– Погоди, – перебила его Констанс, а обе ее сестры вскочили на ноги.

– В этом Беркли нет ничего достойного. Его не за что уважать, – заявила Пруденс. Ее обычно бледное лицо раскраснелось, зеленые глаза сверкали. – Констанс говорила со всеми тремя женщинами, упомянутыми в статье, и видела их детей. Они буквально голодают.

– Они живут в нищете, – добавила Констанс. – Они не лгали, Макс.

– Ты только представь, что значит быть изнасилованной своим хозяином, забеременеть и оказаться выброшенной на улицу с соответствующей характеристикой, без всяких средств к существованию, – вставила Честити.

Сестры наступали на Макса, и он даже попятился.

– Я его не одобряю, – ответил он, – но это уже слишком. – Он взмахнул свернутой в рулон газетой. – Это атака на личность, такая статья способна уничтожить человека.

– Да, мы готовы его уничтожить, – сухо заметила Констанс. – Он волокита, насильник, обманщик и вымогатель...

– А где доказательства? – спросил Макс.

Пруденс скорчила гримаску:

– Мы располагаем только слухами.

Макс стремительно повернулся и уставился на нее:

– Так это единственное, чем вы располагаете? Слухами? Я думал, у вас больше здравого смысла, Пруденс.

Констанс все поняла и подумала, что не всегда вела себя столь осмотрительно, как сестра.

Пруденс покраснела, но спокойно ответила:

– Мы согласны, что следовало поступить разумнее. И все же нашли адвоката, готового защищать «Леди Мейфэра».

– Да, нашли, – вмешалась Честити.

– Это сэр Гидеон Молверн, – уточнила Пруденс. – Он примет нас в следующий четверг. Ты знаешь такого? – обратилась она к Максу.

Макс ответил вопросом на вопрос:

– И как вы собираетесь сохранить анонимность в суде?

– Пока не знаем, – сказала Констанс. – Надеемся, что сэр Гидеон что-нибудь придумает.

– Да. Так ты его знаешь, Макс? – наседала Пруденс. – Он член «Миддл темпл» и...

– Мне это известно, – бросил зять.

Пруденс посмотрела на старшую сестру. Та лишь пожала плечами. Они ни к чему не придут, если будут конфликтовать с Максом, в то время как нуждаются в его помощи. Ведь он может просветить их по некоторым вопросам.

– Хочешь виски, Макс? – с улыбкой спросила Честити вполне дружелюбным тоном.

Он, прищурившись, посмотрел на нее, потом перевел взгляд на ее сестер: с одной стороны, они жаждали примирения, с другой – пылали негодованием. Неожиданно Макс улыбнулся. Это была победа. Впрочем, редко кому удавалось одержать верх над сестрами Дункан.

– Тебе смешно? – спросила Констанс, заподозрив неладное.

– Это уже второй случай, когда мне удалось одержать победу над вами тремя, – сказал он, еще шире улыбнувшись.

– Ладно, – согласилась Констанс. – Ты повеселился за наш счет. А теперь скажи, что ты знаешь об этом адвокате.

– Вы хоть представляете, во сколько вам обойдутся его услуги? – спросил Макс.

– У нас есть кое-какие запасы, – ответила Пруденс смущенно. Ее близорукие глаза за стеклами очков метали молнии. – Неприкосновенный фонд на случай непредвиденных обстоятельств. Но это тебя не касается, – добавила она и тотчас же пожалела о сказанном. – Прошу прощения. – Она ущипнула себя за переносицу. – Я не хотела быть невежливой. Просто я слишком подавлена.

– Ты не одна в этом деле, Пру, – быстро отреагировала Констанс. – Но тащишь на себе львиную долю забот, связанных с нашим делом.

Пруденс ответила слабой улыбкой:

– Я знаю. Но боюсь даже думать о том, что будет, если мы проиграем.

– Ну, Гидеон Молверн сделает все, чтобы этого не случилось, – успокоил их Макс, понимая, что сестры гораздо больше оценят поддержку, чем изъявление сочувствия. – У него блестящая репутация, он один из лучших адвокатов в «Судебных иннах» и редко проигрывает дела.

Это прекрасно, размышляла Пруденс. Как раз то, что им нужно. Но как, черт возьми, они оплатят его услуги? Пруденс приуныла, что было ей совершенно несвойственно. Даже аванс в пятьдесят гиней они с трудом наскребли. И то благодаря щедрости засидевшихся в девицах доброхоток. Не то пришлось бы ломать голову над тем, что еще заложить.

Сестры Пруденс представляли все сложности чисто теоретически; порой ей казалось, что они не осознают реальности их положения так же ясно, как она. На ней лежала ответственность за финансы семьи. Она была бухгалтером и самой практичной из сестер.

Она не роптала на то, что на нее возложили такую ответственность, но несла эту ношу одна.

– Возможно, все обойдется, – продолжал Макс. – Он выбирает дела придирчиво, может себе это позволить, – добавил он, не поверив в заявление Пруденс о якобы имевшихся в их распоряжении ресурсах. – Случалось, что он брался за дело бесплатно, если оно вызывало у него интерес. – Он заметил, как заблестели три пары зеленых глаз. – Бывало и так, что он договаривался с клиентом о том, что в случае выигрыша получит часть денег от клиента, если тому будет присуждена компенсация от проигравшей стороны.

– Что же, это вполне справедливо, – хмурясь, заметила Пруденс. – За то ему и платят, чтобы выиграл дело.

– Попытайтесь убедить его, что дело интересное, но выиграть его нелегко и что оно заслуживает его внимания.

– Ну, это проще простого, – смеясь, произнесла Констанс. – Дело действительно неординарное, и клиентами его будут три преступницы, желающие сохранить анонимность.

– Эту проблему я предоставляю разрешить вам, леди, – сказал Макс с легким поклоном.

– А сэр Гидеон был удостоен рыцарского звания за заслуги в своей адвокатской практике или титул у него наследственный? – поспешила спросить Пруденс, когда Макс направился к двери.

– Он был посвящен в рыцари после того, как успешно завершил дело, в котором был замешан один из самых сомнительных приятелей короля, – ответил Макс, нажав на дверную ручку. – Ты идешь, Констанс? Нам просто необходимо навестить Летицию.

– Да, – отозвалась она с неохотой. – Давайте встретимся все у Фортнума сегодня днем и выпьем там чаю. А, Пру? А заодно обсудим дальнейшие действия.

Пруденс кивнула.

– Макс, а этот сэр Гидеон выступает только в роли защитника? Или обвинителя тоже?

– Он специализировался на защите.

– Ну, это уже кое-что, – заявила Честити. – Нам остается только убедить его, что несправедливо обвинять в клевете «Леди Мейфэра».

– То есть одну из вас, – подытожил Макс. – Я бы посоветовал вам со всей серьезностью не ходить на свидание с ним всем вместе.

– Почему? – удивилась Констанс. Она стояла перед зеркалом, прикалывая к волосам норковую подушечку, изображавшую шляпку.