— Леон…

— Сколько ему?

Она рассматривает узор на скатерти, пожимая плечом:

— Всем кажется, что дети быстро растут, но это только с виду…

— Наверняка не быстро.

— Да… хочешь дать пару советов? — бормочет. — По бизнесу?

— Не уверен, что тебе нужны мои советы.

— Нужны, — смотрит на меня. — Мне интересно знать, что ты думаешь…

Я думаю, что мне чертовски сложно держать дистанцию.

Ее бизнес…

Блядь.

Проведя по волосам рукой, выпрямляюсь и включаю конструктив:

— По-моему, у тебя все в порядке. Главное, не переплачивай за то, на чем можно сэкономить.

— Ты про помещение? — понимает она к чему я веду. — Оно досталось нам… со скидкой. Можно сказать, за копейки.

Офис в самом центре города, хоть и небольшой площади — накладная статья бюджета, особенно если учитывать, что для подобного бизнеса расположение офиса вообще никакой роли не играет.

— Я бы не стала транжирить… — слегка улыбается. — Но нам повезло.

— В таком случае, мой совет мимо.

— Я бы выслушала еще парочку. Что мне сделать, чтобы стать монополистом?

— Выдавить конкурентов.

Маша смеется, посылая этими звуками импульсы в мой крестец, от которых в штанах становится тесновато. Шире разведя колени, смотрю на нее, разделяя веселье тем, что чешу пальцем бровь и слегка улыбаюсь.

— Я подумаю об этом, — замечает. — Может, когда стану чуть посвободнее, но я не кровожадная…

— Нет, не кровожадная, — с ленцой развиваю тему. — Убивать никого не нужно. Просто забрать себе их рынок.

— И как это сделать?

— Не бояться рисковать.

Она задерживает взгляд на моем лице, напрягая тем, что он таит в себе слишком много глубины. Окунать меня в нее дерьмовая идея. Очень дерьмовая. Мое веселье испаряется.

Официант выставляет на стол заказ и наполняет для меня стакан лимонадом. Уже не помню, какой выбрал вкус, но он в точности, как просил — освежающий.

Маша опускает глаза на свое мороженное, не спеша к нему приступать.

— Твой партнер Ольга Чернышова? — возобновляю разговор. — Супруга мэра?

— Ты ее знаешь?

— Если можно назвать знакомством пятиминутное общение.

Тонкие пальцы с нейтральным маникюром гладят край стеклянной чашки.

— Да, она мой партнер. Оля не любит риск. Она предпочитает все обдумать. Ей не понравится твой совет.

— Тогда для нее у меня есть другой.

— Какой? — смотрит на меня, изогнув в выжидательной улыбке полные губы.

— Помнить, что все контролировать нельзя.

— Ей это понравится, — бормочет Маша.

— Я к вашим услугам.

Резанув по мне глазами, спрашивает:

— Ты тесно работаешь с Русланом?

— Он меня недолюбливает, — отвечаю с усмешкой.

— Почему?

— Потому, что даю ему советы, — пожимаю плечом.

Маша снова смеется, а я наблюдаю. С прожигающей ясностью воскрешая память, которая дает обстоятельный ответ на вопрос, почему два года назад я просил эту женщину… стать моей.

Она самое мягкое и податливое существо из всех, что мне приходилось встречать. Бабочка со стальным хребтом, но все равно хрупкая. Твою мать. Моя потребность держать ее близко перекрыла любую логику тогда, два года назад, а сейчас…

Я чувствую свой предел.

— Как дела у твоего бизнеса? — спрашивает Маша. — Я уверена, то, чем ты занимаешься, в пятьсот раз интереснее…

— Что ты хочешь знать?

— Ну… например, сколько стоит построить торговый центр?

Вдохнув, отвечаю:

— Всегда больше, чем планировалось.

Испустив смешок, спрашивает:

— Куда ты поедешь, когда закончишь здесь дела?

Ее глаза поднимаются к моему лицу. Перехватив этот взгляд, отвечаю:

— Не знаю.

— Кирилл… — произносит еле слышно.

Беспокойное выражение на ее лице лишает меня сдержанности. Обрываю ее попытки подобрать слова, которые так усиленно ищет.

— Мой номер в отеле четыреста семнадцать, — говорю ей.

Вижу, как внутри ее глаз загорается огонек, который никак не назовешь мягким и податливым. Мне плевать. Все, что мне нужно знать, — это “да” или “нет”. Остальное не имеет для нас значения…

— Я не спрашивала, в каком номере ты остановился.

— Мне забрать эту информацию назад?

Сглотнув, она снова ищет слова.

В этот раз я терпеливо жду, пока их найдет.

— Я не могу… — произносит с бурей в глазах. — Это… все не просто… Я не свободна.

— Это не делает тебя чьей-то собственностью.

— Это не бизнес. Чувства других людей кое-что для меня значат.

— Хочешь сказать, для меня это не так?

— По-моему, тебе на людей плевать, если от них никакой выгоды.

Сказав это, она замолкает. В каждом жесте демонстрирует то, что озвучить эту истину ей далось с трудом, но забирать свои слова она не станет.

На ее щеках румянец, на моих пляшут желваки. Я не злюсь на нее. Нет. К счастью для нас обоих, я не расстроен. Я никогда не строил из себя гребаного клоуна, дабы казаться другим.

Чтобы отрезвить ее раз и навсегда, сообщаю:

— Я именно такой и есть. Даже хуже. Тут ты абсолютно права.

Поджав губы, она выглядит так, будто хочет возразить. Меня не режет тот факт, что возражений не находится, он просто пинает. Под ребра и ощутимо.

Возможно, рядом с ней в самом деле делать нечего.

— Черт! — Маша дергает на колени сумку, в которой звонит телефон.

Приняв вызов, обменивается парой слов с собеседником, пока смотрю на маленький фонтан в центре террасы.

— Мне нужно домой. Леон упал…

Встав из-за стола, говорю:

— Водитель отвезет тебя, куда скажешь.

Швырнув телефон в сумку, она смотрит на меня снизу вверх, все так же поджав губы.

— А ты? — спрашивает.

— Хочу прогуляться.

Отвернувшись, быстро пересекаю террасу и сбегаю по ступенькам, выбирая противоположное от стоянки направление.

Глава 16

Кирилл

Ресторан отеля не закрытый и не клубный, но все равно пустой, даже несмотря на то, что на календаре пятница, а на часах почти восемь вечера.

Не имею понятия, чем занимаются люди в этом городе по пятницам в разгар июня, это по большому счету не волнует. Сам я предпочел бы этим вечером энергично трахаться. Мог бы и нежно. Вопреки мнению о себе, я на это чувство способен, и два года назад я его не скрывал.

Вращаю между пальцами пятирублевую монету, сосредоточенно наблюдая за процессом.

Возможно, во мне нехватка эмпатии к окружающим, но это не делает меня бесчувственной скотиной. Именно такую формулировку в свой адрес я постоянно слышал от бывшей жены, что, как и многое другое в нашей совместной жизни, меня заебало.

Альбина Ахмедова и ее атаки на мои мессенджеры — не то, что меня волнует. В голове калейдоскоп из картинок. Он то сворачивается, то разворачивается, наталкивая на мысли, от которых сдвигаю брови и смотрю на свои пальцы в глубочайшей задумчивости.

— Из моего окна вид на