Есть и другая версия, в изложении Шифф она выглядит так: "Она была в городе во время страшной бури, разразившейся сразу после похорон… Из окон своих покоев царица смотрела на город, прежде непроглядно темный, а теперь озаренный огнем множества костров, которые жгли до самого утра, чтобы легче было поддерживать порядок. Наконец царица покинула виллу, ее вещи погрузили на телеги и свезли извилистой тропой по склону холма Яникул, а оттуда вдоль реки к морскому берегу… Она уехала через месяц после убийства, оставив за спиной придирчивый взгляд Цицерона и наполнявшие Рим пересуды".

Бюст Цицерона

За что Цицерон возненавидел Клеопатру? Он ведь так и писал: "Я ненавижу царицу". Поговаривали, что римский оратор был и сам не прочь, несмотря на молодую жену обратить на себя благосклонное внимание восточной повелительницы. Потом ему пришлось оправдываться: мол, "говорил с царицей исключительно о литературе, и между нами не было сказано ни единого слова, которое я не решился бы повторить прилюдно". И мало того, что он был отвергнут, так еще и именно что прилюдно посрамлен в дискуссии на те самые литературные темы. Причем при жизни Цезаря он и пикнуть особо не смел, зато после его гибели, мало того что приветствовал это убийство, так еще принялся разоряться вовсю, посылая, как говорится, лучи ненависти вслед покинувшей Рим Клеопатре: "Что же до дерзостей этой женщины, жившей в садах на другом берегу Тибра, то я и сегодня не могу говорить о них без досады. Самое лучше — не знаться с людьми подобного толка. Они воображают, будто мы начисто лишены чувств и той гордости, которая им присуща… Высокомерие царицы, которое она не раз демонстрировала, заставляет мою кровь кипеть от возмущения!.."

Как известно, Цезарь был убит в мартовские иды 44 года. До этого он успел назначить в завещании своего основного наследника — и это был отнюдь не младенец, рожденный Клеопатрой, а внучатый племянник сестры Цезаря — Октавиан, девятнадцати лет от роду. Именно ему суждено будет сыграть в жизни Клеопатры столь роковую роль…

Что это значит, то, что не было в тот момент никакого ребенка? Или Рим занимал в планах Цезаря отнюдь не основное место? "Римская царица Клеопатра? — размышляет Декс. — Нет. Скорее царица будущей империи. Царица Востока, который надлежит еще завоевать, Востока даков и парфян, которые, подобно египтянам, знакомы лишь с режимом теократической монархии. Чтобы повелевать царями, Цезарь сам должен быть царем, иметь соответствующий титул и достоинства царской власти, причем не только "для заграницы", но и для Рима. И тут брак с Клеопатрой играет существенную роль, но, повторяю, скорее для империи, чем для Рима".

Чья это была идея? Вряд ли Клеопатра прямо советовала Цезарю провозгласить себя царем. Если вычеркнуть из его жизни все, что связано с ней, воплощенную в ней восточную концепцию царства, вся картина жизни Цезаря будет выглядеть иначе. Римлянам такой вариант развития событий, который олицетворяла обитающая на вилле Цезаря гостья, не нравился.

И планам не суждено было осуществиться."…Никто во всем Риме не был потрясен случившимся так, как Клеопатра. Для нее смерть Цезаря была не только личной потерей, но и политической катастрофой. Царица потеряла главного защитника и больше не могла чувствовать себя в безопасности. Клеопатру охватил страх. А что если заговорщики решат заодно расправиться с близкими своей жертвы?" Так подумали многие — сбежал, переодевшись в одежду слуги, Марк Антоний, покинул город Цицерон, который приветствовал убийство. Разбежались и сами убийцы.

Покинула Рим и египетская царица. Больше ее здесь ничто не удерживало.

По пути из Рима к морю, где предстояло поместиться на корабли, Клеопатра со свитой повстречала на половине дороги ничем не примечательного путника. Вернее, не заметить его все же было трудно, молодой человек был не один, а с воинским отрядом. Но все же пока наследник Цезаря по завещанию Октавиан путешествовал как частное лицо. Хотя льстивые биографы не преминут через несколько лет живописать, как к нему, пока он ехал от порта до столицы, "неостановимым широким потоком" стремились все новые и новые сподвижники. Стоило отраду Октавиана выйти на Аппиеву дорогу, прекратилась непогода, расчистилось небо, и над будущим Августом воссияло весеннее солнце, окруженное многоцветным венцом. С точки зрения метеорологии — ничего удивительного, но какое удачное совпадение!

В Риме Октавиана уже ждали: кто с опасением (вернее, таковые предпочли покинуть город и ждать, что будет, вне пределов быстрой досягаемости), кто с плохо скрываемым нетерпением и радостью. "Сенаторы встали на его сторону охотнее, чем ветераны недавних походов, — замечает Степей Шифф, — в надежде, что восемнадцатилетний политик отомстит за "бойню на Форуме". Однако Октавиан никому ничего не отвечал…" Он был внешне невзрачен, физически слаб, почти не знал римских реалий, не имел ни военного опыта, ни политического авторитета. Однако же, приняв установленным образом наследство своего великого родича, Октавиан отправился к тому, кто уже был многими наименован новым Цезарем, — к Марку Антонию. Тот заставил юнца долго дожидаться у ворот, прежде чем распорядился пустить его, причем не в парадные покои, а в сад.

"Если Клеопатру появление Октавиана в Риме немного встревожило, для Антония оно было просто оскорбительно, — пишет Стейси Шифф. — У двоих мужчин, — учитывая, что Марку Антонию было сорок лет, у мужчины и мальчишки, — каждый из которых полагал, что наследство Цезаря по праву принадлежит ему, состоялся неприятный разговор. Октавиан, поначалу учтивый и сдержанный, под конец беседы позволил себе хорошо подготовленный приступ сдержанного гнева. Он явно репетировал свой монолог заранее".

Октавиан не был блестящим оратором-импровизатором. Он даже в разговорах с собственной супругой предпочитал зачитывать заранее выписанные на табличках мысли. Аналогичным образом он поступил и в неприятном разговоре с Антонием. Методично и внешне хладнокровно молодой человек начал фактически допрашивать заслуженного военачальника: "Почему не стали преследовать убийц Цезаря?" Как известно, на самом деле их официально помиловали, и Антоний председательствовал в сенате, когда рассматривался этот вопрос. Но Октавиан упорно продолжал гнуть свою линию: "Почему некоторые преступники не только не получили по заслугам, но и сделались наместниками в провинциях или занимают военные должности?" Октавиан энергично рекомендовал Антонию "свершить отмщение". А если тот морально не готов к жестким мерам, то пусть отойдет в сторону и не мешает восстановлению справедливости. После этого Октавиан настоятельно посоветовал Антонию передать по назначению золото и ценности, завещанные Цезарем на государственные нужды. Молодой человек издевательски добавил, что если Марк Антоний очень желает, то он может что-то ценное "оставить себе на память".

Фрагмент статуи Октавиана Августа