Кто не мечтает хоть раз увидеть Лондон, пройтись по его улицам, посидеть на скамейках его парков и садов, наблюдая за прогуливающимися, преисполненными собственного достоинства англичанами с их неизменными собаками и кошками. Если бы меня спросили когда-нибудь, каким я представляю себе этот город, то, скорее всего, я никого не удивила бы, если бы нарисовала картинку, сплошь состоящую из густого тумана, сквозь который проглядывали бы купол собора Св. Павла и башня с часами Биг-Бен, знаменитый Тауэр и Вестминстерское аббатство… Но то, каким образом я оказалась в Англии, в самом ее сердце, представляется мне сейчас просто роковым стечением обстоятельств и, как это ни странно прозвучит, настоящей трагедией. Нет, не о таком путешествии я мечтала, и не в таком, насыщенном черным и серым цветами Лондоне я хотела когда-нибудь побывать. Все, что произошло со мной в последнее время, напоминает кошмарный сон. И если бы я знала, что готовит мне судьба, я пожелала бы себе скорее смерти, чем такого водоворота трагических, кровавых событий, которые и занесли меня на берега туманного Альбиона.

Сейчас поздний вечер, я нахожусь в Лондоне, в районе Челси, в номере отеля «Аннандейл-Хаус» и без аппетита ем пирог с мясом. Я внушила себе, что, для того чтобы все это пережить и осмыслить, мне понадобятся силы, и если я не буду есть, то уже очень скоро потеряю сознание, если вообще не умру. Я уже несколько раз представляла себе свой полуодетый труп, лежащий на полу просторной гостиничной комнаты, среди дорогой старинной мебели и букетов с цветами. Могу себе представить, как порадовала бы меня вся эта несказанная роскошь при других обстоятельствах. Если бы я, к примеру, оказалась здесь в свадебном путешествии или пусть даже деловой поездке. Но нет, и этот гостиничный номер, и этот пирог с мясом были оплачены человеком, который смог всего за несколько минут превратить меня в свою рабу. Меня, человека, всегда ценившего свою независимость и свободу. Разве могла я представить себе, как легко и просто, оказывается, заставить человека совершать такие несвойственные ему поступки и даже преступления. Моя воля полностью парализована. Мне нет дела до моего внешнего вида. Все вокруг стало мне безразлично, потому что я знаю, что скоро умру. Я не выдержу такой жизни и не сумею превратить остаток своих дней в сгусток самой мерзкой и гадкой лжи, какая только может существовать в человеческом обществе. Меня не так воспитывали. И если бы Ниночка – так ласково про себя я всегда называла свою дорогую тетю Нину Николаевну – была жива и узнала бы, что со мной произошло, то, думаю, и она не смогла бы мне ничем помочь. Отсутствие выбора – что может быть ужаснее? Я попала в тупик и скорее погибну, раздавленная обстоятельствами и нежеланием превращаться в подлую тварь, чем когда-нибудь выберусь оттуда. У меня нет денег. У меня нет даже своих личных вещей, которыми я могла бы пользоваться без оглядки. На мне ночная рубашка, купленная в маленьком магазинчике неподалеку от отеля; в сумочке, оказавшейся в коробке с теми вещами, в которых мне надлежало отправиться в путешествие, были лишь зубная щетка и несколько презервативов. Ни пудры, ни губной помады, ни носового платка. Вот уже две недели, как я не принадлежу себе. Человек, который превратил меня в ничто, сейчас сидит где-нибудь в ресторане и наслаждается своим положением хозяина жизни. Его чудовищный и гениальный план сработал: я пункт за пунктом следую его наставлениям, приближаясь к конечной цели своего путешествия. Уже завтра я перешагну порог дома, где мне предстоит прожить некоторое время, вплоть до самой развязки. Хотя навряд ли я доживу до этого. Даже если буду есть и пить. Мое сердце не выдержит и разорвется на части.

Кажется, всего несколько часов тому назад я вытирала пыль с зеркала на туалетном столике Наташи Лунник. Мы разговаривали с ней о моем будущем, о возможном замужестве, а под конец она стала заверять меня, что Ефим, ее муж, обязательно поможет мне деньгами и даже даст беспроцентную ссуду, чтобы только я смогла поступить в университет. Все в моей жизни складывалось на редкость удачно. Мужчина, которого я любила, всего несколько дней тому назад переехал ко мне домой, и мы привыкали жить вместе. Думаю, иногда я раздражала его своим стремлением так построить нашу, очень похожую на семейную, жизнь, чтобы быт не убил наши чувства. Сознаюсь, я была чрезмерна в своих требованиях, мне хотелось идеальных взаимоотношений, хотя вряд ли добрый и нежный Левин испытывал, глядя на мои усилия, чувство удовлетворения. Мужчины, на мой взгляд, далеки от понимания того, что же им хочется на самом деле. Даже если он любит, это еще не говорит о том, что он мечтает жить со своей возлюбленной под одной крышей. И здесь я поторопила события. Ниночка всегда говорила мне, что, прежде чем выходить замуж по-настоящему, следует лучше узнать друг друга, примерить по возможности свою жизнь на жизненный уклад партнера, чтобы понять, подходим ли мы друг другу. И, только начав встречаться с Сергеем Левиным, я стала понимать, что имела в виду моя тетя. Дело в том, что я и понятия не имела, как это можно совмещать любовь с ведением хозяйства, а интеллектуально-философские беседы – с пустячными препирательствами на тему денег. К тому времени, как я встретилась с Сергеем, во мне уже были заложены основные жизненные принципы, которые оставалось только проверить на практике. А что, если мое чувство к Сергею пройдет, когда я увижу его в другом качестве, когда уйдет налет романтизма (что составляет сейчас, в пору влюбленности, добрую половину наших отношений)? Вдруг он превратится в неряшливого и ленивого эгоиста, жизнь с которым станет для нас обоих настоящим адом? Или же, напротив, я сама своими придирками отравлю его существование? Вот почему я так нервничала, так переживала, представляя себе предстоящий переезд Сергея ко мне, и не торопилась строить далекоидущие планы. Но в реальности, к счастью, все оказалось не так страшно, и уже с первых дней нашей совместной жизни мне стало ясно, что я выбрала себе в спутники чудесного, все понимающего, доброго и ласкового мужчину. Я была счастлива как никогда. Мне было приятно в моей новой жизни все, даже ранний подъем, потому что я знала: стоит мне только проснуться, как проснется и Левин, и мы начнем этот день вдвоем. Мы будем вместе завтракать и собираться на работу, вместе выйдем из дома, а потом встретимся за ужином, чтобы провести вместе вечер и наполненную любовью ночь. И именно об этом я и поделилась в тот злосчастный день с Наташей Лунник как раз перед тем, как покинуть их квартиру, буквально за несколько минут до того рокового звонка в передней… Я вся светилась счастьем, собираясь домой и напоследок оглядывая чисто прибранную квартиру. Наташа поблагодарила меня за работу, сказала, чтобы завтра я не торопилась и пришла чуть позже, потому что они будут долго спать, после чего, глядя мне прямо в глаза и загадочно улыбаясь, она сунула в мою руку конверт с деньгами – плату за месяц работы (и я уже тогда знала, что там на целых сто долларов больше положенного, бедная-бедная Наташа!), – и мы с ней тепло распрощались. Я знала, что Ефим сидит в своем кабинете за компьютером, а маленький Миша занимается в детской – учит заданное ему нашей бонной Крыштопой стихотворение Пушкина. Крыштопа – это такая фамилия. Бонну, худенькую и светловолосую, в стильных круглых очках, звали Таней. Она была очень обаятельной, смешливой и одновременно умной девушкой и прекрасно ладила с Мишенькой. Они продвигались в его образовании семимильными шагами, с большим опережением, и, по сути, пятилетний Миша был вполне подготовлен к школе.