Закери покидает библиотеку и идет в угловое кафе, где заказывает двойной эспрессо и маффин с лимонной цедрой. Перекусив, возвращается в библиотеку, минуя целую армию крошечных, как герои комикса про Кельвина и Хоббса, снегович-ков, которых по дороге в кафе не заметил.

В читальном зале теперь еще тише, там осталась одна библиотекарша, все еще возится со своей тележкой. Сняв пальто, Закери снова принимается изучать книги. В девятой по счету, это Фитцджеральд, несколько абзацев подчеркнуты карандашом, но ничего такого, просто действительно хорошие строчки. В двух следующих книгах никаких помет нет, и вообще, судя по состоянию корешков, никого они никогда не заинтересовали.

Закери тянется за последней книгой, и рука его хлопает по пустому столу. Он смотрит на стопку книг, подозревая, что обсчитался. Но нет, в стопке одиннадцать штук. Для верности он снова их пересчитывает.

Не сразу он понимает, какая именно книга пропала.

“Век сказаний, или Красота мифологии” Булфлинча. Печальный бог Арес куда-то делся. Закери нагибается, заглядывает под стол, стулья, озирает ближайшие столы и полки. Нет, пропала.

Он идет в другой конец комнаты, где библиотекарша расставляет книги.

– Вы случайно не видели, может быть, кто-то брал книги вон с того стола, пока я был в отлучке? – спрашивает он.

Библиотекарша смотрит, куда он указывает, и трясет головой.

– Нет, – говорит она. – Но я, в общем-то, не смотрела. Кто-то входил, выходил, один-два, не больше.

– Спасибо, – благодарит Закери, возвращается к своему месту и там шлепается на стул.

Некто взял книгу и ушел с ней. Не то чтобы это было так важно. Раз осмотр одиннадцати других ничего ему не дал, какие шансы, что двенадцатая окажется откровением?

А с другой стороны, шансы того, что одна из них испарится, словно ее и не было, тоже были невелики.

Закери выбирает Шерлока Холмса и Фитцджеральда, чтобы взять их домой, а остальные оставляет на столе, пусть их вернут на полки.

– Ничего, – говорит он Елене, проходя мимо справочной стойки.

– Непруха, – отвечает она. – Дам знать, если столкнусь с еще одной тайной.

– Сделай милость. Слушай, а можно узнать, не брал ли кто книгу домой примерно так с час назад?

– Можно, если знаешь название. Я подойду к кафедре книговыдачи и проверю. Ко мне здесь во весь день не подошла ни одна душа. Если вдруг подождут пять минут, ничего страшного.

– Спасибо, – кивает Закери и идет в атриум, а Елена ныряет в дверь, ведущую в проход только для библиотекарей, и возникает за кафедрой книговыдачи раньше, чем Закери успевает туда добрести.

– Что за книга? – спрашивает она, занеся руки над клавиатурой.

– “Век сказаний, или Красота мифологии”, – говорит Закери. – Булфлинч.

– Она в списке, верно? – вспоминает Елена. – Ты что, ее не нашел?

– Нашел, но кто-то ее увел, когда я отлучался, – роняет Закери, утомленный клубящимся вокруг книг подвохом.

– Тут сказано, что у нас есть два экземпляра, и ни один выдан не был, – сообщает Елена, глядя на экран. – Ох нет, второй экземпляр – цифровой. Но все, что разбросано тут по всей библиотеке, должно быть на полках к завтрашнему утру. Если хочешь, я завтра проверю.

– Благодетельница! – вздыхает Закери и протягивает ей две книги и студенческий билет. Почему-то он сомневается, что “Мифология” встанет на полку в ближайшее время. – Спасибо тебе за все, правда.

– Обращайтесь, – отвечает Елена, возвращая ему книги и билет.

– И советую, почитай Хэммета, – прибавляет Закери. – Чандлер классный, но Хэммет лучше. Он на самом деле был детективом.

Елена смеется, и один из библиотекарей шикает на нее. Помахав ей, Закери уходит, посмеиваясь про себя над ситуацией, когда один библиотекарь шикает на другого.

Снаружи снег, все кажется кристально чистым и слишком ярким. Закери направляется в общежитие, ломая голову, куда могла подеваться книга, и ни до чего не додумавшись.

Хорошо, что “Сладостные печали” сейчас с ним, в портфеле.

Кое-что по дороге все-таки приходит ему в голову, и он чувствует себя дураком, что не сделал этого раньше. Войдя к себе, бросает портфель на кровать и сразу идет к компьютеру.

Набирает в поисковике “Сладостные печали”, хотя и без того ясно, что ему выпадет: страница за страницей “Ромео и Джульетта” (“сладка печаль прощального привета”), треки одноименной фольклорной группы и статьи про потребление сахара. Он ищет, где упоминаются пчелы, ключи и мечи. Результат – смесь из артуровских легенд про рыцарей Круглого стола и перечень атрибутов видеоигры “Обитель зла” про зомби-вирусы. Он пробует разные комбинации, варьирует так и сяк и находит пчелу и ключ на гербе школы магов, придуманной каким-то писателем. Гадая, случайна эта символика или нет, выписывает название книги и автора.

В “Сладостных печалях” упоминается несколько раз местечко под названием Гавань Беззвездного моря, но поиск на “Беззвездное море” оборачивается выходом на компьютерную игру, которая звучит похоже, но ни при чем, и подсказкой поисковой системы, может, Закери имеет в виду “Бессолнечное море”: то ли опять же игру, которая скоро выйдет, то ли строчку из стихотворения “Кубла Хан” Сэмюэла Тейлора Кольриджа.

Закери тяжко вздыхает. Пробует искать в картинках, пролистывает сотни рисунков скелетов и жителей подземелий, и вдруг – замирает.

Он кликает на изображение, чтобы увеличить его.

Черно-белая фотография, репортажная, не постановочная на вид, может быть, даже вырезанная из более крупного кадра. Женщина в маске смотрит в сторону от камеры, наклонив голову, слушает мужчину, который стоит рядом. Он тоже в маске, на нем смокинг. Вокруг этой пары какие-то неразличимые люди, похоже, снимок сделан на каком-то то ли рауте, то ли приеме.

На шее у женщины три цепочки, одна чуть ниже другой, и на каждой цепочке – подвеска-оберег.

Закери предельно увеличивает изображение.

На верхней цепочке пчелка.

Под ней – ключ.

Под ключом – меч.

Закери кликает по ссылке, чтобы увидеть, откуда поступило изображение, и попадает на сайт объявлений, где кто-то интересуется, нет ли у кого сведений, где можно купить такое ожерелье.

А под ним указана ссылка на источник фотографии.

Закусив губу, Закери кликает на ссылку – и выходит на фотогалерею.

Ежегодный литературный бал-маскарад в отеле “Алгонкин”, 2014 г.

Еще один клик доводит до его сведения, что до маскарада нынешнего года осталось всего три дня.

Есть лес, который не всегда был лесом, и в нем – дверь.

Дверь эта больше не дверь, ну, не вполне. Сооружение, служившее ей опорой, некоторое время назад развалилось, и дверь упала с ним вместе и теперь лежит на земле, а не стоит стоймя, как дверям присуще.