– Нью-Хоуп – моя тайная маленькая родина, – театрально зашептал колорист. – Там все замечательно.

Миссис Эл, прямая как палка, сидела в кресле, прижав к груди упакованную в полиэтилен сумку. Всем посетителям салона выдавались специальные чехлы, чтобы не дай Бог не капнуть краской или пероксидом. Новшество было введено Жан-Люком после того, как клиентка конкурирующего салона подала в суд за то, что испортили ее сумочку от «Гермес».

– Мне только что привезли ящики для цветов! – похвастал Ришар. – Превращу свой балкон в сад! – Он тряхнул длинным платиновым хвостом, едва не угодив мне в глаз. – Вообще-то у меня и в квартире цветы, но без солнца они сохнут и умирают, сохнут и умирают…

Миссис Эл сочувственно кивнула, а Ришар, передав мне очередную мышиного цвета прядь, принялся наносить на нее золотистый красящий состав.

– Знаете, что я придумал? – возбужденно зашептал колорист. – Шелк!

– В каком виде?

– В натуральном. – Ришар снова вспомнил про французский акцент. – Цветы будут шелковыми.

– Чудесно! – зацокала языком миссис Эл.

Миссис Эр, предыдущая клиентка Ришара, сидела под лампами с цветным гелем на волосах. Ее таймер запищал во время вдохновенной лекции о ящиках для шелковых цветов, и неизвестно, слышал ли его колорист. Смыть гель – это моя обязанность, но кто тогда будет держать пряди миссис Эл? Что же делать? Вмешиваться в разговор нельзя!

– Ришар, а кто из дизайнеров делал вам ящики? Дадите мне его телефон? – спросила миссис Эл. – А то у меня в Восточном Хэмптонсе все цветы пересохли. Представляете, слишком много солнца!

– Конечно! Этот мальчик – просто чудо, к нему записываются за месяц, но сошлитесь на меня, и он обслужит вас вне очереди.

Исполняя функцию живого зажима, я могла наблюдать за тем, что происходит в салоне. Возможно, Ришар не в курсе, что на банкетке сидят четырнадцать человек, но я-то все вижу! Мы с Патриком незаметно переглянулись. Едва начав работать, мой друг прослыл лучшим специалистом по укладке: посетительницы справлялись о нем каждый день. Младшим стилистам самостоятельно делать укладку не полагается, но, видя, какой популярностью пользуется парень, Жан-Люк сделал исключение. Сегодня Патрик нервничает. Ясно, у него тоже цейтнот.

– Это не салон, а конвейер какой-то, – пожаловалась проходящему мимо Жан-Люку одна из посетительниц. Маэстро медленно, будто нехотя обернулся и разгневанно взглянул на даму.

– Мадам, – с бесконечным достоинством начал он, – это не фабрика. Здесь работают художники, которые создают красоту.

Жан-Люк окликнул одну из румынок. В салоне их человек десять: они делают маникюр, педикюр и дизайн бровей. Сегодняшняя преподавала химию в Бухарестском университете, но по первому зову маэстро бросила все и примчалась в Нью-Йорк.

– Пожалуйста, сделайте мадам маникюр за счет салона.

– Ой, Жан-Люк, как мило! Мерси, мерси! – радовалась дама, кокетливо убирая со лба влажную прядь.

Ассистируя Ришару, я украдкой следила за Фейт Хоником. Ее рабочее место как раз за Ришаром: свой столик на колесиках, персональная банкетка для клиентов. Я частенько следила за Фейт. Она казалась островком невозмутимости и спокойствия в бешеном море «Жан-Люка». Цейтнотов для нее не существовало: Фейт работала с бешеной скоростью и никогда не нервничала. Как же ей это удается? В «Жан-Люке» ходили разные слухи. Может, она занимается йогой, проповедует созерцание, как буддисты, или валиум принимает? Со временем я разгадала секрет ей непоколебимого спокойствия: Фейт сосредоточена только на работе. Другие стилисты и колористы то и дело стреляют глазами по салону, стараясь привлечь внимание звезды или очередной подружки известного политика. Для Фейт существовали только те, кто сидел в ее кресле. В результате никаких ошибок и неизменно превосходный результат. Глядя на нее, я вспоминала маму.

Фейт не сводила глаз с длинных каштановых прядей сидящей у нее девушки. Действия доведены до автоматизма, стопроцентная концентрация внимания: ни дать ни взять машина.

Ришар – совсем другое дело. Таймер миссис Эн сработал пять минут назад, а он до сих пор ничего не заметил. Вместо этого чирикает с миссис Эл: оказывается, у них один и тот же инструктор по фитнесу.

– Дункан – самый лучший! – потряхивая платиновым хвостом, верещал Ришар. – Сколько вы с ним качаете пресс?

– По часу ежедневно, – простонала миссис Эл, – зато живот потом идеально плоский. В конце тренировки он делает такой массаж, что каждый позвонок…

– Ришар, можно вас на минуточку? – робко позвала миссис Эн.

– Что, милая?

– Я… это… кажется, у меня таймер сработал.

– Не может быть!

– Простите, но я абсолютно уверена, что…

Ришар наконец удосужился взглянуть на миссис Эн. Гель явно передержали. Волосы у миссис Эн будут на пару тонов темнее, чем ей бы хотелось. Тонкие ноздри Ришара нервно затрепетали.

– Джорджия, – елейным голоском позвал старший колорист, – будь любезна, смой с миссис Эн краску, а потом на пару секунд нанеси золотой гель с блеском.

– Но, Ришар… – Миссис Эн многозначительно постучала по инкрустированному бриллиантами хронометру. – Я, знаете ли, спешу!

– Доверьтесь мне, милая, – ослепительно улыбнулся колорист. – Результат вам понравится, обещаю! – Вырвав локон миссис Эл, он подтолкнул меня к раковине. По опыту знаю: чем добрее Ришар с клиентами, тем стервознее с персоналом, в данном случае со мной. Стараясь не дышать, я шагнула к миссис Эн. Как бы сейчас повела себя Фейт Хоником?

Накинув на шею клиентки свежее полотенце, я стала быстро смывать темнеющий гель.

– Все в порядке? – спросила миссис Эн.

Глядя на нее сверху вниз, я заметила, как напряглось разглаженное подтяжками лицо.

– Да, конечно, – с фальшивым оптимизмом сказала я. На самом деле ее волосы вместо золотисто-ореховых стали фиолетовыми. – Через секунду приготовлю новый состав…

Я понеслась в подсобку, молясь всем богам, чтобы дама не посмотрела в зеркало.

Золотой блеск не поможет, дело зашло слишком далеко. Чем же мне насолить Ришару? Сделать, как он сказал, и злорадно ждать скандала? А ведь миссис Эн, если память мне не изменяет, жена известного адвоката… Пытаясь взять себя в руки, я покачала головой. Нет, ситуацию нужно исправлять.

Итак, профессионализм одержал верх над стервозностью, в конце концов, я ведь дочь Дорин! Быстро смешав несколько оттенков, я приготовила состав, единственный, который спасет миссис Эн, и аккуратно нанесла на волосы. Через три минуты проявились терракотовые тона. Отправив миссис Эн на бесплатную укладку, я вернулась к Ришару, который, закончив с миссис Эл и разговорами о шелковых цветах и фитнесе, занялся свежепостриженной пожилой дамой.

Ришар заговорил со мной минут через пять. Не общался он и с клиенткой, милой на вид старушкой: аляповатые полиэстровые брюки, фальшивая сумочка от Гуччи и часы «Таймекс» в качестве аксессуаров. Раз носит «Гуччи», то Ришара недостойна!