– Ну что, вспомнил, кто такой Беломестов? – с издевкой спросил майор.

– Нет.

– Орлов!

И снова его отправили в космос, к звездам. И снова ему пришлось пережить ужас такого полета.

– Кто такое Беломестов?

– Без понятия.

– Ну-ну.

В следующий раз, прежде чем надеть пакет на голову, в него капнули немного уксуса. От страданий, которые при этом испытал Кирилл, можно было сойти с ума, но все-таки он вернулся из «полета» в здравом уме.

– Кто такой Беломестов? – Валевич смотрел на него так, будто не сомневался в его желании ответить на этот вопрос.

– Не знаю!

– Ну, не знаешь и не знаешь… Орлов, давай за понятыми!

Майор нашел бланк протокола, начал заполнять «шапку».

– Не хочешь жить с нами мирно, не надо, – приговаривал он. – Хочешь в тюрьму, пожалуйста.

Орлов ушел за понятыми, а его напарник что-то сунул в карман Климкину. Неужели наркотик?.. Вот суки!

– Может, договоримся? – в отчаянии спросил Кирилл.

– Я же сказал, без проблем, – не отрывая взгляда от бумаги, кивнул Валевич. – Кто такой Беломестов?

– Я не знаю.

– Тогда извини.

– Хотите машину новую? А то ездите в какой-то тарантайке…

– Взятку мне дать хочешь? – с уличающим сарказмом хмыкнул майор.

– Почему взятку? Я как честный и ответственный гражданин своей страны должен помогать родной милиции. Вот у вас машина плохая, а вам вдруг за преступником придется гнаться, ведь не догоните же. А вдруг этот преступник убьет кого-то из моих знакомых, а?

– Давай заливай, это у тебя неплохо получается. Привык чиновников покупать, да?.. Запомни, парень, майор Валевич не продается!

– Так я хорошую машину предлагаю.

– Свой «БМВ» отдашь?

– Отдам.

– Вот прямо сейчас дарственную и напишешь?

– Напишу, – вздохнул Кирилл.

Он за свой джип сто двадцать тысяч долларов отдал, но свобода все же дороже.

Ничего, он сам неплохо зарабатывает – от десяти до тридцати тысяч зеленью за удачно провернутое дело, да и у мамы бизнес неплохо идет, а он у нее единственный сын…

– Не надо дарственную, – усмехнулся Валевич. – Доверенность напиши. Зачем тебе машина в тюрьме? Мы на ней будем ездить, пока ты срок мотаешь…

– Издеваешься, начальник? – полыхнул взглядом Кирилл.

– Ну, ты же надо мной издеваешься, взятку мне предлагаешь… Плохи твои дела, Климкин, очень плохи. Но выход у тебя есть. Скажи, кто такой Беломестов?

– Не знаю.

– Дурак ты, Климкин. Какой же ты дурак!

Орлов привел понятых, в их присутствии у Кирилла изъяли поддельное удостоверение и пакетик с белым порошком. Протокол Валевич составил по всем правилам, не придерешься. Только Кирилл отказался ставить под ним свою подпись. Что, впрочем, положения не спасало.

– Ну что, сейчас отправим тебя в изолятор временного содержания, – сочувствующе сказал майор. – Следователь предъявит обвинение, выпишет путевку в следственный изолятор. А люди там суровые, и любовь у них к новеньким такая же суровая…

– Не надо меня пугать. Не страшно, – совсем не убедительно сказал Климкин.

– Страшно, страшно… Хочешь, разорву протокол?

– Ну не знаю я, кто такой Беломестов!

– Ты ведешь себя как баран. А что с баранами делают? Правильно, баранов режут… Ну так что, вспомнил, кто такой Беломестов?

– Нет.

– Ну, на нет и суда нет… Так, здесь пока побудь, а нам с ребятами поговорить надо. Мы сейчас.

Валевич увлек за собой оперов и вместе с ними вышел на улицу. Кирилл остался сидеть в пустом кабинете. Минут через десять появились участковые.

– А ты здесь что делаешь? – спросил один.

– Давай, парень, гуляй, – сказал второй, снимая с него наручники.

– В каком смысле гуляй?

– В смысле, своими делами занимайся. Никому ты не нужен. Все, свободен.

Валевич оставил на столе его документы, деньги, пистолет, а участковые позволили Кириллу забрать все это. Он вышел из участка, оглянулся. Нет нигде машины, на котором его доставили сюда. И Валевича с его свитой не видно. Уж не розыгрыш ли это был?

Вне всякого сомнения, каре ягненка с прованскими травами гораздо вкусней склизких макарон с мясом долгоносиков, которыми могли бы накормить Кирилла в камере предварительного заключения. Но в то же время, как ему казалось, в камере милицейского изолятора он чувствовал бы себя свободней, чем в обществе Авдеева.

Конференц-кабинет в офисе Аркадия Васильевича живо напоминал зал в небольшом, но очень дорогом ресторане, здесь даже невысокая эстрада была, правда, без музыкантов. И кухня очень хорошая. Каре замечательно приготовлено, и мясо, чувствуется, молодое. Ягненка на это блюдо забивают не старше трех месяцев, такого, который еще не знает другой пищи, кроме материнского молока. Потому мясо нежное и очень вкусное. Только кусок почему-то не хочет лезть в горло. Волнуется Кирилл.

– Ты извини, парень, но в нашей работе иначе нельзя. Откуда я знаю, насколько ты предан нашему делу? – с легкой насмешкой спросил Авдеев.

– Я предан.

Климкин и сам догадался, что его жестоко разыграли. Из участка он отправился за своей машиной, а там его ждал Беломестов. Он-то и подтвердил, что это была проверка на вшивость. А потом Кириллу позвонил сам Авдеев и пригласил к себе в офис на ужин.

– Не думаю, что ты предан нашему делу, – с сомнением покачал головой Аркадий Васильевич. – Нельзя быть преданным тому, о чем ты не знаешь. А ты пока только догадываешься, чем занимаются подконтрольные мне компании. Твой шеф занимается строительством, покойный Германов делал деньги на вывозе мусора, Шагаев… Чем занимался Шагаев?

– Я не знаю, – пожал плечами Кирилл. – Я не спрашивал.

– Но ты же спросил Беломестова, чем занимался Германов.

– Мне нужно было знать, чем занимался Германов, чтобы понять, за что его убили. А в случае с Шагаевым конкуренция, возможно, ни при чем…

– Это хорошо, что ты не задаешь лишних вопросов, – одобрительно улыбнулся Авдеев. – Есть вещи, о которых лучше не знать… Но ты можешь знать, чем занимался Шагаев. Он занимался контрабандой потребительских товаров. И его преемник этим занимается… У нас широкое поле деятельности, мы занимаемся всем, что приносит высокую прибыль. Как ты понимаешь, соблюдением законов мы себя не особо утруждаем. Хотя и на рожон особо не лезем. Все у нас схвачено, за все заплачено, хотя, конечно, без накладок не обходится. Есть люди, которые мешают нам нормально развиваться – кто-то делает это из собственной корысти, кто-то заботится об интересах государства. Ты работаешь с чиновниками, ты все прекрасно знаешь и без меня…