ног,

И шепчет огорченная Мария:

«Ну что же ты, сынок?

Ты нам – зеница ока,

И мы с отцом, виной себя казня,

Тебя искали близко и далеко

Три долгих дня!»

Ещё я ждал ответа,

Тех самых слов: «Зачем искали вы?..»,

Но жаворонок, первенец рассвета,

Мой сон прервал, увы.

И он померк, бледнея,

И отступил в предутреннюю тень,

Как призраки в пещере чародея,

Когда забрезжит день.

Но сон – прозрачный, хрупкий –

Я молча длил, не открывая глаз,

И, как ребенок, ночь держал за юбки,

Чтоб дольше он не гас.

Пламя в камине

Ночь тянется, трещат поленья,

И углей медленное тленье

Мне дарит странные виденья.

Укромный дом, церковный звон,

Простор полей со всех сторон –

Счастливый край, где я рожден.

Сквозняк промчался по гостиной –

И вот уж новая картина

Мерцает в глубине камина.

Я вижу детские черты,

Ресницы темные густы,

В кудряшки воткнуты цветы.

А следом – юная девица

Расцвету своему дивится,

И радуется, и стыдится.

Когда-то мы играли с ней –

Проказливой принцессой фей

С копной растрепанных кудрей.

Потом – когда же это было? –

Бродил я в роще с девой милой,

И молодость в крови бродила.

…Седеет локон смоляной,

И ту, что быть могла со мной,

Другой давно назвал женой.

Моя любовь, моя кручина

Со мной сегодня у камина

Сидеть могла бы ночью длинной.

Виденья мчат, пылает лоб,

И словно времени галоп,

В висках стучит: «могла б… могло б…».

Я опоздал на состязанье.

Я вовремя не сдал заданье.

Мои напрасны оправданья.

В камине меркнут угольки,

Погасли прежние деньки,

И мысли поздние горьки.

Все прогорело. На картине

Лишь пепел стынущий в камине,

И ночь огромна, как пустыня.

Урок латыни

Томов латинских легион

Построен для ученья,

Гораций ждет и Цицерон,

Но мы листаем лексикон:

Вот нужное значенье!

Любить – amare – вот глагол,

Что всех важней наук и школ!

Так день за днем шутя мы пьем

Цветов живую сладость,

Как вдруг надвинется гроза:

В сердцах раздор, горят глаза –

Прощай, покой и радость!

И мы вздыхаем в свой черед:

«Amare! Горек этот плод!»

Ну что ж! Твердили мы вчера:

«Нет розы без занозы»,

Но улыбаемся с утра,

Сказав друг другу: «Жизнь мудра,

И нет шипа без розы!»

Латынь не даром нам далась:

В любви и горечь есть, и сласть.

Возвращение Пака

Акростих

Надпись на двух книжках, подаренных девочке

и мальчику в память о том дне, когда они посетили

автора и он научил их складывать из бумаги

«пистолетики»

Пак от нас умчался прочь,

Радуясь своей затее,

И с тех пор средь летних рощ

Не резвятся феи.

Цапнуть крынку со стола,

Если не глядит хозяйка,

Сливки вылакать могла

Славных эльфов стайка.

Есть и здесь у них родня…

Это что? Слышны в прихожей

Легкий шорох и возня –

И явился у меня

С эльфом кто-то схожий!

22 ноября 1891 г.

* * *

Пак вернулся к нам опять!

Расшалились в доме феи:

Им не лень изобретать

Новые затеи.

Целый день всё прыг да скок,

Удирая друг от дружки –

Чу! стреляют в потолок

Адские хлопушки.

Резвость, дети, не порок:

Летних дней сменится сладость

льдом печалей и тревог, —

Запасайте ж нынче впрок

Умных эльфов радость!

25 ноября 1891 г.

Комментарии

Из «Полезных и назидательных стихотворений» (1845)

From Useful and Instructive Poetry

История с хвостом

A Tale of a Tail

Брат и сестра

Brother and Sister

Моя фея

My Fairy

Полезные правила

Rules and Regulations

Сцена из Шекспира с вариациями

A Quotation from Shakespeare with Slight Improvements

В основе этих «вариаций» – хроника Шекспира «Генрих IV. Часть вторая», акт IV, сцена 5. В русской версии используется перевод Е. Бируковой (1959).

Пунктуальность

Punctuality

Звезда и пуля

Facts

Восточная притча

A Fable

Загадочный гость

A Visitor

Использованный в этом отрывке комический прием можно назвать «подвешиванием» (suspense). Сходный прием использовал Уильям Гилберт в балладе «История принца Аджиба».

Из «Ректорского журнала» (1848)

From The Rectory Magazine

Баллада о запоздалом путнике

As it fell upon the day

Страшный сон

Horrors

В 1843 году отца будущего писателя, старшего Чарльза Додсона, священника, перевели в городок Крофт на севере графства Йоркшир и назначили настоятелем местной церкви. Как раз незадолго до этого рядом с городком прошла Восточная железная дорога – одна из первых в Англии пассажирских линий. Она произвела огромное впечатление на мальчика, он даже устроил точно такую же в пасторском саду, хотя паровозом у него служила простая садовая тачка с положенной на нее бочкой. Впечатления от первого знакомства с невиданным доселе железным чудищем отразились позже в двух стихотворениях Чарльза, написанных для домашнего журнала.

Назидание

Misunderstandings

Песня Как-Бы-Черепахи

Mock Turtle’s Song

Придуманная Кэрроллом Mock Turtle – фальшивая черепаха – произошла от обычного в викторианской кухне mock turtle soup – фальшивого черепахового супа, который после того, как черепахи перестали появляться в омывающих Англию морях, пришлось делать из телятины. Это стихотворение послужило основой для образа Как-Бы-Черепахи и песни о «Черепаховом супе» в десятой главе «Алисы в Стране чудес».

Чудище

Terrors

См. примечание к стихотворению «Страшный сон».

Из «Ректорского журнала» (1848)

From The Rectory Umbrella

Роковая охота

The Fattale Chayse

Эта имитация старинной баллады в оригинале написана в старой орфографии с густой примесью устаревших слов. В переводе мы отказались от попыток передать это средствами русского языка.

Буря

The Storm

Великий день в Крофте

The Lay of Sorrow. № 2

В этом стихотворении автор описывает важное событие в жизни детей преподобного Чарльза Крофта: как один из братьев решил прокатиться верхом, в качестве «лихого скакуна» приспособив их домашнего ослика, и что из этого получилось.

Весь клан Питомцев Севера… – Так назвал команду своих братьев и сестер Чарли после того, как они переехали в Йоркшир.

И часто на исходе дня… – Заключительная часть стихотворения интересна тем, что она дает возможность заглянуть в семейный быт Додсонов в Крофте.

Прощание поэта с журналом

The Poet’s Farewell

Здесь редактор журнала «Ректорский зонтик» прощается со своим детищем, скорее всего, потому что закончилась книжка или