Рецензию прочла Бухалик. И вместо того, чтоб написать мне и всему жюри, мол, побойтесь бога, какая ужасная рецензия, давайте снимем или отредактируем, Бухалик сразу разражается «открытым письмом». Она пишет на Свабоду и нашуниву, прошу, мол, снять рецензию с сайта, потому что кажется, будто это официальная позиция премии (хотя я уже тыщу раз объявлял, что нет у премии позиции по поводу книг, позиция есть у жюри и рецензентов), и вообще нефиг указывать жюри, как ему работать. Меня, конечно же, подбешивает, что вот уже второй раз накануне вручения Бухалик делает вид, что премия ужасна, а она, такая белая и пушистая, пытается навести порядок и всё никак не может. Конечно, все радостные комментаторы нашейнивы в очередной раз убеждаются в том, что организаторы премии что-то мутят, хотят подтусовать и нечестно всё обставить. Но я пытаюсь быть спокойным, помню про существование больниц, выпиваю обезболивающее и пишу письмо жюри. Смотрите, говорю, есть пункт такой, что если кто публично обсуждает работу премии до её вручения, то того следует исключить из жюри. Бухалик, пишу, уже второй раз это делает, второй раз компрометирует премию. В первый раз, пишу, Поморский советовал предложить Бухалик выйти из жюри, но тогда мы этого не сделали, думаю, теперь уж точно надо сделать. Реакции на моё письмо не последовало, а писать «открытое письмо» Бухалик мне не очень-то хотелось.

Голосование за финалиста снова было очным. Перед тем, как заполнить бюллетени, я спросил у Бухалик, почему она не написала в оргкомитет по поводу рецензии, а сразу стала вонять в нашейниве. «Потому что я имею на это право», – так она ответила. Ну, а жюри имеет право вас исключить, говорю. А что это была вообще за ситуация с Поморским? начала наезжать она. Я говорю, это сейчас не имеет отношения к делу. Так, а кто заказывает рецензии? продолжает она. И я понимаю, что «заказывала» Аня Янкута, которая сидит здесь, и это, конечно же, будет рассмотрено так, что один из членов жюри хотел надавить на других членов, и, имея в своей власти «заказ» рецензий, специально «заказала» Марыйке Казька. Я тогда говорю, что не буду раскрывать эту информацию, «потому что имею на это право». И вообще говорю, что я за разделение обязанностей, пусть жюри определяет победителя и не лезет в работу рецензентов, а рецензенты пусть не лезут в работу жюри, и если уж так пошло, то в следующей премии я буду ходатайствовать за отмену рецензий, потому что тут премия справилась со своей задачей, рецензии сейчас появляются независимо от премии, а премиальные рецензии только разжигают вражду. Мы окинули с Бухалик друг друга взглядами полными ненависти и приступили к голосованию. Может, выскажемся снова, предлагаю я? Да нефиг высказываться, мы всё в прошлый раз сказали, и за 5 минут решили участь премии:

«Вынікі галасавання:

І месца – Казько “Час збіраць косці”

ІІ месца – Барысік “Жанчына і леапард”

ІІІ месца – Бахарэвіч “Дзеці Аліндаркі”»

Удивительный результат, совсем не похожий на прошлый рейтинг. Но, всё, типа, по закону, жюри проголосовало. Уже после заседания я просмотрел все бюллетени и нашёл забавную закономерность. Три из них были совершенно одинаковыми. Там Казько был на первом месте, а Бахарэвіч с Дубаўцом на последних. Мне кажется, сговор очевиден. То есть, система с голосованием – это полный бред, она имеет какой-то смысл, когда люди не сговариваются, а если уж кто решил взломать систему, то это очень просто делается. Да и предыдущие жюри, уверен, этой лазейкой пользовались.

Для церемонии поляки из посольства выбрали новую гостиницу Реннесанс в начале проспекта Дзержинского. Здание с необычной для Минска архитектурой и дорогой внутренней отделкой. Я как пришёл, то прям не хотел выходить из этой гостиницы – такой чистой, мягкой и сверкающей, даже какие-то скульптуры стояли повсеместно. Причём на весь этот шик и комфорт у посольства, как обычно, была скидка, то есть такой пыли за такие небольшие деньги на Гедройце ещё не пускалось.

Была одна забавная мелочь. Когда мы смотрели помещение, Коля заметил, что на ту же дату, что и вручение премии, была назначена конференция братьев Запашных. Мы сразу же представили себе, как нашанива воспользуется этим совпадением. Это просто: снимаешь белорусский беллитбомонд на фоне надписи «Цирк с животными!» и заголовок «Премия Гедройца: цирк братьев Запашных!» К счастью, Щепаньска повела себя как тигр. Когда мы сказали ей об этом обстоятельстве, она добилась от гостиницы отмены мероприятия Запашных.

Хадановіч боялся прошлогоднего кошмара, когда мест в зале было в два раза больше, чем людей, поэтому предложил вручную подписать 200 приглашений и отправить их по почте. Я заметил ему, что это большая работа и на неё нет ресурсов. Тогда он обещал подписать сам. В итоге подписывали Уладзь, Даша и Даша, Аня и Коля. Чтобы предупредить раздражение комментаторов, решили провести народное голосование: к каждому приглашению был прикреплён бюллетень, на котором можно было из шорт-листа выбрать своего победителя. В итоге это также оказался Казько – у него был полный триумф.

Церемония проходила следующим образом. Ко входу гостиницы подъезжали посольские автомобили и такси, подходила разношёрстная толпа литераторов. Один за другим они входили в просторный холл, офигевали от блеска и небелорусских архитектурных форм, окидывали глазами гигантское пространство и находили на цифровом табло логотип премии Гедройца со стрелкой, указывающей на лестницу. На втором этаже был такой же указатель в сторону зала, где можно было освежиться бутылкой минералки «Боровая» и взять как сувенир ручку с логотипом гостиницы, перед этим отдав организаторам бюллетень читательского голосования. Зал наполнился, заиграла группа TonqiXod, нанятая для снижения себестоимости церемонии. Когда композиция закончилась, Хадановіч по своей традиции начал благодарить лично господина посла за то, что премия в очередной раз состоялась. Как раз посол написал, а Хадановіч перевёл книгу про приключения Коціка-грукоціка. Так-как и про Коціка книга, и премия тоже в чём-то о книгах, то было решено прочитать отрывок из Коціка. Раз пошла такая пьянка и на премии Гедройца читают стихи для детей, Хадановіч рад представить ещё немного детских стихов, но уже не господина посла, а своего скромного сочинения. Итак, прошу-любить и жаловать «Нататкі таткі», и Хадановіч ещё несколько минут читает со сцены стихи из своей новой книжки. Потом Хадановіч объяснил мне, что книжка-то хорошая и вышла недавно, он не мог пропустить возможность прорекламировать её перед такой большой аудиторией. Минут через сорок после начала подошли непосредственно