– Нельзя испортить то, что уже изменилось.

Все его тело мгновенно расслабилось. Бен накрыл мою руку своей – точно напротив сердца. Я узнала это чувство: я уже испытывала его вечером в субботу, когда мы соприкоснулись лбами. Сам воздух потрескивал от вероятностей. Наконец Бен нарушил тишину.

– Ты пойдешь со мной на Весенний бал?

– Как… друг?

Он покачал головой.

– Больше чем друг.

Я сильнее сжала его руку – отчасти от волнения, отчасти, чтобы удержаться на ногах.

– Хотел спросить еще у Дуни. Но струсил.

Я кивнула, не сводя с него глаз. Я и вообразить не могла такой момент. Видимо, он это понял.

– Знаешь, оно и к лучшему, потому что теперь я, по крайней мере… ну, не пьяная.

Бен испустил короткий тихий смешок – тот же, что на геологии. Смешок, который и не заметишь, если не прислушиваться.

– Точно. Я не был уверен, правда ты этого хочешь, или это просто…

– Текила?

Он кивнул. Я выпрямилась, не убирая руку у него с груди, и расправила плечи – воплощенная серьезность.

– Бен Коди, я, Кейт Уэстон, будучи трезва как стеклышко, официально выражаю согласие сопровождать тебя на Весенний бал. – Я прижала другую руку к его щеке и шепотом добавила: – А также во все другие места, куда ты захочешь меня пригласить.

Когда вы внезапно влюбляетесь в лучшего друга детства, то немало времени проводите, воображая ваш первый поцелуй. Мои прежние фантазии были смехотворными клише, основанными на фильмах, ТВ-шоу и любовных романах, которые я почитывала от скуки в бассейне возле бабушкиного дома. Зачастую эти сценарии включали воздушный шар, плывущий над Гранд-Каньоном, горнолыжный подъем в Колорадо, смотровую площадку Эйфелевой башни, расцвеченную огнями фейерверков, или абстрактный калифорнийский пляж.

А потом фантазии стали реальностью. В коридоре школы Корал-Сэндза, у подножия главной лестницы, напротив моего шкафчика с учебниками. Бен обнял меня за талию и просто притянул к себе, как будто это было самое естественное и наименее неловкое действие на свете. После чего поцеловал. А я поцеловала его в ответ.

Мне даже в голову не пришло волноваться или раздумывать, куда девать руки и что делать с губами. Такое ощущение, что все случилось само собой. И в тот момент мне было совершенно плевать, что у нас над головами не разрываются фейерверки, а ступни не облизывает прибой. Все это потеряло значение. Оказалось, что самое обыкновенное место становится необыкновенным в присутствии правильного человека.

Мы все еще целовались, когда по коридорам прокатился этот чертов тоновый сигнал. Впрочем, на этот раз я не подпрыгнула от неожиданности. На сигнал мне тоже стало плевать. По правде говоря, мы вряд ли его вообще заметили. Однако под концертный си-бемоль из столовой выплеснулась волна учеников – и поверх нее я разобрала судорожный вздох Рэйчел, а затем громкий смех Кристи. Пара мужских голосов не преминула напомнить Бену, что сначала бро, а потом девчонки, – но мы продолжали целоваться.

Игры и притворство, соображения о приличиях и необходимость держать лицо – все это закончилось в один миг. Мы с Беном стояли посреди школы, у всех как на ладони, и не могли оторваться друг от друга перед толпой неистовствующих неандертальцев. И нам действительно было все равно, потому что теперь мы были вместе.

Грег, Рэнди, Дуни и Дикон начали скандировать баскетбольную кричалку, и мы с Беном невольно рассмеялись. Когда мы отстранились, щеки у обоих пылали. Бен сжал мою ладонь и пообещал позвонить позже. Хотя в этом не было нужды: я и так знала, что он позвонит.

Стоило нам разойтись, как Линдси завизжала, и на меня обрушился шквал вопросов.

– Что случилось? Он предложил встречаться? Вы теперь пара? Расскажи ВСЁ!

Кристи изобразила звук, будто ее тошнит, и принялась рыться в своем шкафчике. Линдси пихнула ее в плечо.

– Да ладно, это было так ми-ило!

Рэйчел медленно покачала головой, не сводя с меня взгляда.

– У тебя талант клеить парней, Уэстон. Хештег: #точновдесятку.

СО ВСЕМИ ЭТИМИ СОБЫТИЯМИ у меня совершенно вылетело из головы, что во вторник День святого Патрика. Пока мы с Рэйчел и Кристи шли на геологию, они не переставали меня подкалывать, что лучшую зеленую вещь в гардеробе я умудрилась выгулять накануне.

Вот уже второй день кряду в классе царила тишина, когда мистер Джонстон доходил в перекличке до «Сталлард, Стейси». Вот уже второй день кряду, стоило прозвенеть звонку на обеденную перемену, у моего шкафчика появлялся почти двухметровый баскетболист. Впрочем, сегодня рядом с ним стоял еще Джон Дун – напряженно заглядывал в смартфон Бена, пока ручейки учеников стекались из коридоров в столовую.

– Уверен, что все удалилось? – спросил Дуни, когда я подходила.

– Ага. – Бен ударил большим пальцем по экрану. – Видишь?

– Спасибо, чувак.

Дуни наконец меня заметил и окинул оценивающим взглядом – будто мы не учились вместе с пятого класса. Это был взгляд сквозь новую призму «Бен считает эту девчонку клевой». Затем он мне улыбнулся – однако без нахальства, как можно было ожидать. Ничего общего с плотоядными ухмылочками, которые Дуни искоса бросал на девушек из группы чирлидеров, или с презрительными усмешками в адрес тех неудачниц, на которых он не посмотрел бы дважды. Нет, это была улыбка, максимально приближенная к понятиям Джона Дуна о доброте. И все же что‐то в ней заставило меня поежиться.

– Хэй, – сказал он. – Приходи к нам обедать.

Честно говоря, я этого ожидала. Когда мы созванивались с Беном вечером накануне, он упомянул, что теперь мы могли бы сидеть вместе. Так что я подготовилась.

– Не могу бросить своих девчонок, – ответила я. – Они будут нудеть до скончания века.

Дуни медленно, без улыбки, кивнул – как будто я прошла тест.

– Верная. Одобряю. – Он помедлил, взвешивая все за и против, после чего коротко кивнул. – Зови их тоже. Рэйчел и Линдси – горячие штучки, а с Кристи можно со смеху помереть. К тому же мы все тут флибустьеры. – И он направился к столовой. – Займу вам места.

Бен следил, как Дуни заворачивает за угол.

– Мои поздравления, Кейт Уэстон, – невозмутимо произнес он наконец. – Вы получили исключительное право присоединиться к трапезе в земле обетованной.

– И привести гостей.

– О да, – кивнул Бен. – Дуни Милосердный благосклонен ко всем, кто носит сине-золотую форму.

Я рассмеялась и отпихнула его от шкафчика, чтобы убрать учебник по алгебре.

– Эй! Вы, футболистки, такие грубые.

– Только когда нас вынуждают.

Стоило мне запереть шкафчик, как Бен мягко меня развернул и, прижав спиной к дверце, накрыл губы поцелуем. Я совершенно этого не ожидала – но ведь самые лучшие вещи и происходят неожиданно. Сколько мы целовались там, в пустом коридоре? Десять секунд? Десять минут? Я поняла, что потеряла счет времени, только когда приехала полиция.