— Все пошли вон! — заорал Бессонов.

Меня застала настоящая истерика. Глеб крепко прижимал меня к себе и что-то говорил, пытаясь успокоить. Выходило у него неважно. Я смеялась и плакала одновременно и не могла остановить это безумие. Остатки разума покидали меня. Мысли в моей голове опережали одна другую, а на лице отражались соответствующие эмоции. «Ты просто шлюха, хоть и очень дорогая»-эти слова снова и снова звучали в моей голове. Почему-то из всего происходящего ужаса, мой мозг сделал акцент именно на этом.

— Я ненавижу тебя! Ненавижу! — кричала я как сумасшедшая.

Глеб подхватил меня на руки и понес в свою спальню. Я продолжала вырываться и выкрикивать проклятия.

В себя пришла я от того, что холодный поток воды бил по лицу, так и есть он засунул меня под холодный душ. Платье и без того висевшее лохмотьями, теперь и вовсе прилипло к телу.

— Черт, что ты сделал с моим платьем?! — и я разрыдалась с новой силой.

Тогда Глеб разорвал его остатки, освободив меня от «самой большой трагедии» в моей жизни- испорченного платья, и вытащив меня из ванной, укутал в свой белоснежный халат. Он уложил меня в подушки на свою огромную кровать и протянул мне стакан:

— Выпей.

— Что это? — я взяла стакан трясущимися руками, понемногу приходя в себя.

— Вода, если тебе не станет лучше, перейдем к более крепким напиткам- у него еще хватало совести шутить.

Глеб сидел рядом и успокаивал меня обняв за плечи.

— Знаешь, психологи говорят, что мозг специально делает акценты на менее значимых проблемах, чтоб человек не сошел с ума от пережитого стресса.

— Откуда ты знаешь, что говорят психологи? — по-детски удивилась я.

— Я думал у меня на роже написано, что я вожу с ними крепкую дружбу- Глеб расхохотался и я улыбнулась тоже. — Детка, я знаю, ты пережила огромные потрясения, но я могу тебя защитить, и пока ты со мной, тебя никто не тронет.

— А кто защитит меня от тебя, Глеб?!

— Я очень зол на тебя, и мне очень хочется свернуть твою прекрасную шейку, но ты лежишь на моей кровати и я вытираю твои сопли. Я предоставляю тебе выбор: остаешься здесь, по крайней мере до того, как я найду твоего любовника и верну документы домой, или уходишь. Но помни, за воротами этого дома у тебя от силы час, а дальше ты познаешь все прелести средневековой инквизиции.

В этом весь Бессонов. Он предлагал мне выбор без выбора. Этакая иллюзия.

Я проснулась под утро, Глеб спал рядом, так в одежде и уснул. Я лежала и думала о том, что мне действительно некуда идти. Антону нужна флешка и если он еще жив, он уже проверил дачу и ищет меня. Неизвестно на что он пойдет, чтоб получить желаемое, но один раз он уже пытался меня убить. Макару тоже нужна флешка, он и тем более не будет со мной церемониться. Так и получается, что Бес- единственный человек, который может меня защитить. Человек, которого я предала.

Глава 14. Не сладкий плен

Следующий день, как и многие другие был безрадостным. Я лежала в постели Глеба и бесконечно смотрела в потолок, спальню не покидала, вроде мне и запрещено было это делать в одиночестве. За дверью неизменно дежурили два охранника. Окна были закрыты роль- ставнями, все это Бес объяснял беспокойством о моей безопасности, но мне было все равно. Я ненавидела себя за то, что так глупо предала его. Сейчас, и Антон и вся эта история казались мне каким-то бредом. Я не понимала, своих мотивов и не могла объяснить себе зачем я это сделала, а он и не спрашивал. Окружил меня заботой и нежностью, на которые, как мне казалось, и не способен. Он очень переживал за то, что я теряю интерес к жизни. И чем больше заботы проявлял, тем меньше мне хотелось просыпаться по утрам.

Пытки бывают разные. Можно наносить физические увечья, а можно вот так вот морально убивать своей снисходительностью и милосердием. Я была уверена, мне давно ничего не угрожает, Бес держит меня здесь исключительно ради забавы, а окна закрыл, потому что знал, рано или поздно я выйду в одно из них.

Мне было настолько плевать на происходящее вокруг, что я не сразу поняла: уже несколько дней ко мне никто не заходит, кроме Марии Николаевны, которая каждый раз унося тарелки укорительно качает головой.

Почувствовав не ладное, я решила все- таки выбраться из своей норы.

Видимо, режим безопасности понизили, потому что я беспрепятственно покинула комнату, хотя два верных стража по-прежнему были на посту.

В гостиной я нашла Бориса. Иногда он меня навещал, с ним мне было легче и мы могли подолгу болтать на разные темы. Удивительно, этот человек с обезображенным лицом, был полной противоположностью Глеба. У него большое, доброе сердце способное на сострадание. В то время, как сердце Глеба было таким же уродливым, как лицо Бориса.

За окном лил дождь. Пожалуй хорошо, что в комнате закрыты ставни, от такой погоды мысли радужнее точно не станут. Борис сидел в кресле с бокалом виски, бутылка стояла рядом.

— Привет, — улыбнулся он, увидев меня, — прекрасно, что ты наконец-то покинула свою темницу.

— Привет, ничего если я присоединюсь? — кивнула я на бутылку.

— Конечно! Я как раз хотел сыграть партейку в шахматы, но эти олухи не умеют! Ты как? — Бор принес еще один бокал и протянул мне.

Мой взгляд случайно упал на пачку фотографий, лежавших на рояле. Глеб в компании какой-то брюнетки.

— Пресс-секретарь, она занимается его предвыборной кампанией. Фотографии прислали на утверждение, Глеб еще не видел. — прокомментировал Бор.

— Он что подрабатывает главным редактором? Впрочем, мне все равно. — я поспешила отвести глаза.

— Он показывал кольцо, точнее несколько, все никак не мог определиться. Как мальчишка ей Богу. Обычно, Бес поручает такие мелочи секретарше, а тут сам носился с этими кольцами и честно говоря, успел достать меня.

— Ему просто нужна кукла, и актриса театра на эту роль сгодится куда лучше, вот и все. А служебные романы вообще у граждан не вызывают доверия, тем более такая частая смена партнерш.

Мы сменили тему и еще долго болтали. Борис на этот раз выиграл, и попросил исполнить что-нибудь для победителя. Я давно не притрагивалась к инструменту, а зря, музыка действительно лечит, особенно если к ней прилагается хороший алкоголь.

Глеб не возвращался и я решив, что ему теперь есть с кем коротать вечера, мысленно пожелала ей