— Прошу вас, не беспокойтесь, — торопливо произнес шериф. — Вернее, я даже настаиваю, чтобы никто из вас не делал резких движений.

— Резких движений? — Грегори с недоумением воззрился на него.

Виолетта, содрогнувшись, понадеялась, что он не попытается повторить то, что сделал в Бунвилле. Тогда уж их точно пристрелят. Но Грегори стоял на месте, и она облегченно вздохнула.

Вслед за первым на поляну выехал второй страж закона.

— Мы ищем типов, которые ограбили банк, — сказал он.

— Ограбили банк? — Виолетта широко раскрыла глаза и прижала руки к сердцу. — Вы хотите сказать, что в этом лесу скрываются преступники?

Мужчина кивнул:

— Мы с Тимом получили телеграмму у себя в Коббе и примчались на подмогу. Я недавно стал шерифом, вот и подумал, что самое время помочь властям, а заодно и представиться как следует. А Тим — мой помощник.

— Мы не видели никаких грабителей, — покачал головой Грегори.

Шериф кивнул в сторону лошадей:

— Эти кони подходят под описание, которое мы получили. Грабители скрылись именно на таких.

Виолетта растерялась, но уже через секунду она схватила Грегори за руку и прошипела:

— Я же говорила тебе, что те двое неспроста захотели обменять своих прекрасных лошадей на наш старый фургон.

— А кто бы в здравом уме отказался от такой сделки? — бросил в ответ Грегори. — И я уже сто раз просил тебя — не щипайся!

— Да тебя надо ощипать как цыпленка! Безмозглый дурак! Теперь они подумают, что это мы ограбили банк!

— Правда? — Грегори повернулся к шерифу: — Вы правда так думаете?

Мужчины кивнули. Грегори сердито топнул ногой.

— Надо же… Теперь твои родители решат, что ты вышла замуж за полного кретина.

— Я им так и написала еще прежде, чем мы выехали, так что это не будет для них сюрпризом… Не знаю, о чем я думала, когда выходила за тебя замуж!

— Минуточку, — вмешался шериф, — вы хотите сказать, что двое мужчин предложили вам обменять ваш фургон на лошадей?

— Ну да. — Грегори указал на бревно у костра. — Садитесь к огню… Один из них был очень тощий…

— А у другого был длинный нос, — подхватила Виолетта. — И маленькие поросячьи глазки… — Она бросила настороженный взгляд на Грегори.

— У тощего на щеке было родимое пятно, — добавил тот.

— И еще у него были плохие зубы и…

— Подождите, — прервал ее шериф. — Я пытаюсь запомнить то, что вы сказали. Думаю, вам лучше проехаться с нами до города, чтобы мы могли все это записать. Нам с Тимом все равно надо представиться местным властям и доложить, что мы присоединяемся к охоте.

У Виолетты появилось подозрение, что эти двое не поверили ни единому их слову. Но они не могут ехать в город!

— Неужели так трудно запомнить большой нос, поросячьи глазки и гнилые зубы? — сердито спросила она.

— Мне показалось, вы сказали «длинный нос», а не «большой», — подал голос помощник шерифа, молчавший до сих пор Тим.

— А он и был длинный, — ответила Виолетта, с неудовольствием понимая, что сейчас ей придется совершить нечто, что ей очень не хочется. — Но он был и большой тоже… Знаете, так бывает, если нос был сломан. Вот так!

Она схватила сковородку и ударила помощника шерифа по лицу. Прежде чем шериф сумел среагировать, она огрела его по голове, и он упал, потеряв сознание. Помощник подвывал от боли, схватившись за лицо. Виолетта быстро достала свой револьвер и повернулась к Грегори. Тот стоял, вытаращив глаза и открыв рот от удивления.

— Забери их оружие! — приказала она своему спутнику, держа представителей власти на мушке.

— Что ты делаешь? — прошептал он растерянно.

— Забери у них оружие! — повторила она.

Клайн подошел к мужчинам и забрал у них револьверы.

— Знаете, она очень скучает по родственникам, — с виноватым видом сообщил он.

— Брось револьверы в реку, — скомандовала Виолетта.

— Послушай, ты уверена, что нам следует это делать? — на всякий случай спросил Грегори.

Нет, конечно, она не уверена. Она знает только, что не может дать себя арестовать теперь, когда цель так близка.

— Уверена, — тем не менее ответила она и, обращаясь к представителям власти, добавила: — Я не собираюсь отправляться в тюрьму за чужие грехи. А ведь у вас именно это на уме! Вы хотите повесить на нас это ограбление…

Когда Грегори вернулся от реки, она приказала ему:

— Отпусти лошадей, которых мы обменяли у грабителей. А вы двое, — она повернулась к шерифу и его помощнику, — раздевайтесь!

Грегори вздохнул и потер рукавом звезду шерифа, блестевшую у него на груди. Он восхищался храбростью Виолетты, хотя, что касается здравого смысла, тут все обстояло наоборот. Ему тоже показалось, что шериф не поверил в их историю, но он даже не успел придумать, что можно предпринять в такой ситуации, чтобы не попасть в тюрьму. Виолетта разобралась с этим делом быстрее, чем он успел глазом моргнуть.

Но если так будет продолжаться, их обоих скоро пристрелят как бешеных собак. Нельзя безнаказанно грабить банки и бить людей сковородкой по голове. Он сам тоже не святой, но ведь и не преступник! Так что надо подождать, пока девица немного расслабится, забрать деньги и смотаться подальше. Она даже не соизволила сообщить, зачем грабит банки и рискует своей и его жизнями.

— Как твоя новая лошадь? — спросила Виолетта.

— Нормально, — буркнул Грегори. Потом не выдержал: — Почему ты взяла себе форму шерифа, а я должен выступать в роли помощника?

— Потому что это я вытащила нас обоих из переделки. Ты просто стоял и таращился с открытым ртом.

— А ты, случайно, не забыла, из-за кого мы чуть не попали в беду? Когда я обещал Майлзу доставить тебя домой, я не думал, что подвергаюсь опасности быть арестованным и повешенным. Ты понимаешь, что кража лошадей и одежды у шерифа и его помощника не прибавят нам популярности?

— Да, — согласилась она. — Но погоня, которая наткнется на них, решит, что это грабители, и они потратят немало времени, доказывая обратное. Я надеюсь, что шерифа в Бунвилле не знают — помнишь, он ведь говорил, что недавно занял этот пост.

Грегори счел своим долгом ее вразумить:

— Их опознают очень быстро. А то, что они не грабители, поймут еще быстрее — у них нет украденных денег… нет даже наших лошадей.

— Хорошо, что ты подумал об этом. — Виолетта нахмурилась. — Нам придется избавиться от денег.

Грегори решил, что ослышался. Он натянул поводья, и лошадь остановилась.

— Что ты сказала?