«Больше я не сбегу из своей комнаты», — подумала Делия и попросила прощения у матери.

В тот день, стоя у заранее подготовленной к похоронам герцогини могиле и возлагая цветы от чувства стыда, Делия Астра Тимей и не догадывалась, что это был только первый, но далеко не последний раз, когда колыбельная пришла к ней.

Глава 4. «Пробуждение новой жизни»

Делия не помнила своего детства. Говорят, из-за произошедшей в одиннадцать лет горячки ее разум очистился и напрочь забыл обо всем.

«Вам позволили забыть о боли, через которую вы проходили день ото дня», — говорили тогда церковные доктора.

На этом несчастья Делии не закончились.

После, в возрасте двенадцати лет, она стала свидетелем кончины дорогой сердцу матери. Семья после ухода из жизни Розанны начала распадаться, все в одночасье невзлюбили друг друга. Об этом Делия хотела было забыть, но горячка более не являлась, зато вместо нее как гром среди ясного неба в жизнь девочки ворвалась женщина, желающая одолеть смерть.

Так, в возрасте четырнадцати лет Делию отправили на воспитание к графине Инлетди, родной сестре герцога. Это были мучительные годы для младшей дочери Таутена. Хисия верила, что ее племянница обладает особой силой, а еще она знала, что никто не воспротивится, если она этой силой воспользуется. По этой причине графиня без страха и без тени сомнения истязала племянницу и заставляла Делию вновь возжелать вернуться в беспамятство.

Спустя время Хисия умерла. Умер тогда и отец. Делия понимала, что отныне ее дом Проклятая пустошь, поэтому не торопилась возвращаться в родовое гнездо или покидать пустошь, однако спустя время ее все же пригласили на свадьбу Феонии.

Пока старшие брат и сестра строили свои жизни и взбирались все выше и дальше, все в жизни Делии медленно подводило дочерь смерти к концу — к своей собственной смерти. Смерть — единственное, в чем оказалась сильна Делия Астра Тимей. Она же стала ее самым близким и преданным другом.

Стоит это принять?

Герцогство Таутен, поместье рода Тимей

Настоящее время

Ощущая в глубинах сознания, как тьма обволакивает тело с макушки до пят, Делия больше не могла чувствовать ничего, кроме этого. Ни дрожи в руках, ни боли, ни течения жизни. Прежде полный яркими образами, запахами и вкусами мир в одночасье померк, он сменился кромешным мраком и тупой изнуренностью.

Пускай суд и не успел завершиться, Делия все равно знала, что конец дочери смерти уже скоро придет. Она это чувствовала, ведь что бы она тогда не сказала, ей не поверили бы. А покуда к подсудимой нет веры, у нее нет и шанса освободиться от оков цепей и накинутых на ноги пут.

Во избежание будущих мятежей выходцев знатных родов принято допрашивать путем дикастерии, на глазах простого народа. Это своего рода попущение со стороны императора — допустить простых человек до принятия подобных решений. Не запачкав свои руки кровью, император чужими руками выносил приговор. Но как именно люди принимали решение?

Любому желающему, прослушавшему прилюдный допрос подсудимого, выдавали один фаянсовый камешек на руки. По завершении слушания каждый камень летел в один из двух цветных коробов. Если все выданные людям камни оказывались только в красном коробе, то люди тем самым единогласно принимали решение придать тело грешника смерти. Если во втором, белом коробе, оказывалось хотя бы с десяток камней, суд обязался не убивать подсудимого, а продолжить расследование.

Сомнений в том, что грешник должен скончаться, ни у кого быть не должно.

У Делии их как раз-таки не было. Она верила, что последнее, что ей доведется услышать перед кончиной, это стук камня о камень, летящих в короб красного цвета. Камни должны были стать вступлением, аккомпанементом к грядущей песни предвестия смерти.

Вот только ни стук тех камней, ни колыбель Аммонии не явили себя. Это радовало угасающее сознание, но в то же время наполнял его необъяснимой тревогой. Неужели проклятой девушке не станут даровать новую жизнь? Ей не отпустят грехи и не позволят переродиться? Неужели ее по-настоящему прокляли, и отныне она проведет вечность в этом душном темном пространстве? Неужели это очередной плен? Очередное заточение один на один со своими кошмарами… Но разве такова была ее судьба от рождения?

Как Делия и ожидала, никто не явился к ней, дочери смерти, на помощь, а значит, ей и впрямь не была уготована участь запертой и всеми забытой принцессы. Будучи героиней сотканной богом сказки, проклятая дочь смерти скорее была отравленным яблоком и ядовитым веретеном, с которым непременно встречалась доблестная красавица перед обретением любви всей своей жизни. Благодаря ей два бушующих сердца обретают друг друга, начинают любить до беспамятства, заводят детишек… Но почему же от нее так избавились?! Разве почитаемые жителями Итевы божьи Осколки не слишком жестоки? Эти боги лишают жизни по своим разумениям, но кто дал им на то право?

Ярость и скорбь смешивались воедино, сердце пылало огнем.

— Делия!

Неожиданно во тьму подсознания Делии ворвался отчаянный крик. Он не был похож на голос, который взывал к ней на площади, но ощущения от его звучания непроизвольно пробуждали в груди нежный трепет. Он успокаивал.

— Проснись, Делия Астра Тимей, я кому говорю! Хватит уже валяться без признаков жизни!

Делии вдруг захотелось смеяться. Она узнала его — это голос Феонии. Как всегда, эта непоседливая девчонка не дает сестре отдохнуть, даже с того света пытается до нее дотянуться. Неугомонная.

— Я рада, что ты в порядке, — прошептала Делия, посчитав, что таким и должно быть ее последнее слово. Все же лучше, чтобы сестра не винила себя.

— Дели, это я должна просить прощения, а не ты!

Делия улыбнулась и подумала про себя, что время пришло. Она готова раствориться во мраке, он по-своему опьянял и исцелял. Было здорово напоследок услышать сестренку, все-таки только об этом она и мечтала последние месяцы жизни. Делии так сильно хотелось, чтобы Феония пришла в чувства, вырвалась из больничных нарядов и пришла к ней в темницу. Жаль, но не всем