– То и надо!

– Поматросить и бросить?

– Не получится у тебя поматросить.

– Да я и не собираюсь… Слышала про любовь с первого взгляда?

– Как-то слишком просто ты об этом говоришь.

– Я, наверное, должен краснеть или заикаться?

– Бабник ты.

– Был бабником, но это уже не так. Если ты будешь со мной, то все, никаких больше женщин…

– Умеешь ты морочить голову, – невесело вздохнула она. – Гусары со своими шпорами отдыхают.

– А ты жила во времена гусар?

– Нет.

– А я жил, – сказал Кирилл. – У алтайских шаманов обряд такой есть, когда они своего шамана хоронят, они этот обряд с ним проделывают, чтобы он земную память на том свете не терял. Он когда в новую жизнь приходит, ну, в смысле, реинкарнируется, он свою прошлую жизнь помнит. У нас в гусарском полку один такой шаман служил, меня когда на Бородинском поле хоронили, он такой обряд провел, и теперь я помню, как лихо мы с французами сражались.

– Что, правда прошлую жизнь помнишь? – совершенно серьезно спросила Женя.

– Нет, конечно. Шутка это.

– Вот я и говорю, что врать ты умеешь. Врешь и не краснеешь.

– Это не вранье, это шутка.

– Про любовь с первого взгляда шутка?

– Нет, это серьезно.

– Не верю.

– Я что, домой тебя к себе везу? Нет. К тебе в гости напрашиваюсь? Нет. Под юбку лезу? Нет… Думаешь, мне секс нужен? Дело это, конечно, хорошее, врать не стану, но не это главное. Главное, что ты со мной. Главное, чтобы я мог завтра тебя увидеть. И послезавтра. И всегда…

– Забавный ты, – благодарно вдруг улыбнулась она.

– Я не забавный. Просто немного не в себе. Ты меня из равновесия вывела. Но мне это состояние жуть как нравится. Я бы из него не выходил.

– Так не выходи.

– Ты из машины выйдешь, и я из своего состояния выйду… Но мы же завтра снова встретимся?

– А ты хочешь? – замялась Женя.

– Я хочу? Да я только об этом и мечтаю!

– Но я завтра работаю.

– Ничего, я завтра за тобой заеду. И отвезу домой… Когда у тебя выходной?

– Через два дня. И потом еще три дня отдыха.

– Давай в субботу на природу выберемся. У нас дача есть, шашлык пожарим, все такое…

– А все такое – это что?

– Ну, как получится…

– Я не хочу, чтобы получилось.

– Все, понял! Руки распускать не буду!

– Тогда я подумаю…

– Значит, на субботу я заказываю дачу.

– А ее нужно заказывать?

– Ну да, мама обычно туда на выходные ездит… Хотя нет, пусть мама будет, я тебя с ней познакомлю. А что, это вариант!

Женя смотрела на Кирилла так, как будто не могла поверить в его искренность. Не успел познакомиться с ней, а уже с мамой готов знакомить. Был бы он тютей каким-нибудь, тогда понятно, но ведь он вполне успешный и коммуникабельный молодой человек, у которого на лбу написано: «бабник».

Но ведь он действительно готов познакомить Женю со своей мамой. Потому что любовь накрыла его с головой…

Казалось бы, отдельный кабинет в ресторане мог вызвать клаустрофобию разве что у чересчур слабонервного человека. Но именно фобию замкнутого пространства ощутил вдруг Кирилл. Такое чувство, будто он головой о стенку бьется, а проломить ее не может. А стены эти, казалось, надвигаются на него со всех сторон, и если не найти выхода из этой ловушки, то его раздавит в лепешку.

– Думаешь, я не хочу найти этого долбаного стрелка? Еще как хочу. Но это нереально! – горячился Беломестов.

Климкин и сам понимал, что легче иголку в стоге сена найти, чем киллера, который застрелил Германова. Потому и охватило его отчаяние, которое навеяло клаустрофобию.

– От печки надо плясать, – сказал он, пытаясь взять себя в руки. – Кому выгодна была смерть Германова, с того и надо начинать…

– Я же говорил, что с этим человеком разобрались, – пристально посмотрел на него Беломестов.

Он как будто предупреждал взглядом, что не надо вдаваться в эти дебри. Кирилл понимал, что надо бы осадить коней. Но их понесло, да и сам он закусил удила. Потому что не привык сдаваться.

– С кем разобрались?

– С конкурентом… Наша фирма занимается вывозом мусора. Есть у нас и легальные заказы, а есть нелегальные. С одним заводом проблема вышла, фирма одна, «Ваграс» называется, договор с ним заключила, ну а мы перебили, все под себя взяли. Может, и нехорошо поступили, но дело уж больно выгодное было. А этот «Ваграс» мстить нам начал. Мы свалку за городом открыли, а эти козлы туда мусор вывозить стали. Мы-то не против, лишь бы платили, но дело в том, что платить они не хотели. Сторожа закошмарили, тот их за так пускать стал. Ну, мы стрелку забили с этими деятелями, Герыч их на понятия пытался поставить, а они ни в какую. Тогда мы людей к их главному направили, они с ним в темном переулке поговорили. Он упал случайно, все кости себе переломал…

– Случайно? – усмехнулся Кирилл.

– Ну да, – скривил губы Беломестов. – Одно падение, и все кости…

– Прямо страйк какой-то… Выжил хоть?

– Так убивать его никто и не собирался. А зря. Люди в этой фирме серьезные, они могли отомстить… Этот Вагранов на больничную койку попал, а ровно через неделю Герыча завалили… Разумеется, Вагранов этого не пережил. Сердце у него остановилось от сильных переживаний. А может, сестра что-то не то ему вколола. Так иногда бывает…

– Бывает, – хмыкнул Кирилл.

Нетрудно было догадаться, почему сестра сделала неправильный укол.

– За что боролся, на то и напоролся…

– А точно это Вагранов Германова заказал?

– Ты давно в нашем движении, парень? – снисходительно усмехнулся Беломестов.

– Не очень…

– А я уже двенадцать лет в этой теме. Я на этих делах собаку съел, понял? Поверь, я редко ошибаюсь.

– Но ведь ошибаешься?

– Ты это к чему клонишь? – насупился Беломестов. – К тому, что я всего лишь начальник охраны, да?.. Так я не могу на место Герыча встать. Система у нас такая, что нельзя мне на его место. Чтобы я сам его вдруг не подвинул. Скажи, что неправильная система?

– Зачем я буду это говорить?

– Авдей в этих делах – голова… Это для меня он Авдей, а для тебя – Аркадий Васильевич. Ты человек новый, а я уже давно в движении, я все знаю. И с Герычем я вровень был, понял?

– Да понял я, понял.

– Так что не надо тут Шерлока Холмса из себя строить. Ясно, кто Герыча завалил, и с козла этого сполна спросили…