мы – нет? Чем мы хуже?

И заполыхало…

…

Адам Оздоев – опаздывал.

Он гнал свой РейнджРовер по прибрежному шоссе, направляясь в эмират Шарджа – но все равно не успевал.

Эмират Шарджа – был расположен в основном в пустыне и не имел ни нефтяных, ни рекреационных возможностей, как в Дубае. Но там был свой бизнес. Громадный аэропорт, пустыня, никаких лишних глаз – говорят, одно время там стояло до 50 Ил-76, старых и новых, которые после падения СССР стали никому не нужны. Принадлежали они всяким темным авиакомпаниям с оффшорной регистрацией, готовым возить всё, что угодно и куда угодно, без вопросов. Говорят, там держал свои самолеты и Виктор Бут, про которого потом фильм сняли – «Оружейный барон». Места там мало того, что глухие, так еще и сухие, дождей там почти не бывает. А это дает возможность технику и ящики с оружием круглый год под открытым небом держать – и ничего с ними не случится.

И держали.

У Адама тоже там были свои дела… да у всех – были. Он вспомнил, как как-то вечером, в доме Дудаева на Льва Толстого, где он жил у каких-то родственников, – вечером они мечтали. Как они будут продавать нефть за доллары и станут жить как в Кувейте, и у каждого чеченца будет богатый дом и машина – в обстановке постсоветской разрухи много ли надо? О том, как они построят новый аэропорт и новые дороги в горах, и много еще всего. Он помнил, как он ездил в Германию заказывать новую валюту – найры, и Дудаев потом долго его ругал. Он спросил, перед тем как уехать, какого цвета должны быть деньги и Дудаев сказал – зеленые. А потом он вернулся с образцами – найрами – и Дудаев долго ругал его и немцев, потому что деньги не были похожи на доллары, оттенок другой. А он хотел как доллары, хотел перепечатывать…

Да не успел.

Но дороги здесь всё равно хорошие.

Бетон, гладкие, без ям, – не едешь, а летишь. Главное – не попасть под перемёт – это когда песок на дорогу вылезает таким языком, можно и в аварию угодить, если налетишь на скорости.

Он обогнал громадную цистерну на шасси белорусского танковоза ВОЛАТ. Арабы придумали умно – у них много танковозов, но пока войны нет – они тягают вот такие вот громадные, размером с железнодорожную – цистерны. Развозят питьевую воду.

Посмотрел на часы. Нет, все-таки успевает. И тут – низко над трассой заходя на посадку, прошел самолет по размерам Боинг-737, в серой раскраске ВВС США. Да, он успевает…

…

Американцы были последними, кого ждали. Он успел.

На эту сходку – никем не анонсированную, никак не освещенную в прессе – собрались те, кто действительно принимает решения. И те, кто их исполняет. Представители всех крупных государств региона и их правителей. Сотрудники ЦРУ и Госдепартамента. Представители крупных оборонных и нефтяных компаний США.

Кроме арабов, были только американцы. Никого больше не пригласили.

В одном из ангаров отгородили толстой пленкой большое пространство, поставили стулья, столы, установили аппаратуру. Собравшихся было человек 30, большинство друг друга знало, так что обошлись без приветствий.

Первым взял слово один из младших принцев дома Саудов и вероятный наследник престола. Он был возмутительно молод – тридцать с чем-то. Но он происходил из правильного клана Судайри, а все, кто еще мог думать и соображать в этой нефтяной монархии понимали, что с установленным главой дома Ас-саудов династическим принципом – не сын наследует отцу, а брат – брату – надо что-то делать. Иначе получится как в Советском союзе 80-ых – гонка на лафетах. С такими же примерно последствиями для страны.

– Господа, – сказал принц, – я надеюсь, представители хозяев извинят меня за то что я взял слово первым, и я со своей стороны, хочу поблагодарить шейха Ису за гостеприимство, да будет доволен им Аллах…

Вежливо похлопали.

– Как вы уже знаете, ситуация в Ливии постепенно выходит из-под всяческого контроля, Сирия – на грани. В Йемене – неспокойно, вражда кланов. Мы, конечно, можем сказать – так им и надо, все это страны, которые отвергли своих законных монархов и свергли их, в которых произошли революции – и вот теперь Аллах карает их. Но сказать так – было бы очень опрометчиво. Мы имеем дело с восстанием черни против законной власти, перебрасывающимся из страны в страну как при сильном ветре пламя пожара перебрасывается с дома на дом. Да, у нас в наших странах – наши подданные в основном довольны – но все ли? Как можно в этом быть уверенными? А как быть с рабами, которых мы выписываем из Пакистана, из Сомали? В некоторых наших Аллахом спасаемых странах они составляют до трех четвертей всего населения. Что будет, если кто-то привезет им несколько ящиков с автоматами и скажет – идите и убейте хозяев ваших и возьмите себе всё, что сочтете нужным, это теперь ваше. Как мы сможем защититься от них?

Адам Оздоев, сидевший среди тех, кто слушал – неожиданно поймал на себе взгляд одного из американцев. Тот кивнул…

…

Возможность поговорить представилась, когда объявили перерыв. На столах стояли кувшины с щербетом и апельсиновым соком – но слуг не было, каждый наливал себе. Посторонних тут не должно было быть. Двое – чеченец и американец – налили себе: чеченец щербет, американец фреш – и вышли из ангара.

– Столько сладкого пить вредно, – сказал американец, показывая на бокал, – диабет заработаешь.

– Все в воле Аллаха.

На Востоке пили очень своеобразный чай, не для всех. В чайник засыпали треть заварки, треть сахарного песка, заливали водой и доводили до кипения. Получалось как чифир, но очень сладкий.

Они обнялись…

– Узнал…

– Как же не узнать…

Американец работал по постсоветскому пространству. Однажды его похитили, но не успели даже требование о выкупе предъявить. Подъехал Оздоев с группой боевиков Президентского полка, и на пальцах объяснил идиотам, что с американцами надо дружить, а не красть их. А чтобы было понятнее – рассказал быдловатым похитителям – аульским – что с ними будет, и с их семьями, если они еще раз тронут иностранца.

– Как живешь?

– Местами. Я не поверил, когда узнал, что ты здесь. Думал, тебя убили.

– Аллах хранит.

– Но раз ты тут это хорошо…

Оздоев никак не отреагировал.

– А ты сейчас где?

– В Госдепе. Но скоро уйду оттуда. Там везде устроили своих… детский сад, черт бы их побрал. Представь – они не