– Вероника! – Сьюзи бежала по направлению к ним, придерживая шляпу. – Ох, слава богу! Мы думали, вы без нас уехали.

Фергюс накрыл теплой ладонью руку Вероники, которая лежала на его рукаве, и несколько мгновений смотрел в ее глаза. Потом нехотя повернулся в сторону Сьюзи, изобразив на лице дежурную улыбку.

– Не может быть, что вы подумали о нас так плохо!

– В церкви такое столпотворение, – быстро проговорила Вероника. – Мы решили ждать вас здесь.

– Не извиняйтесь. Мы бы не обиделись, даже если бы вы уехали. – Сьюзи повернулась к Веронике:

– Правда, шикарная свадьба? Видела, на Флисс была фамильная тиара Картеретов? Бриллианты Глендейлов с этими и сравнить нельзя. – Она осеклась, поняв, что сболтнула лишнее.

– А ты была на свадьбе Джорджа? – спокойно спросила Вероника, абсолютно без эмоций. Она хорошо умела это делать.

– Но он ведь дальний родственник Найджела, смущенно объяснила Сьюзи. – Слава богу! Наконец идет Найджел. Я ужасно хочу шампанского. У меня от этих гимнов в горле пересохло.

Или от твоей бесконечной болтовни, подумал Фергюс.

Бальная зала была от пола до потолка отделана зеркалами. Повсюду сияли огромные венецианские канделябры: Жених с невестой стояли в окружении ближайших родственников, встречали гостей, принимали поздравления, поцелуи, улыбки.

– Дорогая Флисс, – произнесла Вероника, чмокая воздух в сантиметре от щеки невесты. – Ты выглядишь как принцесса. Я желаю тебе счастья. – Потом она повернулась, чтобы представить Фергюса. – Познакомься…

Широко улыбаясь, Флисс протянула руку.

– Нас не надо знакомить. Мы с Фергюсом знакомы.

– Разве? – Фергюс внимательно присмотрелся к яркой молодой женщине. – Вы уверены? Не мог же я забыть такую красавицу?

Флисс рассмеялась.

– Не волнуйтесь, вы не страдаете потерей памяти. Мне тогда было тринадцать. Я была прыщавым подростком с пластинкой для исправления прикуса. Мы учились с Дорой в одной школе, – объясняла она. – Когда был день открытых дверей, вы водили нас в кафе на чай.

– Не может быть! И вы это помните?

– Чай был очень вкусный, – продолжала Флисс. – И к тому же потом весь шестой класс наказали, потому что из-за вас они накрасили губы.

– Ужасно, детям из-за меня так попало, а я ничего не помню, – улыбнулся Фергюс.

Вероника не поверила, и ее бровь слегка приподнялась.

– Я на сегодня приглашала Дору, – сообщила Флисс, все еще смеясь. – Но у нее самой скоро свадьба.

– Да, она по уши увязла в предсвадебных приготовлениях, – подтвердил Фергюс. Но его облегчение было преждевременно.

– Она сказала: если получится, попозже приедет.

– Я ничего не знал об этом. – Он встретился взглядом с Вероникой. – Обычно мы с ней не сталкиваемся на светских мероприятиях.

– Так жалко, что я не смогу побывать на ее свадьбе, – пожаловалась Флисс.

– Я уверен, Дора поймет, что медовый месяц важнее, – посочувствовал Каванаг. – Зато там будет Вероника. Она будет вашим доверенным лицом.

Новоиспеченная леди Картерет снова засмеялась.

– Ронни никогда не была ничьим доверенным лицом, Фергюс. Она всегда сама по себе.

– Только не теперь. – Он прекрасно сознавал, что Аннет Грант стоит совсем недалеко от них. – Мы поделили главную роль на двоих.

Флисс засветилась от радости:

– Как это здорово!

– Мы тоже так думаем.

Они прошли вперед, он взял два бокала шампанского и протянул один Веронике.

– Весь шестой класс? – спросила она наконец. – Все эти губастенькие тринадцатилетние девушки… И вы думаете, я поверю, что вы не заметили?

– Поверьте, это так, – сказал он. – Но мне стоило большого труда не заметить, что нет более опасного сочетания, чем спортивные тапочки и губная помада. Директриса хотела получить от меня взнос на строительство нового корпуса и под благовидным предлогом утащила меня в свой кабинет на стаканчик шерри.

– Она получила деньги?

– Даже быстрее, чем предполагала. Мне не терпелось уехать. На следующий год вместо себя я отправил Поппи.

– Эх, вы… – Но ей не удалось поддразнить его, потому что их окружили друзья Вероники, которые несколько месяцев не виделись с ней и хотели узнать о ее жизни. И о ее новом знакомом.

Он пожимал руки, вежливо улыбался, с облегчением обнаружил, что мужчины больше интересовались его мнением по поводу рынка ценных бумаг, нежели тем, давно ли он знаком с Вероникой.

– Аннет сказала мне, что вы встретились во время дождя, – в момент затишья громко сказала одна старая вдова. – Искали убежище под деревом?

– Нет, тетя Мэй, мы познакомились в поезде, – поправила Вероника, наклоняясь к самому уху старушки.

Подошла Сьюзи и с многозначительной улыбкой спросила:

– Итак, расскажите мне о том дереве, под кроной которого вы встретились.

– Я уже говорила тебе, что мы познакомились в поезде.

– Если мне не изменяет память, за завтраком.

– Потом встретились опять, случайно, – подключился к разговору Фергюс и посмотрел на Веронику, предоставляя ей возможность уточнить детали.

– В музее, – выбрала она.

– В музее? Да брось ты, Ронни! Даже в Мелчестере можно найти занятие поинтереснее, чем таскаться по музеям.

– Это была вечеринка, – уточнил Фергюс. – Мы в Мелчестере умеем развлекаться даже в музеях. – Выбрав ведущую роль, он имел возможность импровизировать. – Это было открытие фамильного зала Каванагов, Сьюзи. Там выставлены наиболее интересные экспонаты керамического боя. Вы должны обязательно увидеть это, когда приедете к Веронике в гости.

– Что значит «керамический бой»? – спросила Сьюзи.

– Осколки древнегреческих амфор, – объяснила Вероника, принимая эстафету. – Их откопала мама Фергюса. Помнишь, ты упомянула, что миссис Каванаг была археологом?

– Да. – Сьюзи почувствовала себя припертой к стенке.

– Потом мы увиделись еще раз, на концерте. – Фергюс осторожно направлял расследование вперед, чтобы Сьюзи не задавала вопросов, которые могли бы запутать Веронику.

– Натыкаться друг на друга вошло у вас в привычку?

– Мелчестер – город маленький. Оказалось, что наши вкусы совпадают. У нас обоих были куплены билеты на премьеру одного и того же спектакля… Как он назывался. Вероника? Что-то по Оскару Уайльду…

– «Идеальный муж», – быстро проговорила она.

– Ну, конечно, «Идеальный муж». Скоро он пойдет и в Лондоне. Стоит посмотреть. – Он взглянул на Веронику. Казалось, еще мгновение, и она потеряет контроль над собой. Он хотел бы посмотреть, как она хохочет над тем, что он говорит. Но она была сама серьезность.