конце Смуты часто такое бывало.

— Здесь? — удивился я. — В центре города?

— Павел Филиппович, ну чем ты слушал?! — возмутилась Любовь Федоровна. — Я же сказала, что к этому дому боялись даже приближаться. Исключения всегда были, но это были либо храбрецы, либо скудоумные, а среди жандармов в смутное время не было ни тех, ни других. Смелых я обычно прогоняла. Первый год посмертия я очень любила озоровать и хулиганить, поэтому для разного разбойного люда мой дом был крепостью. Вот и несли сюда все награбленное.

— И куда делись те разбойники? — уточнил я.

— Перебили друг друга, когда делили ворованное. — неохотно ответила Виноградова. — Жадность — очень сильное чувство, Павел Филиппович. Часто она затмевает такие понятия, как дружба и честь.

Я начал догадываться, откуда у Любови Федоровны появились капиталы на покупку дома. И почему Виноградова может так свободно обходиться без силы. Но все же уточнил:

— А после этих разбойников были еще гости?

— Были да сплыли! — отрезала Виноградова. — Все они были дурными людьми. А этот дом словно открывает человеческие пороки, вот и сгинули они в стенах нашего жилища.

Мне подумалось, что порокам очень сильно помогала госпожа Виноградова, подсказывая и нашептывая людям нужные слова.

— И где останки этих всех порочных самоубийц? — спросил я.

— В стенах дома, — спокойно повторила призрачная женщина. — Один добрый человек помог их туда поместить. Правда пришлось много времени потратить на его убеждение. А призраки выдохлись, да и померли. Я была сильнее, и лишила их еды. Они какое-то время выли, пытались выбраться отсюда, но правила посмертия едины для всех.

Любовь Федоровна развела руки, словно говоря: так сложилась их жизнь.

— Вы их убили? — спросил я. — Высосали силу?

Призраки могли кормиться друг от друга, когда и не было других источников питания. Но Виноградова покачала головой:

— Ну, сперва они устроили борьбу на выживание. И один за другим впали в некое подобие спячки. Так что их даже твой фонарь не манит. Зависли в астрале между мирами. А победителей отправляла я. У меня не было выбора — они дичали, зверели, и мне приходилось...

— Но почему они не питались от других гостей?

— Гости здесь бывали не так часто. Между посещениями могло пройти и полгода. За это время призраки начинали жрать друг друга. Поначалу это сложно — быть мертвым. Не сразу понимаешь, что произошло.

— То есть, у вас в доме есть батарейка, от которой вы питаетесь? — уточнил я, чтобы сменить тему разговора.

— Только та батарейка уже давно едва теплится, — ответила Виноградова. — Основным моим источником питания теперь является работа.

— Вот как! — пробормотал я. — В той самой комнатке в подвале?

Любовь Федоровна вздохнула и отвернулась. Мне стоило давно выяснить причины того, отчего моя соседка настолько сильная. И ведь я догадывался, что все не так просто. Но постоянно гнал от себя дурные мысли.

— Как я и сказала, там есть крысиное гнездо. Ну, теперь все тайны дома раскрыты.

Я только кивнул.

— Надеюсь, это не повлияет на наши отношения? — склонив голову, спросила призрак.

Я немного помолчал, обдумывая ситуацию.

— То, что вы устраивали здесь самосуд и убивали разбойников — не повлияет, — ответил я наконец. — Кто знает, чего бы еще натворили эти лихие люди... А вот трупы в стенах могут довести до беды.

— Думаете, что воскреснут, вашество? — ахнул Питерский.

Я покачал головой.

— Все проще, Фома. После Смуты, жандармы в городе работают куда лучше. Отец даже говорил, что в третьем отделении хотят создать группу, которая будет заниматься старыми преступлениями. Пока это только разговоры, охранному отделению свежих дел хватает. Но вот через несколько лет эта идея вполне может стать реальностью. И если доблестные стражи порядка начнут искать пропавших, то могут прийти в этот дом.

— Да говорю же: сами они друг друга порешили! — возразила призрак.

— Сами себя убили, и сами себя в стену замуровали? Может быть жандармы и спишут это все на турнир на выживание, только времени это займет много. Год, а то и больше. И все это время в нашем доме будут топтаться отряды жандармерии и всякие службы. А мы раз за разом будем давать объяснения. И я уверен, что об этом растрезвонят все городские газеты, а такая реклама может повредить моей адвокатской практике.

— Об этом я не подумала... — задумчиво сказала Любовь Федоровна. — И что будем делать?

— Решать, как избавиться от эха минувших лет, — ответил я.

Глава 5 Старый новый клиент

Любовь Федоровна уселась на подоконник, закинула ногу на ногу и сделала вид, что рассматривает картину Залежного. Я же не был готов в этот момент выяснять все подробности ее приключений в доме, и решил оставить расспросы на потом.

Мне казалось, что после этого рассказа Фома как-то иначе начнет смотреть на Виноградову, но парень проявил мудрость и заявил:

— Хорошую женщину и смертью не испортишь! Вон как вы тут все в своих