Через несколько минут холл резко расширялся в большую овальную комнату. Здесь лампы были размещены на потолке; в дальнем конце комнаты миссис Фрисби могла увидеть, что длинный туннель продолжался и похоже было, что он вновь уходил вверх – может, к другому входу, к задней двери. Был ли их местом назначения главный холл крыс? Но если так, то где остальные крысы? Комната была абсолютно пуста – в ней не было даже мебели.

– Кладовая, – сказал Джастин. – Иногда полная. Теперь пустая.

Потом она увидела что, рядом с комнатой лестницу, ведущую вниз, а рядом с ней маленькую дверь. Джастин подвел их к двери.

– Только для грузов, – с усмешкой глянув на мистера Эйджиса, произнес он. – Но учитывая вашу хромоту, думаю, мы можем сделать исключение. По ступенькам будет трудно.

Миссис Фрисби посмотрела на лестницу, уходящую по спирали вниз, каждая ступенька аккуратно выложена плиткой. Она не могла сказать, как далеко лестница шла вниз, потому что после первого витка спирали, она уже ничего не видела, но у нее было чувство, что идти вниз придется очень долго. Джастин сказал, что для мистера Эйджиса будет трудно.

Джастин открыл дверь. Она вела в квадратную комнату, похожую на шкаф.

– После вас, – сказал он.

Миссис Фрисби вошла, остальные последовали за ней, потом дверь закрылась. На стене было две кнопки. Джастин нажал на одну из них, и миссис Фрисби, до этого ни разу не бывавшая в лифте, ахнула и чуть не упала на пол, когда он начал уходить у нее из-под ног. Джастин протянул руку, чтобы подхватить ее.

– Все хорошо, – сказал он. – Мне следовало вас предупредить.

– Но мы падаем!

– Не совсем. Мы спускаемся, но нас держат два крепких троса и электрический мотор.

Но все же миссис Фрисби задержала дыхание на время их спуска, пока маленький лифт наконец плавно не остановился, и Джастин не открыл дверь. Потом она вновь вздохнула и выглянула.

Комната перед ней была как минимум в три раза больше, чем та, которую они только что покинули, коридоры расходились из нее по многим направлениям, как лепестки из маргаритки. Напротив лифта открытая арка вела к чему-то похожему на зал собраний, в конце располагалась сцена.

А вот теперь появились крысы. Множество крыс – они стояли и говорили группами по двое, трое и четверо, крысы шли медленно, торопились, несли бумаги. Когда миссис Фрисби вышла из лифта, стало понятно, что незнакомцы здесь редкость, потому что гул дюжины разговоров резко стих, а все головы повернулись к ней. Они не выглядели враждебными или встревоженными, потому что все знали ее спутников, но довольно любопытными. Потом, так же быстро как прекратившись, гул болтовни поднялся снова, потому что крысы были слишком вежливыми, чтобы стоять и пялиться. Но один из них, худая крыса со шрамом на лице отделился от своей группы и подошел к ним.

– Джастин. Мистер Эйджис. Вижу, у нас гостья.

Он говорил довольно любезно, с ноткой тихого достоинства, и миссис Фрисби заметила еще пару вещей. Первая – шрам на лице проходил по его левому глазу, и он носил на нем черную повязку, прикрепленную шнуром к голове. Вторая – он нес ранец, похожий на сумку, за плечами.

– Гостья, чье имя тебе знакомо, – сказал Джастин. – Это миссис Джонатан Фрисби. Миссис Фрисби, это Никодимус.

– Это имя и вправду мне знакомо, – ответила крыса по имени Никодимус. – Миссис Фрисби, возможно вы об этом знаете, ваш почивший супруг был одним из наших лучших друзей. Вам здесь все рады.

– Спасибо, – сказала миссис Фрисби, которая была больше чем озадаченна. – На самом деле я не знала, что вы были знакомы с моим мужем. Но я рада это слышать, потому что я пришла попросить вас о помощи.

– У миссис Фрисби проблема, – сказал мистер Эйджис. – Очень срочная.

– Если мы сможем помочь, то, конечно, это сделаем, – сказал Никодимус. Он спросил мистера Эйджиса:

– Это подождет до конца собрания? Час? Мы уже собирались продолжить его.

Мистер Эйджис задумался.

– Думаю, час ничего не изменит.

Никодимус сказал:

– Джастин, проводи миссис Фрисби в библиотеку, где ей будет удобно подождать окончания собрания.

К тому времени последние крысы прошли в большой зал собраний, где они заняли места, сев лицом к сцене. Никодимус последовал за ними, вынимая на ходу из ранца несколько бумаг и очки для чтения.

Джастин повел миссис Фрисби в другом направлении, вниз по коридору слева, и вновь она ощутила легкий холодный ветерок, дующий в лицо. Она поняла, что коридор, по которому она пришла, скорее всего, был парадным, значит, остальные вели в жилые кварталы крыс. Тот, по которому ее вел Джастин, имел много дверей, одну из которых он открыл.

– Сюда, – проговорил он.

Комната, в которую они вошли, была большой, квадратной, хорошо освещенной, в ней чувствовался несвежий запах.

– Довольно удобно, если вы любите читать…

Он указал на стены. По стенам от пола до потолка были полки, а на полках стояли… Миссис Фрисби напрягла память.

– Книги, – сказала она. – Это книги.

– Да, – ответил Джастин. – Вы много читаете?

– Нет, – сказала миссис Фрисби. – Мой муж научил меня. А дети…

Она начала ему рассказывать. Аккуратное черчение букв на земле палкой – казалось, это было так давно…

– Извините, мне нужно идти на собрание. Ненавижу собрания, но это очень важное. Мы заканчиваем график Плана.

Он произносил это слово многозначительно.

– Плана?

Но он уже был за дверью, плавно закрыв ее за собой.

Миссис Фрисби огляделась. В комнате – библиотеке, как Никодимус называл ее – было, помимо полок с книгами, несколько столов с лавками рядом с ними, на них лежало еще больше книг, некоторые были открыты.

Книги. Ее муж, Джонатан, рассказывал о них. Он научил ее и детей читать (дети быстро выучились, а она с трудом складывала простейшие слова; она думала, это потому что она старше). Он также рассказал ей об электричестве. Джонатан знал столько вещей – и столько же, полагала она, знали крысы. До этого она не понимала, откуда он все это знал. Его знание миссис Фрисби всегда принимала за должное. Но кто научил его читать? Странно, выяснилось, что он знал крыс. Они научили его? Как они были связаны? Она вспомнила его долгие визиты к мистеру Эйджи су. А мистер Эйджис тоже знал крыс.

Миссис Фрисби вздохнула. Возможно, когда собрание закончится, у нее представится шанс поговорить с Никодимусом – она расскажет ему о Тимоти и Дне переезда – возможно, когда все утрясется, он расскажет ей обо всем.

На дальнем конце комнаты часть стены была без книжных полок. Вместо них была доска с написанными на ней белым мелом какими-то словами и цифрами. Внизу на полочке лежали кусочки мела и тряпка. Доска висела рядом с самым длинным столом. Неужели библиотеку использовали и в качестве класса? Когда она посмотрела на доску и с трудом прочла, что на ней написано, она поняла, что это было не так. Скорее всего, это была комната для совещаний.