— Совершив покупку недвижимости через подставное лицо.

Андрей хлопнул себя по лбу:

— Точно! Я об этом не подумал…

— А я сразу именно так подумал, когда увидел паспорт. Инавел справки.

— Ну и?

— Дом приобретен на имя Смирнова Антона Петровича покличке Смирный. Он известный в Гагре посредник. К нему часто обращаются сделикатными просьбами лица, которые, скажем, не очень дружны с законом или нежелают афишировать свое благосостояние. Машины, акции, произведения искусства —все он регулярно приобретает, но не для себя, а для своих клиентов. Имеет сэтого хороший процент. В последнее время специализируется на недвижимости —скупает дома на побережье для лиц, не имеющих абхазского гражданства: по законутолько граждане страны имеют право совершать такие покупки, а россиян, желающихприобрести недорогой особнячок в райском уголке, полным-полно…

— То есть наш дом оформлен на его имя?

— Да.

— И у кого он его, интересно, купил?

— У государства. — Видя недоумение на лице Андрея,Гурген пояснил: — Дом стоял брошенным много лет. До него никому не было дела.Если бы вилла располагалась на берегу моря, тогда до него давно бы добрались,но развалины в горах — это, сам понимаешь, не такой уж и лакомый кусочек… Новсе изменилось, когда на них нашелся покупатель. — Гурген улегся накровать, заложив руки за голову, и продолжил: — Смирный, получив задание отгражданки Штайн, сразу пошел к начальнику земельного отдела мэрии и намекнул нато, что, если тот окажет содействие, ему за содействие заплатят…

— Тот, как понимаю, помог. Но я не врублюсь как?

— Когда стали выяснять, кому принадлежит земля, накоторой стоит дом, оказалось, что хозяева давно сменили гражданство и уехали изстраны. Перед отъездом документы на землю не переоформили…

— Так они все сгорели! Восстановление и переоформлениезаняло бы время, а мы торопились покинуть страну… Да и не до того было, самзнаешь…

— Не переоформили, — назидательно повторилГурген. — Не переприватизировали…

— Это что еще за фигня?

— У нас и такая фигня бывает! Например,расприватизация… — Он широко улыбнулся. — Но не об этом речь. А отом, что земля ваша перестала быть вашей сразу после того, как вы сменилигражданство… — Гурген развел руками. — Такие законы, ничего неподелаешь…

— Ладно, черт с ней, с землей! Не велики деньги…

— Это точно! Сейчас в самом Сухуми земля подешевела, ауж в горах… Чудо, что на нее покупатель нашелся.

— Чудо то, что им оказалась Кара. Зачем ей понадобилисьстарые развалины, в которые она вложила кучу денег? Я понимаю, если бы домвыкупили затем, чтобы устроить в нем… ну… например, цех по производствунаркотиков. Или склад контрабанды… Или нелегальную клинику пластическойхирургии для беглых преступников! Место-то уединенное…

— Брат, ты насмотрелся дешевых голливудских боевиков! Анадо было смотреть мелодрамы! — Гурген похлопал Андрея по плечу. —Кара купила ВАШ дом потому, что когда-то была в нем счастлива! Только в нем ибыла…

— Она любила НАШ дом… — Андрей опустил голову насжатые кулаки. — Хотела в нем состариться и умереть…

— Даже так? Х-м… Тогда я скажу вот что — она купилаего, чтобы умереть там, где всегда хотела…

— Думаешь, она знала, что ее хотят убить?

— Я предполагаю… Но пока мы очень мало знаем о жизниКары, чтобы делать какие-либо выводы.

— Значит, мы должны узнать о ней больше!

— Попробуем, но не знаю, как получится… Она темнаялошадка. С липовыми документами, но с большими деньгами…

— Не волнуйся, — прервал его Андрей, — язнаю, с чего начать.

— Поделись.

Андрей взял с подоконника альбом Кары, сунул его в рукиГургена.

— Чего это такое? — не понял тот.

— ЕЕ альбом. Просмотри.

Гурген послушно раскрыл его и, листая, стал рассматриватьрисунки. В основном это были портреты. Портреты разных людей, встреченных наулице, в ресторанах, транспорте, на пляже — Кара всегда зарисовывала интересныелица. Иногда по памяти, иногда с натуры…

— Никого не знаю, — буркнул Гурген, пролиставальбом до конца. — Только вот этот чувак, — он ткнул пальцем впортрет импозантного мужчины в очках, — кажется знакомым…

— Ну ты даешь, брат! Даже я, гражданин Франции, знаю,кто этот чувак…

— Билл Гейтс, что ли?

— Это господин Архипенко, очень известный политик.

— Тот, который в президенты собирается баллотироваться?

— Он самый. — Андрей перевернул одну страницуназад. — А вот это Фрэнк Синатра. Знаешь такого?

— Что-то слышал… — Гурген начал листать дальше. Наполитика он больше не посмотрел, а вот портрет красавицы, под которым имеласьзагадочная надпись «101080», его заинтересовал. — А это кто такая? Тожеартистка?

— Вот о ней я и хотел у тебя спросить… Не знаешь ее?

— Нет. Я бы запомнил такую… — Он, прищурившись,посмотрел на цифры. — Это ее телефон?

— Без понятия, надо выяснить.

— Ну так позвони.

— Весь день только этим и занимаюсь — никто неотвечает.

— Сейчас я адрес узнаю, съездим.

Гурген подвинул к себе телефон, а Андрей пошел в другуюкомнату, одеваться. Когда вернулся, брат уже закончил разговор.

— Вот тебе адрес, — сказал он, протягиваябумажку. — Я, к сожалению, с тобой не могу поехать…

— Что так?

— Дела, брат. — Он встал, почесал волосатыйживот. — Футболочку не одолжишь? Моя вся провоняла.

— А моя на тебя не налезет.

— Это верно. Придется домой заезжать, переодеваться.

— Вози с собой запасную.

— Ой какой умный! — Гурген закатил глаза. —Будто я без него бы не додумался! Эта, — он напялил на себя подсохшуюфутболку, — запасная.

Андрей улыбнулся, но тут же посерьезнел и спросил:

— Кара со Смирным как переговоры вела: очно, поэлектронке, телефону или через кого-то?

— По электронке. Деньги на покупку также перевелабезналом. Увиделись они только тогда, когда дом был приобретен… Она произвелана Смирного неизгладимое впечатление! Сказал, таких красавиц в жизни невидывал…

— Он в милиции уже давал показания?

— Нет еще. Но он предупрежден о том, что наш интерес ксмерти госпожи Штайн должен остаться тайной. Сержанта Масаева, кстати, тожеубедительно попросили в это дело не ввязываться. Так что он тебя на той горнойдороге не останавливал.