– Сына Юли зовут Руслан.

– Неважно, как она его назвала. Знакомые отца уже занимаются лишением её родительских прав. Ей негде жить, не на что его кормить. Пусть идет работает и найдет себе другого дурачка.

– Уже нашла. Я женюсь на ней. Я не буду заставлять её принимать ислам. Это дело добровольное. Мы распишимся с ней, и Я буду растить Руслана. А тебе я запрещаю приближаться к ней и к ребенку. Кто знает, вдруг ты и его толкнуть сможешь.

– Что ты несёшь?! Послушай себя, сынок. Я надеюсь это шутка?

– Нет я серьезно.

– Только посмей! Это я тебе запрещаю! Иначе... у меня не будет больше сына!

– Значит не будет.

– На что ты собираешься жить? Я закрою двери этого дома для тебя.

– Адлан, – обернулся на голос отца. – Пойдем поговорим.

– Шамиль ты должен повлиять на него! Он хочет забрать у меня Ибрагима!

– Не лезь в мужской разговор, Лейла! Я смотрю ты слишком многое стала себе позволять, – отец смерил её проникновенным взглядом.

Мы зашли в его кабинет. Отец встал возле окна и бросил мне через плечо:

– Сядь, – я послушался. Расстегнул пуговицу на пиджаке. – Она изменилась после смерти Султана.

– Мы все изменились. Его потеря не могла пройти бесследно, – отец кивнул.

– Она стала желчной, как змея шипит с утра до вечера. Не знаю, возможно, я не замечал этого раньше и она просто всегда была такой.

– Пап, пойми. Я люблю маму. Но согласись, она поступает жестоко с Юлей. Толкает, хочет забрать ребенка. – отец повернулся ко мне.

– Ты уверен в том, что делаешь? Ты красивый, успешный, богатый. Ты сделал бы честь любому дому, как жених. Можешь найти любую невинную девушку. Нетронутую. А берешь с ребенком.

– Мне не нужна любая. Я женюсь только на Юле. – отец отвернулся.

– Вы так похожи на меня. Ты и Эмин. Я вижу вы так же смотрите на русских женщин, как и я, некогда на мать Эмина. Но вы более решительные.

– Ты её ещё любишь? Мать Эмина, Алёну.

– Каждый день. Я ведь тогда решил сделать её единственной. Женится на ней. Развестись с твоей мамой. Но опоздал, – этого я не знал. Ещё год назад я бы корил отца за то, что хотел развестись. А сейчас понимал.

Когда в тебе, как заноза, живёт лишь одна женщина, нет места другим. Подошёл к отцу и положил руку ему на плечо, в знак поддержки. Он накрыл мою руку своей.

– Двери этого дома всегда открыты для тебя, сынок. Помни об этом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Юля

Меня перевели в ВИП палату. Красивая, с мягкой постелью, кондиционером – не радовала. Я только и могла, что думать о Руслане. Сцеживая молоко – ревела.

Что сейчас мой мальчик ест? Химию эту? Ведь сами врачи говорят, что самое важное это грудное вскармливание. Он и так родился раньше, иммунитет ослаблен, нужно набирать вес.

– Что ты ревешь? – в палату вошла санитарка, протерла тумбочки, переставила вазу с дорогим букетом цветов. – Вон, муж твой, как тебя любит. Палату оплатил, букет красивый принес. Знаешь, сколько мужей бросают своих жен после родов? А ты ревешь.

– Вы не понимаете. Мой мальчик там, в столице, а я валяюсь здесь.

– Ну и чем ты ему поможешь? У вас с малышом очень сильная связь, ты рыдаешь и он там ревёт. Да и молоко так пропасть может.

– Вы правы, – вытерла слёзы и попыталась улыбнуться. Нужно держаться. – Но он мне не муж. Брат отца ребенка. Папа Руслана погиб, – санитарка посмотрела на меня жалостливо. Не люблю таких взглядов.

– А мама с папой у тебя есть?

– Нет. Сирота я. Не знаю сейчас куда малыша приведу.

– А как же квартирадля сирот? Должны же квартиру дать.

– Должны. Сказали, что очередь большая. Лет через пять подойдёт.

– Вот ведь! Наверняка схитрили. Себе поди забрали. А почему этот, что цветочки принес, говорил что муж?

– Он жениться на мне хочет.

– А ты?

– А я нет. Мне кроме Султана никого не надо. А его не вернуть.

– Зря. О себе не думаешь, подумай о сыне. Как он будет жить без отца? – санитарка закончила уборку, а я все ещё сидела и думала. Есть ли он выбор? Разве я могу остаться без Руслана? А как я выйду за Адлана? Как буду ложиться с ним в одну постель? А он хочет, я вижу. Может попытаться уговорить его, чтобы отказался от этой бредовой идеи?

Три дня я провела в больнице. Звонила Адлану каждый день, узнавала, как там сын. Когда врач принес выписку, я уже была готова. С сумкой в руке.

Так непривычно. Живот плоский, я могу видеть свои ноги и спать на животе.

Спускаюсь. Адлан встречает меня с очередным букетом. С тоской смотрю на пару, которым вынесли малыша. На их счастливые лица.

– Зачем это? – хмурюсь. Нет той легкости, что была ранее в общении с Адланом. Все опять вернулось в начало.

– Я рассчитывал на спасибо.

– Спасибо, – сухо повторяю я. Он хмурится и идёт к машине. Мне ничего не остаётся, как идти следом.

Что он ждёт? Что я кинусь ему в объятья? Он вынуждает меня выходить за него замуж!

Сама виновата. Догадывалась ведь о его намерениях. Нужно было не сидеть сиднем, а что-то делать. Попроситься на работу, или найти работу по интернету. Не знаю. Корректором пойти, или ещё что-то. Нужно было становиться сильнее. Раньше обо мне заботился Султан. До него в детском доме. Я же совсем не приучена к нормальной жизни.

До Москвы добираемся на самолёте. По приезду Адлан везёт меня в больницу.

– Здесь лежат только малыши. Врач сказал, что мамы только приезжают, кормят и привозят молоко.

– И сколько Руслану здесь будет находиться?

– Врач сказал, что ребенок здоровый. Ему сделали все обследования. Вес только поднабрать нужно. Дней десять.

– Проводи меня к нему. Пожалуйста.

Мне не терпится. Я столько дней ждала этой встречи.

Мы идём по коридору. Двери стеклянные и я вижу малышей в прозрачных кроватках. Такие в роддоме были.

Столько детей плачет, что сердце кровью обливается. Слышу крик Руслана. Я узнаю его голос из тысячи бегу к последней палате. Такой маленький, в смешном чепчике.