«Тем более, здоровье его подорвано».

«Эй, Алди! Покажи, что это не так!»

«Ничего не показывай», – весело постучал зубами офицер Стуун, опуская на рот специальную марлевую повязку. Кавалерийского склада кривые ноги, пятнистый от излеченного лишая лоб, волосы офицера давно отступили к самому затылку, но глаза смотрели остро и с интересом. Ему нравилось говорить с толпой, он привык к россказням свободных народов и никому не верил. «Ничего не показывай, – весело приказал он. – Знаю я вас. Ты будешь кривляться и прыгать, а это вовсе не признак здоровья. Иногда больные прыгают проворней здоровых, так их подстегивает болезнь. Пусть вы и выжили после мора, но все заражены, а значит, все равно умрете. И там, где вы умрете, долго еще будут болеть и умирать птицы и люди».

«Что же нам надо делать?»

«Медитировать».

«Как это?»

«Я научу».

На глазах изумленных переселенцев синерубашечники закопали в землю тяжелый округлый предмет, похожий на металлический бочонок с полым шестом, на конце которого таймер отбивал время.

«Вы должны дождаться, когда на таймере закончатся цифры и появится ноль».

«Просто ноль?»

«Ну да».

«И тогда что-то произойдет?»

«Нуда».

«А нам как быть?»

«Вам можно будет вскрикнуть».

«Всем сразу?»

«Всем сразу, – весело подтвердил офицер Стуун и от удовольствия общения опять постучал зубами. – Пусть вскрикнут старики и малые. Пусть вскрикнут глупые и умные. Все, как один, можете вскрикнуть. Очень советую вам не спать, а сидеть вокруг таймера и думать о том, что вы видели в своей жизни. Каждый пусть думает. Смотрите на прыгающие цифры и вспоминайте о хорошем. Никаких обид. Пусть ваши сердца станут легкими и чистыми. Я обещаю вам настоящее облегчение. Уже к полуночи вам станет хорошо».

«Но нам и сейчас хорошо».

«А станет еще лучше».

Офицер показал переселенцам, как правильно сесть вокруг таймера.

Переселенцы из Симы заняли огромную площадь. Плохо пахло. Сидящие в задних рядах ничего не видели, им передавали цифры голосом. Когда все, наконец, успокоились, офицер Стуун спросил Алди:

«Ты кто?»

«Наверное, биоэтик».

«Ты всегда так отвечаешь?»

Алди пожал плечами. Он не знал, как правильно отвечать.

Ему помогли сесть на мохнатую лошадь, на которой не за что было держаться. От лошади, как и от людей, пахло потом, только вкуснее. Выгнув шею, она красивым глазом сердито посмотрела на Алди, потому что от него тоже пахло. В долгом молчании синерубашечники далеко отъехали от места, где остались медитирующие переселенцы. Даже не видно стало людей и костров. Чтобы окончательно завладеть вниманием Алди, офицер Стуун сказал:

«Я люблю, когда говорят правду».

«Ну да. Но ее трудно говорить».

Офицер весело засмеялся:

«Ты нам многое расскажешь».

«Но смогу ли? У меня в голове путается».

«Мы поможем. Мы здорово научились отделять правду от вымысла».

«Это не очень больно?» – насторожился Алди.

«Разве ты слышал о нашем методе?»

«Наверное, нет».

Звезды светили нежно.

Лошади кивали головами.

Офицер Стуун весело улыбался и время от времени стучал зубами.

Он не понимал некоторых слов, но сам Алди ему понравился. Он решил, что будет показывать странного переселенца на Территориях, подконтрольных синерубашечникам, и еще сильнее к нему расположился. Даже потирал пятнистый от лишая лоб:

«Жалко, у нас Язык кончился».

«Почему жалко?»

«Я бы угостил».

В этот момент далеко позади в ночной степи, затмив низкие звезды, безмолвно встала шапка чудесного неистового света. Белое с синим, потом фиолетовое. Длинные тени метнулись и неимоверно вытянулись. Задрожали, запрыгали колючие кустики. Люди и лошади как бы в одно мгновение достигли далекого горизонта, но тут же укоротились, вернулись на место. Сама земля задрожала, испуская низкий ужасный гул, а потом затряслась, задергалась так, что умные лошади легли.

«Вот хорошо. Теперь все маленькие существа, заполнившие кровь переселенцев, погибли», – удовлетворенно постучал зубами офицер Стуун.

«Но сами переселенцы тоже погибли».

Офицер Стуун удивленно посмотрел на Алди:

«А как иначе? Они несли в себе множество смертей. Да и было-то их всего ничего, тысяч двадцать. Думаю, что не больше. Ты же должен знать, что последняя эпидемия убила в областях Симы почти семьсот миллионов человек. Разве можно сравнивать? – Он засмеялся от удивления. – Теперь в областях Симы отдыхает земля, идут дожди. Когда эти области вновь заселят, можно будет снимать большие урожаи риса. И пиявки там самые вкусные. Чистишь канавку по колено в воде, а они так и присасываются».

«Но эти переселенцы погибли».

«Один погиб, другой появился. – Офицер Стуун мечтательно покачал головой: – Знаешь красивую световую гору? Вся в огнях. Каменные дома. Называется Экополис. Там мы тоже устроим медитацию».

«Ты бывал в Экополисе?»

Офицер Стуун удивился:

«У тебя, правда, в голове путается. Как я мог? Меня бы немедленно убили. Видишь лысину и кривые ноги? Кто меня такого пустит в Экополис? Это офицер Тэтлер. Он был красивый. Он бывал в Есен-Гу и приносил оттуда важную информацию. Он обманул всех. У него было длинное лицо, ему в Экополисе верили. Но потом и он исчез. Так думаю, что заразился. Он сам говорил, что если заразится, то убьет себя. Он никогда не уставал, даже крысы его боялись, а мы любили. Наверное, он заразился и убил себя, – весело постучал офицер Стуун зубами. – Если бы я знал, от кого и где он заразился, я бы выжег весь район».

Алди знал, где лежат кости двойного агента, носившего имя Тэтлер.

Все врут и все говорят правду. Никогда не знаешь, кого к кому влечет.

Например, новенькую по имени Гайя влекло к нему, а она ответила на туффинг Гаммельнского Дудочника, на голове которого, как олимпийский венок, красовались крупные кудри. Самого Алди влекло к нежной Мутти, но отцом ее детей он не стал, потому что Мутти сама выбирала. Это всегда так. Верить никому нельзя. Правда непостижима.

«А ты бывал в Экополисе?»

Офицер Стуун тоже не ждал правды.

Тем не менее, он внимательно слушал Алди.

Он отчетливо видел, как в пережитую действительность странного переселенца активно вторгаются пузыри ложной памяти. «Нуда, да, – кивал он согласно, – замкнутые и хитрые обитатели Экополиса единолично хотят определять будущее народов. Но у них нет истинного понимания свободы. Развитие ума в Экополисе напоминает опасную запущенную болезнь. Они живут там в темном чреве горы, как черви. Они никогда не видят звезд, а думают, что однажды полетят к ним. Конечно, на Территориях ежеминутно сотни тысяч людей гибнут от неизвестных болезней, но только отсюда видны настоящие звезды, разве в Экополисе лучше? Это они пока отделываются Языками. Но скоро нам надоест и мы им устроим настоящую медитацию».