от активного футбола с мальчишками, но все равно чертовски привлекательного какой-то светлой легкой красотой.

— Здесь есть что-то новое? — ухмыльнулась я, стараясь подавить желание внимательнее изучить молодого пышущего силой собеседника.

Его сила и физическая выносливость казались такими свежими после двух лет отношений с мужчиной на двадцать три года старше. Правильно мне говорила Крисси: «Ходи в спортзал, детка, смотри на молодых и ублажай свои глазки. Хотя бы глазки».

— Лицей на том конце города, — Николай махнул рукой в сторону, и я лизнула взглядом его рельефный бицепс и выпуклые вены, оплетающие предплечье, — Его построили для богатеньких в основном. Под Булкиным большой коттеджный поселок отстроили в том году.

— Удивительно, — пробормотала я, слегка сетуя на то, что меня отправили не в новый лицей.

Поняв, что тема лицея себя исчерпала, Николай смущенно оглянулся и, почесав светлый затылок, спросил:

— Я хотел узнать, придешь ли ты на день учителя? Мы собираемся сегодня на небольшой праздник в спортзале, — парень облизнул пересохшие от волнения губы и посмотрел на меня в ожидании.

— Вообще-то у меня планы на вечер, — неуверенно протянула я.

Антон все еще не позвонил, и я не знала, когда он приедет, чтобы вручить подарок ко дню рождения своей невесты.

— Это ненадолго, — поспешил добавить Муромцев, — Тебе нужно вливаться в коллектив.

Я посмотрела по сторонам, будто ожидая, что сам Булкин подаст мне знак, а потом перевела взгляд на сияющие глаза Николая и не смогла отказать.

— Хорошо. Но только ненадолго.

— Отлично, — просиял парень, — Жду тебя в пять в спортзале!

Он одарил меня еще одной широкой улыбкой и, развернувшись, побежал к своему классу.

Ох, Надин, на что ты подписалась?

ГЛАВА 6 ОКТЯБРЬ

Время шло, а мой телефон, разрываемый уведомлениями из соцсетей, так и не звонил. Плюнув на гордость, я пару раз сама набрала Антона, но его номер оказался не в сети. Тот же фокус с телефоном Гелы Микаэловны. Еще спустя час ожидания я пала на самое дно собственного достоинства, и сама позвонила Матвею.

— Добрый вечер, — весело отозвался парень, и я поймала себя на мысли, что даже скучала по его голосу.

— Маттео! — воскликнула я радостно и, тут же одернув себя, вернула голосу ровное звучание, — Не знаешь, где Антон Игоревич? Не могу дозвониться до него.

На мгновение на том конце повисла пауза, словно водитель подбирал правильные слова. Наконец, вздохнув, Маттео загадочно ответил:

— Это сюрприз, Надин Львовна.

От сердца сразу отлегло. Я сделала вид, будто мне ничего неизвестно о кольце, которое Антон покупал для меня в ювелирном.

— Сюрприз? — фальшиво удивляясь, переспросила я, — Надеюсь, приятный.

— Эээ, и да, и нет, — растерянно протянул Маттео.

— В смысле?

— Надин Львовна, дождитесь вечера, и сами все увидите, — вывернулся парень и, не дождавшись, когда я сама закончу разговор, сбросил вызов. Все-таки он жутко невоспитанный!

Как предложение руки и сердца может быть неприятным сюрпризом? Что Маттео имел ввиду? Потерев виски пальцами, я присела на диван и постаралась выбросить из головы тревожные мысли. Все идет по плану. Все будет так, как я хочу. Я стану женой Антона и избавлюсь от фамилии, которая тянет меня ко дну.

Надо же.

Я так рьяно стремилась выйти за Антона, чтобы стереть любое упоминание о своем истинном происхождении, что никогда не задумывалась о том, кем стану после смены фамилии.

Лаптева Надин Львовна.

Сменю валенки на лапти. Как это нелепо и смешно!

Хорошо, мне нужно отвлечься. Может, сходить на день учителя в школу — не такая уж плохая идея. Хотя, кого я обманываю? Как я вообще могла на это согласиться? Засмотрелась на голубые глазки физрука и ляпнула «да». Веду себя как девчонка!

Я потрясла головой, сбрасывая наваждение. Последний раз такое странное волнение я ощущала, наверное, классе в восьмом, когда Никита Баранов из параллельного класса подошел ко мне на осеннем балу в актовом зале. Я так хотела, чтобы он позвал меня танцевать. Чтобы он смотрел на меня с таким же восхищением, с каким смотрел на моих более успешных одноклассниц. И в тот самый момент, когда он шел ко мне через весь зал, который на самом деле был небольшим, но мне тогда казался просто бесконечным, я дрожала от внутреннего напряжения. Возможно, если бы он на самом деле пригласил меня на танец, я просто рухнула бы в обморок от счастья.

Но Никита подошел, чтобы спросить, куда отлучилась Светка Игнатьева, которая стояла рядом со мной и отошла в туалет, не дождавшись красавчика Баранова. Кажется, именно в тот момент я решила сделать все, что в моих силах, чтобы перестать быть той Надькой Валенкиной, с которой никто не считался. Которая ничего не стоила.

Теперь я совершенно другая. И не должна бояться идти на вечер в спортзале. Мне не нужно кому-то что-то доказывать. Не нужно бояться, что меня не позовут танцевать.

Я нанесла вечерний макияж в теплых коричневых тонах, подчеркнула губы помадой естественного оттенка, уложила длинные светлые волосы в аккуратный пучок. Надела облегающее черное платье-футляр и подобрала к нему жемчужные серьги и пару очаровательных туфелек цвета грозовой тучи с перламутровыми бусинами, акцентирующими изящный подъем стопы. Ох, с Джимми Чу на ногах стало куда легче!

Ну, старейшая школа города Булкин, готовься встречать королеву бала.

* * *

В школе было подозрительно тихо. Ни музыки, ни звука голосов. На какой-то короткий миг мне даже показалось, что празднование дня учителя — было лишь поводом притащить меня на свидание в спортзал. Если это действительно так, мне придется жестче напомнить физруку, что мы с ним из разных слоев общества.

Звонко отстукивая каблуками по плитке, я прошла в спортзал. Сам зал оказался пуст — только один большой стол был накрыт в дальнем углу. В остальном все выглядело уныло, обыденно и слишком…физкультурно. Корзина с баскетбольными и волейбольными мячами, аккуратно составленные у стены маты, канат, свисающий с потолка.

Я уже хотела развернуться и пойти прочь, пока меня никто не заметил, как из приоткрытой в самом конце зала двери показался Василий Михайлович с охапкой шампуров, на которых дымился только что снятый с огня шашлык.

— О! Надежда Львовна! — восхищенно воскликнул он, хамовато осматривая меня с ног до головы. Не могу поверить, что в поезде он показался мне джентльменом.

— Я уже ухожу. — быстро кинула я и, развернувшись на каблуках, врезалась в крепкую грудь Николая Николаевича.

От неожиданности он выронил из рук пакет, из которого по спортзалу покатились рыжие апельсины, но физрука это, кажется,