытный факт: нередко в канун самых важных баталий Суворов попадал в конфликтную ситуацию или же ему изменяло физическое здоровье. Полководец как будто намеренно превращал ситуацию в критическую и преодолевал себя усилием воли.
Егерь в горах. О. В. Калашникова «Альпийский поход»
Итак, в июле 1774-го был подписан Кючук-Кайнарджийский мир. По нему Турция признала независимость Крыма, на который Россия уже имела виды – как дипломатические, так и военные. По договору Россия получала возможность свободного плавания по Чёрному морю, которое снова начинало оправдывать древнее прозвание «Русское море». Россия приобретала важные приморские крепости – Азов, Керчь, Кинбурн, ставшие оплотами империи на южных рубежах. В пределы империи были включены долины Кубани и Терека, пространство между Бугом и Днестром. Султану пришлось выплатить и немалую контрибуцию. На вновь приобретённых землях и в Крыму начинался этап ответственных фортификационных работ. Окончив одну войну с Портой, Россия не переставала напряжённо готовиться к грядущим сражениям на юге.
Кинбурн
Вторая екатерининская русско-турецкая война, главным героем которой довелось стать Суворову, началась в 1787 году, когда Суворова назначили командующим Кинбурнского отряда в армии Потёмкина. И первые чудеса героизма русской армии в новой войне связаны с Кинбурнской косой. Кампанию Суворов начал уже заслуженным генерал-аншефом, пользуясь доверием императрицы и князя Потёмкина. В августе 1787-го Потёмкин поручил Суворову оборону Кинбурна и Херсона – именно на этом участке ожидалось наступление турок. Суворов находился в этих краях с начала лета, дотошно руководил строительством укреплений, отчитываясь перед князем Таврическим.
Кинбурн – кое-как оборудованная крепость на косе, заложенная ещё в XV веке, располагалась напротив куда лучше укреплённого Очакова. В одном из писем Потёмкину Екатерина выразила надежду, что Александр Васильевич «возьмёт у них Очаков», но блистательный князь Тавриды роль покорителя Очакова отводил собственной светлости… Кылбурун – по-татарски, «тонкий, как волос, мыс». Полуостров-коса шириной в 8–10 километров, на 40 километров врезается в Чёрное море. Его упоминал в своей «Истории» Геродот. Археологи уже в XX веке открыли тут поселение древних викингов. В военной истории XVIII века Кинбурн упоминается не раз, хотя главные события связаны именно с Суворовым и с кампанией 1787 года. Стратегическая привлекательность укреплённой косы очевидна: здесь возможно эффективное взаимодействие пехоты, артиллерии и флота. Кинбурн служил базой русских войск, осаждавших Очаков, и прикрывал Херсон, защищая военно-морскую базу, а заодно прикрывал вход в обжитый русскими Днепровско-Бугский лиман. Овладев Кинбурном, турки получили бы ключ к Крыму, недавно присоединённому к Российской империи. Суворов контролировал оборонительную линию Кинбурн – Херсон с верфями и редутами, расположенными от Кинбурна к Херсону: Покровским, Марьинским, Константиновским, Александровским, а также Збруевским. На южном берегу Кинбурнской косы ожидали врага ещё три редута. Немалое военное хозяйство, поступившее в ведение Суворова, в кампании 1787 года оказалось в центре противостояния империй.
Турецкий флот в составе трёх линейных кораблей, четырёх фрегатов, четырёх бомбардирских суден (плавучих батарей) и 14 канонерских лодок в течение сентября 1787 года тревожил русские позиции в Кинбурне. 20 августа турки обстреляли два русских корабля, нёсших вахту у Кинбурна, – фрегат «Скорый» и бот «Битюг». Русские корабли обратили в бегство атаковавших турок, о чём Суворов и доложил Потёмкину, отличив капитан-лейтенанта А. А. Обольянинова. Поняв, что основной удар турок будет направлен на Кинбурн, Суворов устроил свою ставку в этой крепости, а командование войсками, расположенными на берегу лимана от Херсона до устья Южного Буга, возложил на надёжного помощника – генерал-майора И. П. Дунина-Барковского.
13 сентября турки отважились с моря напасть на крепость: пять кораблей, заняв удобную позицию, обрушили на русские укрепления артиллерийский огонь. Суворов был готов к такому повороту событий и ответил прицельным пушечным огнём с батарей. 54-пушечный линейный турецкий корабль потонул. На нём несли службу 500 человек… Тяжёлые повреждения получили и другие неприятельские корабли. Они отступили с серьёзными потерями, имелись потери и у русских: пять человек убитыми, десять – ранеными.
Самый крупный десант первых двух месяцев суворовского стояния в Кинбурне – 700 сабель – приблизился к русским укреплениям 14 сентября. Они высаживались у урочища Биенки, где их встретил пальбой пост донских казаков. Без промедления на место боя прибыли войска генерал-майора Река. Ему, проверенному командиру, Суворов поручил оборону косы. Многих турок изрубили, других оттеснили с мыса. Потёмкину Суворов докладывал: «Чрез полчаса турки были отбиты, при большом их крике, от берега с уроном». Однако Александр Васильевич понимал, что этот десант – своего рода разведка боем, репетиция