– Я живу с матерью и сестрой, – сказала Кейт.

– А они не разрешают вам уезжать из города? – попытался он неудачно пошутить.

– Конечно, они не против. Это мое собственное решение, потому что я нужна здесь.

Сэм нахмурился.

– Я вас не понимаю, – признался он.

– Мы с мамой заботимся о моей сестре, попавшей в одиннадцать лет в автомобильную катастрофу. Она парализована ниже пояса и прикована к инвалидному креслу.

Наступила долгая пауза – Сэм потрясенно молчал.

Наконец он смог произнести:

– Извините.

– К чему извиняться. Вы ведь не знали.

Сэм наморщил лоб.

– Но вы ведь жили в Сиднее и путешествовали с танцевальной труппой. А кто присматривал за вашей сестрой в то время?

Кейт не хотелось, чтобы Сэм задавал ей эти неудобные вопросы, заставляя ее искать ответы, которые не хотелось находить.

– За сестрой тогда приглядывала моя мать, но потом она уже не могла справляться, потому что сломала руку.

– Как давно это случилось?

– Пять лет назад.

Как раз когда она утратила самооценку после попытки нападения на нее и бросила танцевальную труппу. Ее обрадовало, что появился повод бежать домой.

– И с тех пор вы не уезжали из дома?

– Верно.

– Тогда вы и начали работать на Бена?

– Да, хотя сперва – неполный рабочий день. Я ведь изучала бизнес в университете, но бросила учебу на выпускном курсе.

– Чтобы поступить в танцевальную труппу?

– Да.

На самом деле за этим стояло гораздо большее, но Кейт не была готова делиться этим с Сэмом или кем-либо еще.

– Поэтому когда я вернулась домой, то поступила на заочное отделение местного университета, доучилась и получила диплом.

– И так и остались здесь.

– Звучит мрачно. Но поверьте, я тут счастлива. В этом городе так здорово жить. И я люблю свою работу.

– Как скажете… – произнес Сэм.

Кажется, она его не убедила. Да и как его можно винить? Даже мать говорила ей, что нужно жить более полной жизнью.

– Я не создан для жизни в маленьком городке.

– Долфин-Бей, возможно, устроит не каждого, однако мне он подходит.

– Конечно. Но очень жаль, что вы не поедете на вечернику в Сидней. Вы уже сказали об этом Сэнди?

Она покачала головой:

– Нет, и была бы вам признательна, если бы и вы пока ничего ей не говорили. Я собираюсь принести извинения в последний момент, чтобы Сэнди не тратила зря время, пытаясь отговорить меня.

– Может быть, я смогу заставить вас передумать?

«Если бы кто-то и мог, то это был бы он», – подумала Кейт, но вслух сказала:

– Это не под силу даже вам.

Она почувствовала, как в душу начинает заползать страх, который может сковать ее на много часов, заставить потерять контроль над собой. Надо прекратить думать о поездке в Сидней. Нельзя, чтобы ее затянуло в этот водоворот боязни.

– Ну что, поехали? Нам еще строить сверхсекретную арку.

Когда на следующий день Сэм подъехал к дому, где Кейт жила с матерью и ее сестрой, он обратил внимание на три вещи. Во-первых, на пандус для инвалидного кресла, ведущий от подъездной дороги к дому. Во-вторых, на прекрасный сад с пышной растительностью. А в-третьих, Сэма мгновенно окутала царящая в доме атмосфера сердечного радушия, едва Кейт открыла перед ним дверь и произнесла с улыбкой:

– Входите. Только что привезли ваш заказ из магазина стройматериалов. Я сказала им сложить все в сарай за домом.

Она только недавно вернулась после рабочей смены в отеле, но уже успела переодеться в потертые джинсы и облегающую футболку. Похоже, трудно будет сосредоточиться, глядя на Кейт в этом простом наряде, не скрывающем очертаний ее стройного тела.

Дом Кейт, с большими комнатами и окнами, выходящими на противоположные стороны, внутри не представлял собой ничего особенного. Он был уютно обставлен потертой мебелью в нейтральных тонах. Необычным было только то, что интерьер был переделан для удобства передвижения на инвалидном кресле: между предметами мебели оставлено много пространства, а кухонный уголок ниже обычного.

На всех горизонтальных поверхностях, куда только падал глаз, стояли фотографии в рамках. Вот свадебный снимок, сделанный более тридцати лет назад. А вот фото прелестной маленькой девочки с пышными рыжими кудрями, беззубой улыбкой и крошечными ямочками на щеках. Но особенно заинтересовал Сэма большой цветной снимок Кейт, висящий на стене: худенькая девочка-подросток, в белом балетном платье с длинной полупрозрачной юбкой и прикрепленными сзади к корсажу прозрачными крылышками. Она балансировала на кончиках пальцев ног, обутых в розовые балетные тапочки. Изящно вскинутые над головой белые руки двумя дугами обрамляли лицо. Гладко зачесанные волосы были огненно-рыжего оттенка, а зеленые глаза светились неукротимым озорством.

Сэм указал рукой:

– Красивое фото.

– Когда мне было тринадцать, я стеснялась того, что мама повесила его на стену. Но теперь я смотрю на ту девочку и думаю: «А она была ничего себе».

Мать Сэма не хотела, чтобы дом загромождали рамки с семейными фотографиями. На ее туалетном столике стоял единственный снимок в массивной серебряной оправе, на котором Сэм был изображен еще мальчиком.

– Вы были очаровательной, – произнес Сэм и тут же поправился: – Вы и сейчас такая.

– Спасибо, – ответила Кейт, задумчиво глядя на свою фотографию. – Кажется, что с тех пор прошла целая вечность.

На стене висела еще одна большая фотография привлекательной золотоволосой девочки-подростка, играющей в баскетбол в инвалидном кресле. На лице ее застыло сосредоточенное выражение, в сильных руках она держала мяч, готовясь к броску.

– Это ваша сестра?

– Да, Эмили – чемпион по баскетболу среди людей с ограниченными возможностями.

Сэм оглядел комнату:

– Ее сейчас нет дома?

– Нет. Она работает бухгалтером в местном банке, так что ее не будет до вечера. Впрочем, вы сможете познакомиться с моей мамой – сегодня она рано вернется с работы.

– Буду очень рад знакомству.

– Пойдемте, я покажу вам сарай. С нетерпением жду, когда начнется работа над этой потрясающей аркой.

– Так это должна быть «потрясающая» арка? – с иронией переспросил Сэм, направляясь за собеседницей.

– Разумеется! В конце концов, ведь это вы будете ее строить.

– Мне льстит, что вы так уверены в моей квалификации.